Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1 - Александр Дмитриевич Григорьев

Иной веть как хвастат молодой жоной,

10. Иной веть как хвастат золотой казной.

Выставало как два братца Петровици,

По прозваньицю братьцы Бродовици:

«Ишше нецим нам братьицам похвастати:

Силой нам хвастать — у Владимера силы больше есть,

15. Добрым конём хвастать — у Владимера добры кони лучше есть,

Молодой жоной хвастать — у Владимера князя кнегина лучше есть,

Золотой казной хвастать — у Владимера князя казны больше есть;

Хвастать, не хвастать нам родной сестрой,

Нам родной-то сестрой Анной Петровицьней:

20. У нас родна-та сестра Анна Петровисьня

Она станом-то статна да полном возрости,

Ишше лицюшко у ей да как белой снег,

Глаза-ти у ей да как у сокола.

Ишше цёр[н]ые брови да как у соболя!»

25. Ставал как Олёша да на резвы ноги:

«Полно вам братьицам хвастате[259]!

Ехал я к Владимеру на поцестён пир; —

Выходила ваша Анна Петровисьна

В одной-то рубашецьки, без поеса,

30. В одных-то цулоцках, без башмациков;

Звала она меня к собе в нову горницю, —

Не досуг было мне да остоятисе.

Моему-то слову, братьци, не верите,

Уж вы станьте на то крыл[ь]цё под крышею:

35. Поеду я да мимо ихной дом —

Выйдёт ваша Анна Петровисьна!»

Поехали два братьци Петровици,

Они стали под то крыльцё под крышою.

Едёт Олёшенька мимо ихной дом,

40. Зажимаёт комыльку* да снегу белого,

Кидаёт он к Анны да в нову горьницю —

Сломал он у ей да всё окольницю.

Выходила тут Анна всё из горьници:

«Уж полно, Олёша, надо мной смеятисе,

45. Тибе полно, Олёша, да изрыгатисе:

Были мои братца да на поцесном пиру —

Надсмеялса ты над моима братьцямы родимыма!»

Заходили как два братьця Петровиця,

Заходили они к Анны да в нову горьницю.

50. Они брали как Анну да за белы руки,

Повели они Петровну да вон из горьници:

«Укора ты наша да молодецькая,

Просмеха ты наша да вековесьная!»

Садили они Анну да на добра коня;

55. Повезли они Петровну да во цисто полё,

Во цисто-то полё да к плахи дубовой.

Не исён* сокол в поле налетаёт, —

Наехал Олёшенька Поповиць-от.

Он брал веть как Анну да за белы руки;

60. Садил он Петровну да на добра коня,

На добра-то коня да позади-то собя;

Говорил он веть двум братьцям Петровицям:

«Побоелись вы-то укоры сестриной, —

Не побоелись вы укоры-то жениной:

65. У большого-то братьця да у Петровиця

Живёт его жона да с Ильёй Муровицём,

У меньшого-то братьця да у Петровиця

68. Живёт у его жона да с Микитушкой Добрыницём!»

105. Васька-пьяница и Кудреванко-царь

(См. напев № 37)

Плыли туры да на Боян-остров.

Настрецю турам да им туриця шла:

«Уш вы здрастуйте, туры да златорогие,

Златорогие туры да одногнедые!

5. Ишше я веть, туры, да ваша матушка;

Где вы, туры, да где вы бывали?

Кого вы, туры, да кого видели?» —

«Были мы, матушка, во Шахови,

Во Шахови были да во Ляхови;

10. Во полноць де прошли да стольней Киев-град.

Мы во Киеве во граде да цюдо видели,

Цюдо цюдноё видели диво дивноё:

Ис церквей-то, церквей, церкв[е]й да Божиих,

Из дверей-то, дверей, дверей Прецистенских

15. Выходила тут девиця да наубел-бела;

На главы она несла книгу-Евангеля,

Выходила она да ко синю морю,

Забродила она в морё да до грудей в воду;

Садилась она на сер горюць камень,

20. Клала она ноги да до колен в воду,

Клала она книгу да на правой стегног* (так),

Штила* она да слезно плакала». —

«Уш вы глупые туры да неразумные!

Ис церквей-то, церквей, церквей да Божиих,

25. Ис дверей-то, дверей, дверей да Прецистеньских

Не девиця тут шла — да Богородиця;

На главы она несла книгу-Евангеля,

Приходила она да ко синю морю,

Забродила она в морё да до грудей в воду,

30. Садилась она на сер горюць камень,

Клала она книгу да на правой стегног,

Штила она да слезно плакала:

Она цюла незгодушку над Киевом!»

Що из-за поля да поля цистого,

35. Из-за моря, моря да из-за синего

Поднималса собака да Кудреванко-царь:

Що от скоку-ту, скоку да лошадиного

Сколыбаласе матушка сыра земля,

От здыху-ту, здыху да от тотарьского

40. Що помёркло-поблёкло да красно солнышко.

У его было силы да много множисьво:

Ишшо сорок царей, сорок царевицей,

Ишшо сорок королей, сорок королевицей;

У кажного царя да у царевиця

45. По три тма* у их силы да по три тысици,

У любимого зетя у Коньщицька

У его было силы да тридцеть тысицей,

У любимого сына да у Кормшицька

У его было силы да сорок тысицей,

50. У самого-то собаки силы да смету* нет.

Ехал собака да по цисту полю;

Не доехал он до Киева за три поприща;

Становил он шатры да шатры церные,

Ишше цёрны шатры да цёрного бархату.

55. Садилса собака да на ременьцат стул,

Он писал ярлыки да красным золотом,

Повторял ерлаки (так) да скатным жемьцюгом.

Выходил как собака на цисто полё,

Крыцял-здуцял (так)[260] да громким голосом:

60. «Уж вы ой еси, панове-уланове,

Все турзы-мурзы, тотаришша поганые!

Ишша кто из вас бывал да на светой Руси?

Ишша кто из вас бывал да в стольнём Киеве?

Ишша кто из вас можот да думу думати?

65. Кто из вас можот по-руськи рець говорите?»

Выискалосе Издолищо немалоё,

Оно трёх-то аршин ровно семи верхов*:

«Я, где,[261] бывал да на светой Руси,

Я, где, бывал да в стольнём Киеви,

70. Я, где, могу по-руськи рець говорите (так)[262]».