Расстояние - Хелен Гилтроу

Йоханссон делает шаг вперед, и в это момент у него за спиной встают несколько человек. Если бы он повернулся, то увидел бы, что один занял место слева, двое справа и еще несколько человек позади них…

Первый удар по лицу, второй в живот. Йоханссон согнулся пополам и упал бы, если бы его не заставили подняться. Еще удар, и во рту появляется солоноватый привкус теплой жидкости. Еще удар, и мужчины, стоящие по обеим сторонам, отходят.

Он падает на землю и выворачивается, стараясь сбросить с себя нападавших. Но их больше. Они прижимают его к земле, и в этот момент подходит Брайс.

– Знаешь, как говорят? – Брайс смотрит на него сверху вниз. – Что не убивает тебя, то делает сильнее.

Йоханссон замечает, что тонкие резиновые перчатки у Брайса на руках перепачканы кровью.

Позже, много позже – он не знает когда…

Его сняли с дыбы, перевернули лицом к стене и прикрепили веревки к крючкам под потолком и у пола. Масса тела ринулась вниз, к ногам. Мышцы горели, суставы выкручивало, веревки врезались в кожу на запястьях. Брайс говорит с ним так, словно они беседуют наедине, а не в этой комнате, под пристальными взглядами бандитов. Йоханссон узнал среди них одного, что дежурил у ворот клиники… Дрил тоже здесь, с любопытством вглядывается в его лицо.

И Чарли Росс. Вернее, то, что от него осталось. Он уже мертв, просто еще не успел до конца завершить путь. Один глаз его вытек, на руке не хватает пальцев. Рот открыт, губы перекошены, кровоточащие, воспаленные десны лишились последних зубов. Боль искажает его лицо, но Йоханс сон смог его узнать.

– Одного не пойму, – спрашивает Брайс. – Зачем ты оставил его в живых? Почему не убил, раз у тебя была возможность? Сострадание, Саймон? Теперь ведь я могу называть тебя Саймоном, правда? И что эта за дурацкая история о том, что он принял тебя за другого какого-то парня, что работал на него, но погиб?… Думаешь, ты смог нас обмануть? Еще до того, как он назвал нам твое имя, я его знал. Просто потребовалось немного больше времени, чтобы добиться от него подтверждения. После того как он лишился двух пальцев, он заговорил. Знаешь, он ведь в конце концов рассказал мне все.

Итак, Саймон Йоханссон, четвертый человек, принимавший участие в операции в доме на ферме… Вот ты и здесь, под самым носом у Кийана. Он тебе покровительствует. Уверен, ты рад, правда? Ничего, скоро уже будет не так радостно. Это ведь не страшно, да? – Брайс смотрит Йоханссону в лицо и улыбается. В глазах наигранное сочувствие. – Ты боишься, я прав? По глазам вижу, прав. Что ж, ждать осталось недолго.

Брайс встает и отходит в сторону, затем возвращается и опять встает перед Йоханссоном с ножом в руке.

– У меня было время подумать, как все сделать, – продолжает он. – Ожидание само по себе приятно, так ведь? – Брайс склоняет голову набок. – Не согласен? У меня на тебя особые планы. И знаешь, я благодарен тебе за возможность все хорошо спланировать. Да, все будет, мы отрежем тебе пальцы, кастрируем, выколем глаза… Всегда сохраняй возможность видеть до последнего, если это в твоих силах. Но, учитывая, кто ты такой и что ты сделал, мы поступим с тобой, как с Терри Канлиффом много лет назад. – Брайс широко улыбается. – Начнем с кожи.

Он подходит ближе к Йоханссону.

– Чувствуешь? – шепчет он и прижимает холодное лезвие к его шее. – Вот этим ножом я живьем сдеру с тебя кожу.

Брайс делает движение, и нож рассекает ворот куртки Йоханссона. Он проводит им дальше и вскоре уже разрезает рубашку. Повязка все еще на спине Йоханссона, Брайс срывает и ее.

– Ах, – негромко вскрикивает он, увидев рану. – Она ее зашила. Как мило. – Кончиком лезвия он ковыряет рану, отчего та начинает гореть. Йоханссон поводит плечами, словно желая стряхнуть боль. – Тихо, – шепчет Брайс. – Ш-ш-ш…

В полутора метрах от них стоит Дрил и внимательно смотрит. На его лице выражение нетерпения и возрастающего любопытства.

– Итак, расскажи нам, что ты сделал с Терри Канлиффом восемь лет назад? Может, ты делал вот так?

Нож врезается в рану, и Йоханссон выгибается от боли.

– А Терри Канлифф кричал? – ласково спрашивает Брайс. Йоханссон чувствует затылком его дыхание. – Уверен, что кричал. Кричал, как раненый зверь. Ты ведь помнишь, правда? Помнишь тот крик. Ты сейчас будешь издавать такие же звуки.

Лезвие вновь погружается в рану.

– Знаешь, это похоже на то, как чистят апельсин, стараясь снять как можно больше кожицы. Пожалуй, начну отсюда…

Боль проникает глубже, перед глазами все становится белым. Брайс прижимается к нему и дышит в ухо. Дыхание его жаркое, возбужденное.

– Открой глаза, Саймон. Посмотри, кто пришел на тебя посмотреть.

Йоханссон открывает глаза и смотрит через плечо.

В дверном проеме появляется Кийан, смотрит холодно и напряженно. За его спиной стоит человек с лицом боксера. С другой стороны – Райли.

– Саймон Йоханссон, – начинает Кийан, – зачем ты пришел сюда? Ты мог бы догадаться, что такое случится. – Затем, не поворачиваясь: – Снимите его. Ой, ладно тебе, Брайс, не делай такое лицо. Это нечестная борьба.

Вперед выходит Дрил с ножом. Он сначала перерезает веревки на ногах Йоханссона, и боль от навалившегося веса пронзает его плечи и руки, словно на него вылили канистру бензина и подожгли. Дрил поднимается, перерезает веревки наверху, и Йоханссон падает вниз. Боль подкатывает к горлу. Он делает усилие, чтобы ее проглотить.

Кийан движется к нему мелкими осторожными шажками.

– Я все о вас знаю, мистер Йоханссон. Нет, не от него. – Кийан кивает на уже испустившего дух Росса. – Я был там по другому поводу, но Салли и те двое, помнишь их… Да… Ты пытался спасти Канлиффа. Видишь, я заставил говорить тех троих, они переваливали вину друг на друга, но все как один признали, что ты пытался его спасти. Но у тебя не получилось. Ты устроил драку, но это не помогло. Терри умер. Итак, ты поэтому оказался здесь под чужим именем? Чтобы искупить вину? – Кийан замолкает и ждет. – Не очень-то ты разговорчив.

Йоханссон понимается на колени и произносит, ловя ртом воздух:

– Кейт…

– В больнице с ножевыми ранениями. Она сделала это у тебя на глазах, так? Не обольщайся, дело тут не в тебе. Она с самого первого момента, как появилась здесь, хотела умереть. – Кийан качает головой. – Ладно, хватит болтать. Пора заканчивать. Вставай. Я сказал, вставай.

Йоханссон с трудом поднимается, шатаясь и преодолевая боль. Кийан с ухмылкой хлопает ладонью по бедру, хлоп, хлоп, хлоп, он заслужил аплодисменты.

– Молодцом. Вы ведь знаете, где находитесь сейчас, мистер Йоханссон? – Кийан улыбается, и наводящая ужас улыбка быстро сползает с его лица. – Там, где все началось, помните? Вон там двор, где вы так себя показали. Что ж, настало время повторить. – И в сторону: – Кто-нибудь, дайте ему нож.

Райли подходит и вкладывает в ладонь Йоханссон рукоятку. Райли стоит рядом, но смотрит в сторону, взгляд его отрешенный, словно он находится где-то далеко. Брайс прислонился к стене в другом конце комнаты и покручивает в руке оружие с прежней невинной улыбкой.