Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать - Шерри Тёркл

По словам Триппа, его младшие коллеги выросли с ощущением, что электронная коммуникация является универсальным языком. Поэтому, когда речь идет о выборе инструмента коммуникации, они обращаются к таким вещам, как сообщения в мессенджере, СМС, Skype, электронная почта, видеоконференции и мемы. Как мы видим, выбор большой и с каждым из этих инструментов связана своя “атмосфера”. А вот о личной встрече молодые коллеги даже не помышляют. Подобного варианта в их меню нет. Такая идея должна прийти “извне”. Это элемент наставничества. Именно в этом Трипп видит свою роль.

С точки зрения директора технологической службы ничто не сравнится с опытом живого общения. Это лучший способ узнать, о чем думают ваши коллеги и клиенты. По мнению Триппа, “когда людям комфортно общаться друг с другом, маленькие размолвки не вырастают в большие проблемы”.

Режиссер Лиана Харит, проработавшая в театре более тридцати лет, обладает схожим опытом, хотя и участвует во встречах совсем другого рода. Для Харит все живое общение, результатом которого становится постановка пьесы, имеет такое же значение, как и живой театр: “Вы получаете нечто неожиданное – химию”. Лиана Харит рассказывает: “Обожаю совещания по оформлению спектакля… когда все мы собираемся вместе и задаемся вопросом – как, черт возьми, нам оживить статую Гермионы в финале «Зимней сказки»? Давайте же вместе это обсудим. Вот мое предложение. Устроим-ка мозговой штурм”.

И все-таки, объясняет Харит, в региональных театрах живые совещания по оформлению спектакля случаются все реже и реже. Электронная коммуникация позволяет художественно-постановочной части (тем, кто создает костюмы, декорации и свет) работать над несколькими постановками одновременно. Стандартной практикой для режиссера стали индивидуальные встречи с художником-постановщиком и обсуждение вариантов по электронной почте. Лиана Харит оплакивает утрату. Даже самую серьезную электронную переписку нельзя сравнивать с живым общением.

По словам Харит, даже когда ей удается собрать артистов, чтобы они дышали одним воздухом, приходится работать над тем, чтобы они ощущали присутствие друг друга. Как она объясняет, всего несколько лет назад актеры приходили на репетиции, собираясь слушать других актеров, пока те занимаются своими сценами. Это помогало труппе разработать общий язык для работы над пьесой. Теперь Лиане приходится следить, чтобы актеры не забывали, насколько важна общность.

Удивительно, что схожие комментарии поступают от группы судей апелляционного суда. Они рассказывают, как обстояли дела раньше: когда нужно было рассматривать дела в апелляции, трое судей собирались вместе, слушали доказательства по делу и выносили вердикт. Этот процесс предусматривал множество встреч и телефонных звонков. Теперь, по словам судей, они в основном опираются на электронную почту, прежде чем состоится апелляционное слушание. Судьи ностальгически вспоминают ритмы ушедшей судейской практики, когда время, проведенное в обществе коллег, порождало новые идеи. Кроме того, судей тревожит, что поколения молодых адвокатов не вполне осознают ценность личного присутствия. У адвокатов, которые предстают перед ними, навыки живого выступления все время ухудшаются. Как это видится судьям, молодые адвокаты весьма красноречивы в электронной переписке, но им недостает практики устных высказываний. Это значит, что они хуже справляются, когда нужно дать отпор во время живых прений.

Судьи, директор технологической службы и театральные режиссеры возвращаются к одним и тем же моментам. Новые идеи возникают во время встреч лицом к лицу. Диалоги по электронной почте, какими бы эффективными они ни были, по своему типу тяготеют к трансакциям. Переписка позволяет задавать вопросы и получать ответы – по большей части электронные письма сводятся к обмену информацией. В актерском мастерстве, юриспруденции, бизнесе уход от живых встреч означает потерю сложности и глубины. Вероятно, младшее поколение уже привыкает к тому, что общение становится более плоским. Но Лиана Харит уверена: те, у кого есть опыт полноценной коммуникации, скучают по возможности почувствовать себя частью “органического целого. Им не хватает того, что могут передать голос и тело”[238].

Если вы наставляете молодых коллег в искусстве беседы, вам нужно ответить на два вопроса. Например, вас сразу же спросят: “Зачем сосредотачиваться только на одной теме – а именно это приходится делать в живом общении, – если можно «выиграть» намного больше, уделяя свое внимание нескольким темам?” Ответ: многозадачность не поможет вам что-либо выиграть. Вы будете чувствовать, что добиваетесь все большего и большего, тогда как в действительности будете добиваться все меньшего. А еще вас сразу же спросят: “Зачем испытывать стресс, временно прерывая контакты со всеми своими знакомыми, только ради того, чтобы уделить все свое внимание небольшой группе, с которой вы находитесь?” Ответ: чем больше вы общаетесь с коллегами, тем выше у вас продуктивность.

Однако за этими вопросами, за этими возражениями есть задача, которую не так легко решить с помощью результатов исследований. Пункты рабочего расписания возникают на экранах наших компьютеров, и связанные с ними требования могут быть очень высокими. Компьютеры помогают структурировать такие требования, выполнять их в более удобном для нас ритме. Постоянно глядя на экран, вы можете почувствовать, что в какой-то степени контролируете ситуацию. Сопротивляясь предложению отвернуться от экранов и обратиться к живой беседе, люди, возможно, боятся потерять ощущение контроля.

Вид из кабины пилота: в поисках меры контроля

Тридцатипятилетняя Рэйвен Хассун работает в финансовом секторе. Она избегает бесед со своими коллегами, по возможности сводя всю свою коммуникацию к СМС и сообщениям в мессенджере, а также к электронной переписке. Для нее это вопрос “сохранения душевного здоровья”. По словам Рэйвен, ее работа – место постоянного стресса. Когда она постоянно смотрит на экран компьютера, это помогает ей чувствовать, что ситуация под контролем: