Царство селевкидов. Величайшее наследие Александра Македонского - Эдвин Бивен

Такова была ситуация, с которой столкнулся Антиох, вернувшись с Востока. Царь увидел, что Ахей совершил ошибку, раскрыв свои враждебные планы, в то время как он не мог их осуществить. Сирии не надо было бояться атаки из Малой Азии еще некоторое время. Итак, в связи с Ахеем Антиох ограничился на данный момент протестами и угрозами; он обратился к другой партии в этом союзе, а именно Птолемею. Снова Апамея кипела от приготовлений к атаке на власть Птолемеев в Палестине.

Полибий говорит, что на совете, собравшемся для обсуждения плана кампании, врач Аполлофан первым указал на то, что, прежде чем отправиться на завоевание Келесирии, задачей первоочередной важности является вернуть город-порт Селевкию, который со времен войн СелевкаII находился во владении Египта. Можно удивиться тому, что этот шаг не показался всем совершенно очевидным раньше. Ведь вражеский гарнизон находился лишь в 12 милях от Антиохии, господствовал над ее сообщениями с морем, не говоря уж о том, что потерян был самый прочно укрепленный город во всем царстве, место последнего упокоения основателя династии – все это должно было бы быть невыносимым бременем. Практически необъяснимо то, что, пока сохранялась такая ситуация, власти продолжали планировать действия в других направлениях. Сам Аполлофан был гражданином Селевкии; возможно, при птолемеевском режиме он был изгнан, и это придало дополнительную горячность его доводам. Совет заставили увидеть очевидное. В то время как Феодота по прозвищу Полтора послали занять проходы на пути в Келесирию и готовиться ко вторжению, сам царь перебрался из Апамеи к Селевкии и занял позицию в пригородах. В то же самое время адмирала Диогнета послали действовать против города с моря.

Попытки Антиоха перекупить управителя Леонтия, который контролировал город для Птолемеев, провалились, но ему удалось переманить некоторых его подчиненных. Было достигнуто соглашение: если селевкидская армия возьмет внешний город, прилегающий к гавани, то ей откроют ворота. Взобраться на стены можно было только с этой стороны. Соответственно, пока другие полководцы, Зевксис и Гермоген, нападали на ворота со стороны земли (ворота Антиоха и ворота Диоскуров), Ардис пробился во внешний город при поддержке Диогнета, который одновременно привел свой эскадрон для атаки на доки. Офицеры в городе, которых подкупил Антиох, теперь уговорили Леонтия договориться об условиях. Антиох согласился с условием, что пощадят свободных людей (их было 6000 человек), и город был сдан. Изгнанные граждане – несомненно, это были горячие сторонники Селевкидов – снова получили свои дома и собственность; востальных отношениях гражданское сообщество осталось неприкосновенным. Конечно, был оставлен мощный гарнизон, который охранял гавань и цитадель. Со стороны Египта, судя по всему, не было сделано никаких попыток предотвратить удар, который так подорвал его позицию.

Теперь Антиох получил сведения, которые представили в совершенно новом свете дела на юге. Следует помнить, что от имени Птолемеев Келесирией правил этолиец Теодот. Его выдающийся успех в отражении нашествия Антиоха в 221г. до н.э. визменившихся условиях при египетском дворе – при жалком правлении Птолемея Филопатора – лишь сделал его предметом мелкой зависти. Его призвали в Александрию – и он понимал, что это значит. В таком бедственном положении Теодот обратился к селевкидскому царю. Антиох получил сведения о том, что Теодот готов передать город Птолемаиду (Акко в Ветхом Завете, современная Акра), официальную резиденцию правителя Келесирии, в его руки. Панэтол, подчиненный Теодота, точно так же должен был сдать Тир. Это привело Антиоха к решению еще отложить противостояние с Ахеем и немедленно принять меры против Египта. Он снова прошел по долине Марсия и расположился перед Геррой и Брохами. Но тут до него дошли сведения о том, что Египет быстро принял меры, чтобы раздавить Теодота перед тем, как он сможет добраться до места. Николай, который тоже был этолийцем и воином, видевшим множество сражений, был назначен александрийским двором, чтобы удерживать провинцию, и Теодот был прочно осажден в Птолемаиде. Нельзя было терять время. Антиох оставил тяжелые войска продолжать осаду Брох и, взяв с собой только легковооруженных воинов, отправился к Птолемаиде по более трудной дороге, проходившей вдоль финикийского побережья. Услышав о его приближении, Николай отступил, но приказал своим подчиненным, критянину Лагору и этолийцу Доримену, занять проход у Берита (современный Бейрут). Однако царю удалось выбить их оттуда, и, овладев проходом, он мог, заняв позицию, подождать остальную армию. Затем он пошел вперед, и вскоре к нему присоединились сторонники Теодота. Врата Тира, а потом и врата Птолемаиды открылись для него, как и предполагалось, и вместе с этими городами он получил их морские арсеналы и большие склады. Он смог передать адмиралу Диогнету не меньше сорока судов, половина из которых были боевыми палубными кораблями с тремя и больше рядами весел.

Воодушевленный этими первыми успехами, Антиох задумал немедленно вторгнуться в сам Египет. Однако сведения, которые он получил о сборе египетских войск в Пелусии для укрепления границы, заставили его перенести предприятие, которое не удалось спутникам Александра – Пердикке и Антигону. На данный момент казалось более разумным довершить завоевание Келесирии: этот процесс состоял в подчинении городов по одному.

Однако на самом деле это был ложный ход. Египет был совершенно не готов к войне, и незамедлительная атака, может быть, и имела бы успех. Медленное завоевание Келесирии дало двору Птолемеев как раз ту передышку, которая была ему нужна. Птолемеи воспользовались ею как могли, наняв самых способных военачальников Греции, чтобы реорганизовать свою армию, проводя приготовления с лихорадочной активностью, в то же время постоянно принимая иностранных послов в Мемфисе и демонстрируя показное равнодушие. Тем самым Египту удалось полностью обмануть весь мир, скрыв то, что происходило на самом деле. Египет заручился услугами греческих городов, Родоса, Кизика, Византия и Этолийской лиги, чтобы те стали посредниками в споре, и последовавшая за этим дипломатическая суета тоже помогла выиграть время.

Зимой 219/18г. до н.э. Антиох продолжал заниматься осадой Доры, главной укрепленной гавани между Кармелом и филистимлянами. Город, который снаружи поддерживал Николай, не поддавался никаким его усилиям. Во время холодного сезона трудности осаждающих должны были удвоиться. Опять стали бояться агрессивных действий со стороны Ахея. При таких обстоятельствах Антиох согласился на перемирие на четыре месяца и поторопился обратно в Селевкию. В разных отвоеванных им крепостях к югу от Ливана оставили гарнизоны, и защита интересов Селевкидов в этом регионе была предоставлена прежнему управителю Теодоту.

Египетский двор воспользовался зимой, чтобы продолжить приготовления, и в Александрии усердно занимались боевой подготовкой. Селевкидский двор, с другой стороны, полагался на то, что на правившего тогда Птолемея все смотрели с пренебрежением. Как только Антиох добрался до Селевкии, войска распустили и позволили им несколько месяцев провести в безделье на зимних квартирах. Время перемирия было потрачено зря в бесплодных переговорах. Снова и снова повторялись все старые споры по поводу договоров, заключенных до и после битвы при Ипсе. Что касается Ахея, то никакой договоренности достигнуть не удалось: египетский двор требовал, чтобы мирный договор распространялся и на него, в то время как Антиох настаивал на том, что со стороны Птолемея просто чудовищно вмешиваться в отношения между селевкидским царем и его мятежным подданным. С обеих сторон весной возобновились военные действия (218 до н.э.). Антиох снова собрал свои силы, чтобы завершить подчинение Келесирии, в то время как армия Птолемея собралась в Газе под командованием Николая. Из Египта послали большие подкрепления и военные припасы; прибыл и флот под командованием адмирала Перигена, который должен был сотрудничать с наземными войсками.