Анатомия посткоммунистического мафиозного государства. На примере Венгрии - Балинт Мадьяр

Проект строительства 160-километрового венгерского отрезка железной дороги Будапешт – Белград, который в рамках политики поворота к Востоку будет финансироваться за счет китайского кредита на сумму в 500 млрд форинтов, дает возможность правительству пренебречь требованием транспарентности[290]. К тому времени, когда начнется осуществление этого проекта, подставное лицо Орбана Лёринц Месарош, слесарь-газовщик и глава администрации Фелчута, овладеет и профессией строителя-железнодорожника, поскольку его до сих пор практически неизвестное предприятие ООО R-Kord, на котором занято всего 30 человек, получило заказ на электрификацию железной дороги Сомбатхей – Залаэгерсег, которая будет стоить около 8 млрд форинтов, на 40 % дороже, чем первоначально предполагалось[291].

Существуют опасения, что Венгерское мафиозное государство будет не единственным в лагере бывших коммунистических стран, ставших членами ЕС. Хотя для его возникновения необходимо стечение множества несчастных обстоятельств, тенденции к его созданию существуют не только в Венгрии. А европейское сообщество не располагает эффективными средствами не только для исключения, но даже для призвания к порядку стран, вставших на этот путь.

Имеет смысл сравнить различную философию, мотивацию и механизмы санкций, применяемых ЕС и США.

Европейские санкции применяются в двух главных областях. Первая возможность понимаемого в широком смысле европейского вмешательства – деятельность страсбургского Европейского суда по правам человека, функционирующего в рамках Совета Европы, a вторая – применение санкций непосредственно Евросоюзом.

К Европейскому суду можно обращаться в отдельных случаях, когда уже использовaны все возможности правосудия в собственной стране. Однако в таких случаях неприменим институт actio popularis, иначе говоря, сложившаяся практика суда лишь в узком круге дел допускает обращение в суд лица, не являющегося непосредственной жертвой правонарушения, совершенного государством. Это означает, что в суд должно обращаться именно то физическое или юридическое лицо, которое пострадало от закона своей страны, нарушающего европейские нормы, при этом, учитывая длительность судебных процедур в данной стране, пострадавшему нередко приходится рассчитывать на многолетнее разбирательство. За этой практикой стоит предположение, что демонстративное влияние отдельных решений суда, предписывающих в конкретных случаях выплату компенсации пострадавшим, принудит учреждения и ведомства затронутой страны внести в законодательство и общие изменения. Однако это осуществляется лишь тогда, когда нарушение международных норм является следствием непреднамеренных действий правительства.

Реализация другого круга полномочий, которыми располагает именно Евросоюз (то есть «санкций ЕС» в узком смысле), предусматривает возможность ограничения доступа стран – членов организации к евросоюзным средствам или полного лишения этих средств. В случае не слишком серьезных нарушений евросоюзных норм применяется метод так называемой «процедуры по делу о нарушении обязательств», суть которого в том, что Европейская комиссия изучает предполагаемое нарушение евросоюзного права одной из стран – членов Союза, а затем, если она считает неудовлетворительными результаты переговоров с данной страной, то может передать дело в находящийся в Люксембурге Европейский суд. В самом крайнем случае затронутое государство может рассчитывать на финансовые санкции, то есть должно уплатить в качестве штрафа сумму, определенную судом. Другое средство влияния, находящееся в распоряжении ЕС, которое может применяться именно в случае неправомерного использования евросоюзных субсидий, состоит в приостановке выплаты субсидий, невыплате какой-либо их части или в прямом требовании их возвращения. Однако эта возможность ограничивается различными внешнеполитическими соображениями. Поэтому до сих пор, несмотря на широкое распространение коррупции, она затрагивала лишь малую часть евросоюзных субсидий. Однако к весне 2015 г. провозглашение Орбаном строительства нелиберального государства, угроза для безопасности Европы, связанная с политикой открытости на Восток, а также осознание системного характера выкачивания денег, осуществляемого мафиозным государством в частных интересах, перечеркнули соображения грязной партийной солидарности на уровне ЕС и привели к более интенсивному применению Евросоюзом ограниченных санкционных процедур, имеющихся в его распоряжении. В апреле 2015 г. Европейская комиссия приостановила выплату Венгрии евросоюзных субсидий на общую сумму 708 млрд форинтов в рамках венгерской Оперативной программы развития экономики, и, как ожидается, Венгрии придется заплатить штраф в размере приблизительно 10 % от этой суммы. Изучив тендеры 2012–2013 гг., Брюссель обнаружил серьезные недостатки в области инноваций и развития экономической и деловой инфраструктуры, поскольку тендеры систематически объявлялись в расчете на победу конкретных фирм[292].

Пользуясь военной терминологией, подобные санкции ЕС можно назвать локальными ковровыми бомбардировками, сопровождающимися прежде всего жертвами среди гражданского населения. За этими санкциями стоит предположение, что приостановка выплаты или лишение субсидий приведет к свертыванию важных для граждан проектов, что усилит их недовольство; в свою очередь, правительство пожелает избежать падения своей популярности и изменит свою политику, сделав таким образом ненужными дальнейшие санкции. Брюссель представляет себе эти события как процесс обучения демократии, когда сами ученики тоже заинтересованы в успешной сдаче экзамена на демократию. Однако в действительности ситуация совершенно иная. Поскольку запуску санкций препятствуют многочисленные политические и бюрократические факторы и даже если процедура начинается, то объектом критики становится деятельность безличных учреждений, а правительству удается снять с себя непосредственную ответственность. Больше того, оно пользуется представившейся возможностью для того, чтобы, интерпретируя события как часть национально-освободительной борьбы, представить венгров, то есть себя, в качестве жертв и разжечь ненависть к ЕС.

Внешние преграды по своей природе пассивны: они не активно формируют политику, а самое большее указывают границы политики, нарушающей демократические нормы, или волюнтаристской экономической деятельности. Система внешних преград предполагает существование общности основных ценностей и опирается на механизм предупреждений и следующего за предупреждениями осознания допущенных ошибок. Если общности основных ценностей нет, то эта система сама по себе непригодна для предотвращения построения автократического режима. Международные организации легко могут попасть в ловушку, обычно подстерегающую всех, кто выступает против диктатур: санкции чувствительно затрагивают население данной страны, но не могут пошатнуть ее политический строй. Больше того, поступающие извне предупреждения, санкции могут стать причиной того, что для поддержания равновесия обладатели власти будут в большей степени прибегать к неправовым и неэкономическим средствам и смогут мобилизовать своих сторонников лозунгами национальной самообороны и защиты независимости.