Сглаз - Томас Олд Хьювелт

– Нужно застать ее врасплох.

Слова из уст Марти, успевшего основательно приложиться к бутылку, прозвучали вполне логично.

– Как мальчишки, которые ее камнями побивали. Она не сообразила, к чему дело идет. Она не видела их. Пулю в голову – вот что я скажу. И тогда у нас появится шанс выжить.

Грим нашел в себе силы, чтобы не сорвать свой гнев на Марти, – и то хорошо.

Это укрепило его уверенность в том, что он не бесхребетный и не лишился рассудка. По крайней мере, пока.

– Люди пытались убить ее еще триста лет назад – и даже позже, когда она стала настоящей ведьмой, – ответил он. – Сечешь, приятель? Ты действительно не врубаешься, что ли? Молокососы смогли побить ее камнями, потому что она позволила им это сделать! Она так пожелала! Захотела, чтобы наши моральные устои рухнули. Она все придумала заранее. Кровоточащий ручей, суд, порношоу с бичеванием на площади, смерть Тайлера… это лишь этапы нашей окончательной гибели. А теперь она нашла молодчика, который снял ее швы.

– Как думаешь, кто на такое осмелился? – поинтересовалась Клэр.

– Джейдон Хольст? – предположил Уоррен. – Я бы нисколько не удивился. Или его мать, безумная вдовушка мясника! Гризельда смогла бы помочь ведьме – в качестве мести за то, что сделали с ее сыном.

Клэр покачала головой:

– Вряд ли. Она не только одержима Катериной, но и жутко боится ее.

– По-моему, это отец Тайлера Гранта, – заявил Грим.

– Стив? Но почему?

– Не знаю, – проворчал Грим, нахмурившись.

Он посмотрел на главный экран, который по-прежнему не работал.

В углу раздался шорох. Люси тоже что-то услышала и вздрогнула.

– Вероятно, потому, что он последний, от кого можно было бы ожидать такого, – добавил Грим.

– Странно, – пробормотал Уоррен, пожимая плечами.

Грим продолжал шарить глазами по помещению.

Кто же там затаился в углу? Что еще за напасть?..

И тут Грим различил тень, которая отделилась от стены. Спустя долю секунды тень обрела форму, и Грим понял, что по комнате крадется жилистый зверек. Наверняка его шерсть кишит блохами, оторопело подумал Грим.

Роберт даже не успел ничего сказать вслух – Марти вскрикнул, и фонарь покатился по полу. Раздался цокот коготков, и луч света высветил громадную крысу.

Размером с молодого кота, решил Грим.

– Вот стерва! Она меня укусила! – заверещал Марти и вскочил, выставив перед собой руку.

Кожа на его запястье была разодрана и кровоточила. Грим схватил кемпинговый фонарь… и оцепенел. На него пялились целых пять крыс: глазенки-бусинки, голые хвосты, изогнувшиеся вокруг туловищ. Один из грызунов оказался покалеченным, глаза подернуты белесой пленкой. Больной, конечно.

Клэр завизжала.

– Давайте убираться отсюда!

– Точно, – встрепенулся Грим. – Люси, помоги Марти обработать рану. На кухне – аптечка первой помощи. Тщательно промой антисептиком и прижги. Нельзя допустить заражения.

Ты не испытаешь страха, Роберт, ты справишься, робко твердил ему внутренний голос.

– Клэр, Уоррен и я сядем в служебную машину. Поедем в Вест-Пойнт, а если не получится, то остановимся у первого же дома в Хайленд Фоллз и попробуем дозвониться до военных или до кого-нибудь еще. Люси – ты будешь с Марти. Если надо, воспользуйся своей машиной. Нужно отслеживать все необычное. Будь очень внимательна. Если обнаружите Катерину, держитесь от нее подальше. Поднимайте тревогу и сразу гоните к нам на шоссе двести девяносто три. А народ пусть не упускает ее из виду.

– Роберт, мы не можем покинуть город!

Но у Грима имелось свое мнение по данному поводу. Первые коттеджи находятся примерно в трех милях от границы Блэк Спринг, по дороге на Хайленд Фоллз. Уже неплохо. А армейский дом отдыха у Круглого Пруда – в полумиле. Катерина – ведьма из семнадцатого века, а не инопланетное силовое поле. Полмили. Они прорвутся.

Но помощи они не дождались.

Никому из них не удалось преодолеть расстояние, отделяющего Блэк Спринг от армейского дома отдыха, в окнах которого весело сияли рождественские огни. Они едва не потеряли Уоррена Кастильо, и Гриму пришлось через силу пробираться вперед, чтобы вернуть своего коллегу и друга. Этот подвиг едва не стоил Гриму собственной жизни. Ему вдруг захотелось убить их, всех троих, но у Клэр хватило самообладания пролепетать, что надо остановиться прежде, чем они пересекут границу города, и дальше идти пешком… на всякий случай.

А видения, которые мелькали у Грима перед глазами, и впрямь ввергли его в бредовое состояние. Даже самые страшные из повседневных страхов не могли бы сравниться с невыразимым буйством этих картин.

Никто из них прежде не испытывал такой черной меланхолии, такой разрушительной скорби. Миновав приветственный баннер на границе Блэк Спринг, они будто погрузились в облако ядовитого газа, наполнившего их пессимизмом и желанием покончить с собой. Грим схватил Уоррена, когда тот решил разбить голову об асфальт. Кстати, сам Грим тоже испытывал непреодолимое желание расколоть себе черепушку, чтобы освободиться от омерзительных мыслей, которые бурлили в его мозгу.

Им как-то удалось добраться до машины.

Они уподобились выжившим после кораблекрушения, уцелевшим в океане безумия. Теперь они таращились на шоссе, зная, что где-то совсем рядом находится спасительная обитель армейского дома отдыха. Впереди их ждала смерть, но Грим боялся, что в Блэк Спринг им суждено нечто худшее.

Они кричали. Они сигналили. Стреляли из ракетницы, пока у них не кончились заряды. К ним присоединились немногие смельчаки из соседних коттеджей, которые услышали шум. Увы, их попытки не увенчались успехом. Ни одна машина не подъехала. Клэр предположила, что в доме отдыха пусто (а как же горящие рождественские гирлянды?). Затем Клэр сказала, что, наверное, сигнал служебного автомобиля слабоват. Грим не понимал, кого она хочет больше убедить. Ему стало не по себе, но тут его посетила идея…

– Возвращаемся, – заявил Грим.

Спустя пятнадцать минут они опять стояли на шоссе рядом с машиной и с кучей фейерверков из пикапа Боба Туки. Бобби был местным пронырой, которому всегда удавалось тайком провернуть свои делишки накануне праздников. Они устроили превосходное шоу. Красные и зеленые вспышки озаряли окрестные холмы. Зрелище впечатляло – фейерверк должны были увидеть и в Хайленд Фоллз, и в Вест-Пойнте, и даже на другом берегу Гудзона.

Но ничего не произошло.

К ним никто не приехал.

Единственным ответом на все их действия стал пронзительный крик, раздавшийся в половине двенадцатого ночи – когда уже рассеялся пороховой дым. От этого звука кровь стыла в жилах. Правда, Грим сразу понял, кто мог издавать подобный вопль.

И действительно, через дорогу бежал павлин с длиннющим хвостом, который волочился по асфальту. За ним еще один… и еще, и еще. Птицы с опаской высовывали головы из кустов, глядя на Грима и его товарищей, – и жалобно вопили. Сперва по очереди, потом одновременно. Грим никогда не задумывался о том, почему возгласы павлинов нагоняют такую тоску. У него поплыло в глазах. Он заставил себя вдохнуть морозный воздух, чтобы не хлопнуться в обморок.