Расстояние - Хелен Гилтроу

– Говорит Эллис.

По этим двум словам я пытаюсь определить его настроение.

– Вы получили мое сообщение.

Он тихо ворчит что-то себе под нос.

– Это предупреждение, Эллис. Вам надо хорошо выспаться. Завтра вы получите Кэтрин Галлахер.

Молчание длится секунд пять, затем он произносит:

– Проклятье, я так и знал.

– Знали что?

– Вам все это время было известно, куда они ее запихнули. Почему сейчас? Почему не неделю назад? Или две? Я ведь…

– Все меняется.

– Так зачем ждать до завтра? Скажите мне, где она? Мы сможем копать, когда расцветет. Какая к черту сейчас-то разница, когда начинать?

– Мы еще не готовы.

– Карла…

– Отдохните, вам понадобится светлая голова. Как только смогу, предоставлю вам всю информацию. Сейчас вы ей уже не поможете, а вот завтра вы ей понадобитесь.

– Только избавьте меня от этой ерунды о привлечении к ответственности ее убийцы, – фыркает Эллис. – Я знаю свое дело.

– Вам предстоит не искать ее убийцу, Эллис, – сурово говорю я, – а помочь ей остаться в живых.

Я сказала, что передам ему Кэтрин по адресу, который он получит завтра. Сказала, что рассчитываю на его помощь. Возможно, мне следовало сообщить больше, но нет: чем меньше Эллис знает о нашем плане, тем лучше. Он может пожелать остановить меня.

И вот винтик за винтиком я собираю машину, которая увезет на свободу Кэтрин Галлахер. Но весь этот механизм может выйти из-под моего контроля, и тогда я ничего не смогу сделать, чтобы остановить его работу.

День 24: пятница

ЙОХАНССОН

Клинику открыли в восемь, с двухчасовым опозданием. Ночь оказывается легкой, случаи несерьезные. Кейт работает в полном молчании. И лишь после одного больного с сердечным приступом она тихо шепчет: «Долго еще?», словно знает, что он следит, как проходит минута за минутой, словно она и сама пытается контролировать время. Йоханссон старается перехватить ее взгляд, но Кейт отворачивается.

Он берет щетку Винни и моет пол. Кто-то ведь должен это делать.

В три он выходит на улицу, встает у двери под навесом и поднимает глаза к небу.

Что, если она не захочет уйти?

У ворот курят и разговаривают мужчины: их голоса и сигаретный дым заполняют все пространство в округе. За проволокой в окнах здания персонала мелькают фигуры. Все это в миллионе миль от него.

За спиной открывается дверь, Йоханссон поворачивается, ожидая увидеть Райли, но это Кейт.

Он вглядывается в ее лицо, но не выдерживает и отводит взгляд. Найди нужные слова. Ты должен найти слова.

– Ты говорил с Брайсом, – произносит она.

– Кто тебе сказал?

– Вас видел Райли.

– Райли не сказал, где сейчас Брайс?

Кейт кивает в сторону, куда-то в ночь, где стена, здания и ворота.

– Где-то там. – Пауза. – Он вернется. Тебе надо уходить.

– Только с тобой.

– А если я откажусь? – И не дождавшись ответа: – Если останешься, Брайс…

– Да.

Кейт обхватывает себя руками, словно пытаясь защититься от всего, впрочем, может, она просто замерзла. Женщина стоит молча и разглядывает окурки, оставленные Райли, будто, кроме них, ее ничего не интересует. Внезапно она вспоминает Винни, вечно что-то убиравшего, Винни обязательно подмел бы здесь.

– Зачем тебе это? – неожиданно спрашивает она. – Почему это для тебя так важно?

Прошлое вновь разворачивается перед ним яркие картины. Кабинет, мужчина в форме. Лилии в доме в Марлоу, Чарли Росс, золотые часы и строгая рубашка. «Что ты можешь? Все, что надо». Коридор в доме на ферме…

Он не ответил на ее вопрос.

– Полагаешь, сможешь меня спасти? – Глаза кажутся огромными на худом, бледном лице. – А что, если у тебя не получится? Вдруг это невозможно?

Карла на кладбищенской скамейке. Карла берет его руку.

– Ничего невозможного нет, – говорит Йоханссон. Надо верить, что все получится.

Они больше не произносят ни слова. Он косится на нее и видит, что она смотрит вперед, но глаза ее при этом пусты.

Йоханссон касается ее руки в 7:55. Поток пациентов иссяк. Больные в тяжелом состоянии и ходячие раненые ждут приезда скорой помощи. Кейт сидит на стуле у раковины, опустив голову, но, почувствовав его прикосновение, поднимается, готовая принять очередного пациента.

– Я ухожу, – говорит он.

Райли склоняется над раковиной и поворачивается к Йоханссону.

– Хорошо, – говорит Кейт. – Тогда я пойду с тобой.

Она поднимается в комнату, чтобы взять куртку.

– Значит, уже? – произносит Райли.

– Уже.

– Ты не собрал вещи.

– У меня их все равно отберут. Оставь себе.

И Райли кивает.

Скрип двери. Кейт появляется в куртке, которая на несколько размеров ей велика.

Он распахивает перед ней дверь на улицу, Кейт делает шаг и оборачивается.

– Со мной все будет в порядке, – обращается она к Райли. Хотя могла бы сказать: «Прости».

День 24: пятница

КАРЛА

Наступает промозглая, холодная пятница. Утренний кофе не имеет вкуса. Так вот что значит руководить большой операцией: все остальное в жизни перестает существовать. Еда, секс и сон теряют значимость. Вы полностью поглощены работой. Для вас существует только она.

Именно это и происходит сегодня, несмотря на то что мы начали действовать слишком поспешно: у нас недостаточно людей на местах, многое еще не выверено. Но и я, и Крейги стараемся об этом не упоминать. Он сейчас на том конце провода, потому что я выбрала его за усердие, способность справиться с трудной задачей и упорство. Он уже начал работать по этому делу и будет заниматься им и дальше.

– Камеры наблюдения? – спрашиваю я.

– Контролирую, – отвечает он. – Ворота лагеря.

На моем экране то же самое. У ворот в свете тусклого фонаря курят, притоптывая от холода, охранники.

– Все готовы? – спрашиваю я.

– Ждут команды.

Часы на экране мигают и показывают 8:00.

На пропускных пунктах поднимаются железные решетки, отпираются главные ворота, и внутрь проезжают бронированные машины скорой помощи, наполовину скрытые облаками выхлопных газов.