Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

С этой утешительной мыслью в голове, слушая Лу Рида"поющего о последнем великом американском ките, Мэри Уиллингем заснула. К томумоменту, когда выбранная Кларком дорога начала становиться хуже, она спалабеспокойно и ей снился сон, что они снова находятся в кафе в Окридже, гдеостанавливались на ленч. Она пыталась вложить монету в четверть доллара вмузыкальный автомат, но щель была забита чем-то похожим на человеческую плоть.Один из мальчишек, катавшихся на асфальтовой площадке для стоянки автомобилей,в шапочке с надписью «Трейлблейзерз», повернутой назад козырьком, проходил мимонее с роликовой доской под мышкой.

– Что случилось с этой штукой? – спросила его Мэри.

Мальчишка подошел, посмотрел на музыкальный автомат и пожалплечами. «А, ничего страшного. Это просто тело какого-то парня, разорванное начасти для вас и для многих других, – объяснил он. – У нас здесь не какая-томелкая операция, мы занимаемся масс-культурой, крошка».

Затем он протянул руку, ущипнул ее за сосок на правой груди– довольно грубо, между прочим, – и ушел. Когда Мэри снова взглянула намузыкальный автомат, то увидела, что он наполнен кровью и смутно видимымиплавающими предметами, подозрительно похожими на человеческие органы.

Может быть, пока воздержаться от прослушивания альбома ЛуРида, подумала она. Но в луже крови за стеклом на проигрыватель опустиласьпластинка – словно в ответ на ее мысль, – и Лу начал петь «Полный автобусверы».

***

Пока Мэри снился этот все более неприятный сон, дорогастановилась все хуже и хуже. Ухабы делались все более частыми и наконец слилисьв один сплошной ухаб. Альбом Лу Рида – весьма продолжительный – закончился, ивключилась перемотка. Кларк не заметил этого. Приятное выражение лица, с которымон начал день, теперь полностью исчезло. Его рот уменьшился до размеров бутонарозы. Если бы Мэри бодрствовала, она сумела бы много миль назад убедить егоповернуть обратно. Он знал это, равным образом знал, как она посмотрит на него,когда проснется и увидит эту узкую полоску раскрошенного асфальта. Назвать еедорогой можно только в самом снисходительном смысле слова. Сосновые леса пообеим сторонам вплотную прижались к залатанному полотну, дорога все времянаходилась в тени. Они не встретили ни одного автомобиля, едущего впротивоположном направлении, начиная с того момента, как свернули с шоссе 42.

Он знал, что должен повернуть обратно – Мэри очень ненравилось, когда он попадал в такое вот дерьмо. Она всегда забывала случаи,весьма многочисленные, когда он безошибочно по незнакомым дорогам приезжал кместу назначения (Кларк Уиллингем принадлежал к миллионам американцев, твердоуверенных, что в их головах находится компас). И все-таки он продолжал ехатьвперед, сначала упрямо веря в то, что они должны выехать к Токети-Фоллзу, затемпросто на это надеясь. К тому же нигде не попадалось место, позволявшееразвернуться. Если бы он попытался сделать это, он посадил бы «принцессу» доступиц колес в один из болотистых кюветов, протянувшихся по обеим сторонам этойтак называемой дороги… И один Бог знает, сколько времени понадобится, чтобыдождаться здесь аварийного грузовика, или сколько миль придется пройти, чтобывызвать его по телефону.

И вот наконец место, где можно было бы развернуться – ещеодна развилка на дороге, – но он решил не делать этого. Причина была простой:хотя дорога, уходящая направо, была проселочной, покрытой гравием с растущейпосреди травой, та, что вела налево, снова оказалась широкой, с хорошимпокрытием и с ярко-желтой осевой полосой. Согласно компасу в голове Кларка этадорога вела прямо на юг. Он прямо-таки чувствовал запах Токети-Фоллза. Ещедесять миль, ну, может быть, пятнадцать, самое большее двадцать.

И все-таки он действительно подумал о том, что лучшеповернуть назад. Когда он потом сказал об этом Мэри, то увидел сомнение у нее вглазах, но это было действительно правдой. Он решил ехать дальше, потому чтоМэри начала шевелиться и он был уверен, что на ухабистой, неровной дороге, покоторой он только что проехал, она проснется, если он повернет назад. Тогда онапосмотрит на него своими большими прекрасными глазами. Всего лишь посмотритЭтого будет достаточно.

К тому же зачем ему тратить полтора часа, возвращаясьобратно, когда Токети-Фоллз совсем рядом? «Посмотри на эту дорогу, – подумалон. – Ты думаешь, что такая дорога может вести в никуда и просто исчезнуть?» Онвключил сцепление «принцессы», поехал по дороге, ведущей налево, и – как выдумаете? – дорога начала ухудшаться. Сразу за первым подъемом желтаяразделительная полоса исчезла. После второго подъема пропало покрытие, и ониоказались на бугристом проселке с темным лесом, прижимающимся с обеих сторонеще теснее прежнего. А солнце – Кларк впервые обратил на это внимание –соскальзывало на противоположную сторону неба.

Асфальтовое покрытие кончилось так внезапно, что Кларкупришлось затормозить, чтобы осторожно съехать на грунт. Этот резкий толчок,когда пружины подвески сжались до самых ограничителей, разбудил Мэри. Онавздрогнула, выпрямилась и огляделась с удивлением вокруг.

– Где… – начала она, и тут, чтобы уж окончательно сделатьвечер идеальным и прекрасным, хрипловатый голос Лу Рида ускорился так, чтобормотал слова песни «Добрый вечер, мистер Вальдхайм» со скоростью Элвина игруппы «Чипманкс».

– О-о! – воскликнула она и нажала на кнопку выброса. Ей вруку выскочила кассета в сопровождении отвратительного коричневого последа –мотков блестящей пленки.

«Принцесса» рухнула в почти бездонную яму, резко качнуласьналево, а затем ее бросило вверх и в сторону подобно клиперу, двигающемуся поспирали через штормовую волну.

– Кларк?

– Только не говори ничего, – произнес он сквозь стиснутыезубы. – Мы не заблудились. Через минуту-другую – может быть, за следующимхолмом – снова будет асфальт. Мы не заблудились!

Все еще расстроенная своим сном (хотя она уже не моглаприпомнить его содержание), Мэри держала на коленях испорченную кассету,печально глядя на нее. Наверное, она сможет купить другую.., но не здесь. Онапосмотрела на мрачные деревья, которые надвигались, казалось, на самую дорогу,подобно голодным гостям на банкете, и пришла к выводу, что отсюда далековатобудет до ближайшего магазина «Тауэр рекорде».

Она посмотрела на Кларка, увидела его багровые щеки и почтиисчезнувший рот и пришла к выводу, что лучше всего молчать. По крайней мерепока. Если она будет вести себя спокойно, ни в чем не обвинять его, он скореепридет в себя, прежде чем эта пародия на дорогу не заведет их в гравийныйкарьер или в болото с зыбучим песком.

– К тому же я просто не могу развернуться, – сказал он,словно она предложила ему именно это.

– Да, вижу, – спокойно ответила она.

Он взглянул на нее в поисках, может быть, повода для.