Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1 - Александр Дмитриевич Григорьев

200. Пади, моя стрела, да на церны шатры,

Собаки Кудреванку да на церно́й шатёр,

На церной-то шатёр да в буйну голову,

В буйну голову ему ды (так) в правой глаз!»

Не успел как веть Васька да во двор затти (так), —

205. Два цёрные ворона воскуркало,

Два поганые тотаришша наехало:

«Уш ты ой еси, Владимер-князь стольнекиевьской!

Тибе полно таке шутки да шутите (так)!

Как ты будёш с нами отшуцивать?

210. Убил ты у нас да Кудреванка-царя!»

Тут богатыри не злюбили:

Забранили они Ваську, горьку пьяницю.

Тут веть как Васьки не по уму́ пало́сь.

Выходил как веть Васька на красно крыльцё,

215. Садилса как Васька на добра коня,

Поехал как Васька да во цисто полё.

Едёт как Васька да ко церным шатрам,

Едёт как Васька да ниско кланитьсе:

«Здрастуйте, панове-уланове,

220. Все турзы-мурзы, тотаришша поганые!

Я веть как еду к вам в помощ[н]ицьки!» —

«Поди, приходи, да Васька, горька пьяниця:

Нам таки-то добры молотци надобно;

Поедём мы, Васька, да в стольней Киев-град:

225. Уш мы церькви-ти Божьи да под дым спустим,

Владимеру-князю да голову сказним,

Кнегину Опраксею за собя возьмём,

Кнезей-то, бояр да всех привыбиём,

Прожитоцьных-то хрисьян да во свою веру введём!»

230. Тут веть как Васька да розоспо́ровал:

«Не дам я вам церквей Божьи́х под дым спустить

Владимеру-князю да головы сказнить,

Кнегины Опраксеи за собя вам взеть;

Кнезей-то, бояр да всех прыви[ы]бити[263],

235. Прожитоцьных хрисьян да во свою веру ввести».

Поехали они да в стольней Киев-град,

Кнезей-то, бояр да всех прывыбили,

Они набрали злата и серебра

Сорок тилёк* сорок ордыньскиех.

240. Поехали они да во цисто полё;

Они дел-то делят, да Васьки «нет» сулят.

Говорит тут собаки да Кудреванка сын:

«Уш вы ой еси, панови-уланови,

Все турзы-мурзы, тотаришша поганые!

245. В бою где, во драки дак Васька первой-от был;

Уш вы дел делите[е́] да Васьки “нет” сулите[е́]!»

Тут веть как Васька да роспрогневалса:

Садилса как Васька да на добра коня,

Он бил-то, рубил всех до единого,

250. Одного только оставил, которой по ему сказал.

Обрал он злато и серебро;

Поехал он к Владимеру на широкой двор.

Владимер-от Васьки да ниско кланитьсе:

«Що тибе, Васька, да тибе надобно?

255. Города тибе да с пригоротками?

Села ли тибе да с деревёнками?» —

«Уш ты ой еси, Владимер, князь да стольнекиевьской!

Ницего-то веть Васьки не надобно:

Не города-то мине да с пригоротками,

260. Не села-то мине да с диревёнками...

Уш ты дай мне волю да на царевом кабаки

Ишше пить то вино да мне безденежно!» —

263. «Пей ты веть, Васька, да <с>колько тибе надобно!»

106. Мать князя Михайла губит его жену

(См. напев № 39)

Поехал князь Михайло[264]

Во цисто полё гулять.

Ото двора-та князь отъехал,

К цисту полю не доехал, —

5. Доброй конь его подпнулса,

востра сабля переломилась:

«Верно, есь дома несцясьё:

Видно, маменька хвораёт,

Ли молода жона помираёт».

10. У его была кнегина,

безответна Катерина.

Его матёнка горда́я

Горда́ она, гордли́ва, —

Па́рну баёнку топила,

15. сер горюць камень нажигала.

Повела она кнегину

В парну баёнку помытьсе, —

Нет не жару, нет не пару,

Нет не тёплое водици,

20. Не холодной холодници.

Она клала на утробу

Сер горюць камень горецей,

Выжигала из утро́бы

Ишше маленького младе́ньця.

25. Она клала как кнегину

в белодубову колоду,

Наводила на колоду

Трои обруци залезны,

Отвезла она кнегину

30. в синё морё во Хвалыньско.

Приехал князь Михайло

из циста́ поля домой.

Его матёнка не гордая

Не гордая, не гордлива;

35. На крылецько выходила;

всё Михайлу говорила:

«Уш ты дитятко, князь Михайло!

У тебя жона гордая,

Горда она, гордлива:

40. на крылецько не выходит;

Всё Михайла не встрецяё, —

Спит во горници высокой

На кроватоцьки дубовой,

На перины на пуховой,

45. Под одеялом соболиным!»

Пошёл как князь Михайло

Он во светлици высоки;

И смотрит князь Михайла

Он по лавоцькам брусовым,

50. По кроватоцькам дубовым, —

И нет его кнегины,

Безответной Катерины.

Хоцёт князь Михайла

Пасть на ножицьки на остры, —

55. Его няньки подхватили:

«Ты не падай, князь Михайло;

Мы те скажом всю правду!

Твоя ма́тёнка горда́я

И горда́ она, гордли́ва, —

60. Парну баёнку топила,

Сер горюць камень нажигала;

Выжига[ла] из утробы

ишше маленького младеньця,

Клала она кнегину

65. В сыродубову колоду,

Отвезла [она] кнегину

В синё морё во Хвалыньско!»

Поехал князь Михайло

Белой рыбы неводить.

70. Он перву-ту тоню кинул, —

да нихто-то не попал;

Он другу-ту тоню кинул —

сыродубова колода.

Сколотил он со колоды

75. Трои обруци залезны (так).

Увидял князь Михайло

Он кнегину Катерину

Ишше с маленьким младеньцём.

И плакал князь Михайло

80. по молодой своей жоны.

И помёр князь Михайло[265]

От своей-то он смерти.

Его матёнка гордлива

Она плакала-ходила:

85. «Три я душецьки погубила:

Одну душецьку безответну,

Другу душецьку безгрешну,

88. Третью душецьку — напрасно!»

107. Князь Дмитрий и его невеста Домна

(См. напев № 40)

Сваталсе Митрей-князь,

Сваталсе Михайловиць-князь

На Домны Фалилеёвны

Он по три года, по три зимы,

5. От ворот да не отъежжуцись,

От двере́й не отходуцись.

Пошёл, пошёл Митрей-княсь,

Пошёл, пошёл Михайловиц-княсь

Утром рано в воскрисеньской день

10. К