Сердце морского короля - Дана Арнаутова

Жи взвизгнул, оттолкнув Лилайна, и выплыл из комнаты, закрутился посреди коридора, подняв морду и словно прислушиваясь к тяжелому гулу, действительно раздающемуся со всех сторон. И тогда Джиад тоже поняла, что такое знакомое чудится ей в этих звуках.

— Сирены? — уточнила она, и гвардеец молча кивнул, трясясь всем телом. — Ужас Моря? Откуда они в городе?

— Боги гневаются на Акаланте, — прошептал иреназе почти белыми губами на полупрозрачном лице. — Наступили последние дни мира. Говорят, сирены возвестят о возвращении глубинных богов…

Еще немного — и он упал бы в обморок, то ли от страха, то ли от жуткого воздействия, которое сирены напускали на иреназе, но Джиад сгребла воротник его форменной туники, притянула к себе и рявкнула в самое лицо:

— Отставить глубинных богов и последние дни мира! Ты гвардеец Акаланте или хвост от дохлой селедки?! Кто командует войсками? Каи-на Ираталь?

— Ир-раталь уплыл с его величеством, — доложил гвардеец, немного приходя в себя и тут же заливаясь краской стыда. — Второй после него — каи-на Торун!

— Отлично! — кивнула Джиад. — Сейчас проводишь нас до оружейной, а потом вместе отправимся к нему. Смелее, друг мой! Сирены — твари опасные, но больше страхом перед ними, чем по-настоящему. Главное, держи крепче оружие.

Она кивнула на небольшую острогу с металлическим наконечником, с которой гвардеец стоял на посту. Если придется драться в узких дворцовых коридорах, очень удачное оружие. Лилайн, похоже, пришел к тому же выводу, потому что поторопил Джиад:

— Не знаю, что за дрянь там воет, как сотня голодных волков, но лучше бы нам и правда побыстрее найти что-то острое. А воет, кстати, на редкость мерзко, аж уши болят.

Жи подтвердил это горестным визгом. Пару мгновений Джиад раздумывала, не закрыть ли салру в комнате, но Жи вдруг перестал метаться и стремительно поплыл как раз в нужном им направлении. Джиад, Лилайн и все еще бледный, но уже пришедший в себя гвардеец последовали за ним.

Стоило выплыть из тихого ответвления коридора, как обнаружилось, что во дворце настоящая паника. Слуги метались, рыдая про те самые последние дни и пришествие глубинных. Охрана, из последних сил сохраняя самообладание, пыталась их успокоить. Кто-то тащил с собой детей или какое-то барахло, а Джиад молча удивлялась. Когда дворцу угрожало землетрясение, эти же самые иреназе покидали его спокойно и сохраняя достоинство. Может быть, все дело в жуткой музыке сирен? Или в том, что они — опасность почти незнакомая, да еще овеянная страшными легендами?

Пара молодых придворных, увидев Джиад, бросилась к ней с вопросами, а услышав, что каи-на плывет в оружейную, напросились с ней.

— Лучше умереть в бою, — сказал один из них отчаянно, — чем стать закуской для сирен еще живьем. Если для Акаланте настали последние дни, не дадим тварям легкой победы.

— Вот это правильно! — одобрил Каррас. — Если тебя глотают, встань поперек пасти. Или в горле. Да мало ли узких мест, где можно застрять, а потом прорезать себе путь наружу?

Иреназе бледно улыбнулись, а Джиад, не обманываясь усмешкой Карраса, поймала его серьезный напряженный взгляд и подумала, что алахасец давно живет по этому завету. Храни их всех Малкавис, очень уж обидно будет и в самом деле не дождаться помощи.

В оружейной, возле которой дежурили перепуганные и радостно встретившие хоть какое-то начальство охранники, Джиад быстро, но внимательно выбрала себе две крепкие остроги, чтобы бить сразу с обеих рук. Лилайн последовал ее совету, лишь тоскливо глянув на полки с каршамским оружием.

— Если меня загрызут, — сказал он хмуро, — можете похоронить здесь, но обещай, что выберешь самого красивого «каршамца» и положишь со мной. Всю жизнь о каршамской сабле сны видел.

Глянул на Джиад и вдруг мечтательно улыбнулся:

— А если не загрызут — ух, и нагребу я там в обе руки… Уж тогда точно не постесняюсь!

Здесь, под толщей камня, в самом сердце дворца, зов сирен ослаб, и Джиад подумала, что стоило бы тех, кто не сможет драться, спрятать в дальних переходах и коридорах. Но об этом иреназе наверняка и сами догадаются. А вот тем, кто решит защищать дворец, нужно помочь.

— Откройте двери, — велела она охранникам. — И пусть все, кто сюда доберется, берут любое оружие. Скажете, я разрешила.

— Да, каи-на, — поклонились оба иреназе, а один из них добавил:

— Позвольте, я с вами! У открытой двери двоим караулить не нужно.

Джиад кивнула.

Они плыли по коридорам, то узким и извилистым, то прямым и широким. Лилайн заткнул одолженный кинжал за пояс, как и она сама, трое иреназе сбились вместе, а впереди так и рыскал Жи, иногда поднимая морду и прислушиваясь к явно приближающемуся зову. От мерзких заунывных звуков болела голова, во рту чувствовался привкус крови, а перед глазами мелькали цветные пятна. Джиад пока держалась, как и Лилайн, а вот иреназе приходилось плохо. Несколько раз они видели лежащие на полу тела жителей дворца, но, стиснув зубы, проплывали мимо, потому что все равно не могли ничем помочь. Пока сирены пели свой гимн смерти, слабые были обречены замирать и цепенеть при его звуках.

Зато в следующем коридоре, куда свернул маленький отряд из двух человек и четырех иреназе, они повстречали дюжину вооруженных и на удивление спокойных кариадцев, которыми предводительствовал Реголар, начальник охраны Эргиана.

— Доброго дня, каи-на, — невозмутимо поздоровался он. — Вам не стоит плыть дальше, там очень опасно. Ужас Бездны обрушился на Акаланте.

— Я уже встречалась с сиренами, — сдержанно отозвалась Джиад, подавив желание потереть тонкие светлые шрамы на руке. — Реголар, мне кажется или вы переносите их вопли гораздо лучше?

— Я же кариандец, — блеснул тот улыбкой. — Это в Акаланте сирены — страшные диковинки, а у нас они часто нападают на окраины города. Мы не то чтобы привыкли… Скорее, научились держать себя в руках. И чаши очень помогают.

— Чаши?

Один из кариандских воинов показал ей странный предмет, который крепился на его предплечье кожаным ремнем — идеальную половинку каменного шара, выточенную изнутри в форме чаши. В другой руке у глубинника было подобие каменного пестика, которым он провел по краю чаши, раздался странный мягкий звук — и давление голоса сирен ослабело. Их по-прежнему было слышно, однако страх почти прошел, стало легче дышать.

— Вот это полезная магия, — с уважением сказал Лилайн, потирая уши.

— Это не магия, — снова улыбнулся Реголар. — Просто один звук сражается с другим. Решайте, вы поплывете с нами или вернетесь к себе? Мы собираемся преградить тварям дорогу в галерею, там самый простой путь во дворец.

— Я с вами, — решительно сказала Джиад, и ее спутники-иреназе поспешно закивали, а Лилайн деловито поинтересовался:

— Если эти сирены у вас обычная напасть, почему их здесь так боятся?

— Не совсем обычная, — поморщился Реголар, махнув рукой своим воинам, чтобы отправлялись вперед, а сам плывя рядом с Джиад и Лилайном. — Твари они жуткие. Хитрые и жестокие, нападают исподтишка, а в случае отпора быстро ускользают в Бездну. Они там живут в дальних областях, куда мы не заплываем. И это не звери, у них есть свой язык, они разумны и ненавидят иреназе. Но я никогда не видел, чтобы сирены сбивались в такие стаи. Их там несколько сотен! Верхом на салру и с этими их отвратительными визгливыми свистками.