Василевс - Валерий Игнатьевич Туринов

– Их разбойничьи набеги! – начинал ругаться он. – Они же, их Анахуань хан, презирал тукю! Моего отца считал за своего кузнеца, раба подневольного[144]! – слышал обычное Зимарх.

После очередной попойки у кагана Зимарх обычно уходил в свою палатку, которую ставили его помощники, падал на постель и засыпал до утра.

Утром же Зимарх со своими спутниками так же быстро собирались, чтобы не отстать от воинов кагана. Затем, пристроившись к их колонне, они отправлялись в дорогу. Начинался день, а с ним заботы и тревоги.

В один из походных дней, миновав горный перевал, армия вышла в верховья горной речки, берущей здесь начало.

– Талас! – показал каган на речку Зимарху. – После дождей она мутнеет…

Но сейчас вода в горной реке была кристально чистой, бирюзового цвета.

С левой же стороны реки открывался вид на хребет Таласский Алатау. А справа каньон становился всё глубже и глубже, узкий, с обрывистыми, почти отвесными стенками.

К вечеру армия вышла наконец-то из узкого ущелья. Река успокоилась, выйдя в широкую долину.

– Здесь, – показал Истеми на место, густо поросшее приречными тугайными зарослями.

И здесь была очередная стоянка армии Истеми. Он дал своим конным отрядам два дня на отдых.

На следующий день к этому месту подошёл караван верблюдов и конных, поднимаясь снизу вверх по Таласу. Их сопровождал конный разъезд тукю, перехвативший караван далеко отсюда, ещё на берегах озера, в которое впадала река Талас.

От лагеря тукю навстречу каравану поскакала большая группа воинов с сотником, остановила караван.

Старший разъезда доложил сотнику, что это послы персов, они идут к кагану Истеми, показал на группу добротно одетых всадников.

Сотник отделил послов от остальных из каравана, велел каравану оставаться на месте под присмотром разъезда, с послами же поскакал к лагерю. Там он передал их тархану, главе телохранителей кагана.

В этот же день Истеми пригласил к своему столу Зимарха и его спутников, а также персидских послов. В роскошном шатре кагана, обставленном золотыми изделиями, Зимарха и его спутников служители хана посадили на более почётное место, чем персидских послов.

Каган, восседая всё в том же золочёном своём кресле, провозгласил сначала тост за императора Юстина так, как будто не было здесь персидских послов.

– Я всегда обращался к персидскому шаху как к другу, доброму соседу, – стал он изливать свои обиды на шаха Хосроя, не обращая внимание на персов. – А он убил моих послов, перекрыл торговлю шёлком с Китаем… И многие другие обиды чинил он моим подданным… Так сколько же можно терпеть такое!..

Он замолчал, мельком прошёлся взглядом по персидским послам.

– И сейчас я вынужденно пошёл войной на него, за все обиды те! – зазвенел гневом его голос.

Он ещё долго бросал упрёки и обвинения в адрес шаха, обращаясь в основном к Зимарху и его спутникам…

Лицо же персидского посла покраснело, он сжал зубы, еле сдерживаясь, когда сидевший рядом с ним толмач переводил ему речи кагана. Наконец он не выдержал, заговорил с ответной речью к кагану, стал опровергать упрёки кагана, дерзко перебивал его, говорил много, сорвался на оскорбления…

Зимарх искоса переводил взгляды то на одного, то на другого, опасаясь, что сейчас может разыграться неприглядная сцена между послом и каганом… Это, что посол заговорил за столом, было оскорблением для кагана. Он знал, что персидский посол забыл закон молчания, соблюдаемый у них за столом…

И он облегчённо вздохнул, когда каган, резко вскинув руку, указал персам на выход и попросил удалиться из шатра.

В этот же день персидский караван ушёл обратно вниз по Таласу, провожаемый большим разъездом конников кагана.

На следующий день Истеми вызвал к себе Зимарха. В присутствии своих высших сановников, тарханов, он подписал договор о дружбе с императором.

– Я иду на персов! – сообщил он ему, отпуская его посольство. – С тобой же вместе пойдёт к императору мой посланник.

– Маниах? – спросил Зимарх.

– Нет, нет! Маниах умер!.. Пойдёт тархан Тагма, а с ним помощником сын Маниаха!..

На этом каган отпустил Зимарха.

И Зимарх направился с новым посольством тукю и со своими спутниками, их разрешил раньше взять с собой каган, к месту встречи с остальными посольскими, с которыми договорился встретиться на обратном пути. Там он и застал их, в земле холиатов.

Оставив главный город холиатов, они поехали от крепости до крепости, переправились через Оксус, прошли немалый путь и достигли уже известного им великого озера.

Отсюда Зимарх отправил гонца с письмом к императору с сообщением, что возвращается из земли тукю.

В один из дней, когда они достигли земли Алании, их заметил большой разъезд аланов, остановил.

Хмурые лица горцев, настороженные обшаривающие взгляды, гортанные грубые голоса…

Зимарх растолковал им, что они ромеи, возвращаются от кагана Истеми к себе домой в Византию, их сопровождают тукю, которых послал каган к императору в посольство.

Горцы, окружив их, повели к своему князю Сародию, в его городок, сообщив тому гонцом, кого ведут к нему.

Сародий встретил их у ворот своего городка, окружённый ближними своими дворовыми, телохранителями, большой группой воинов.

Зимарх и его посольские спешились перед воротами городка. Зимарх подошёл к Сародию, представился.

Сародий дружески приветствовал его. Когда же Зимарх указал на тукю и сказал, кто они, то Сародий, нахмурившись, отказался впускать тех в городок.

– Только если сложат они оружие! – категорически заявил он.

Его телохранители и дворовые, тоже нахмурившись, встали между тукю и Сародием.

Тукю же отказались сложить оружие.

– Тукю с младенческих лет всегда с оружием! – ответил старший из них, смерив недобрым взглядом князя.

– Ну и оставайтесь с оружием! – сказал им Сародий.

Он пригласил Зимарха и его посольских в городок и скрылся вместе с ними за стенами городка.

Тукю отошли от ворот, раскинули свои палатки, устраиваясь на ночь.

И только на третий день Зимарх уговорил тукю быть более уступчивыми. Тукю сложили оружие и были допущены в городок, приняты князем у него дома, где он угощал их, как и ромеев.

В этот день князь, довольный, что отстоял своё право гостеприимства, разговорился за столом.

– Я не советую тебе, Зимарх, и вам тоже, – обратился он к тукю, – ехать по дороге мисимиан![145] Там, вблизи Свании, персы устроили засаду! Так доносят наши лазутчики! Ждут ваше посольство!.. И лучше вам ехать по Даринской дороге[146].

Зимарх поблагодарил князя за это сообщение и совет.

Полагая обмануть персов, поджидающих их на этой дороге, он отрядил десять человек носильщиков с шёлком и послал их по дороге мисимиан. Пусть подумают, что на другой день и он