Карл Смелый. Жанна д’Арк - Александр Дюма

тоном, рыцари не стали высказывать больше никаких возражений и последовали за девушкой, исполненные доверия и веры.

Подойдя к двери, она простилась со своим дядей, нежно обняла его, умоляя извиниться за нее перед роди­телями и передать им, что она отправилась бы в путь с большей радостью, если бы уезжала, получив их благо­словение, но она надеется, что придет время, когда они похвалят ее за то, что она подчинилась воле Господа.

Прекрасный черный конь, купленный мессиром Робе­ром, уже ждал Жанну; она хотела тотчас сесть на него, но конь стал так сильно беситься, что это оказалось невозможно. Тогда Жанна сказала: «Отведите его к кре­сту, стоящему у придорожной церкви». Слуга, державший повод, повиновался, и, как только красавец-скакун ока­зался перед крестом, он сразу же стал кротким, как ягне­нок, и Жанна без всякого труда взобралась на него посреди толпы, восхищенной уверенностью и сноровкой юной девушки и кричавшей «Ноэль! Ноэль!».

И тогда Робер де Бодрикур, приняв от Жана де Нове- лонпона и Бертрана де Пуланжи клятву сопроводить Жанну к королю, повернулся к девушке и в последний раз махнул ей на прощание рукой.

— Поезжайте, — сказал он, — и будь, что будет.

Жанна тотчас же обернулась к священникам и церков­никам, наблюдавшим за ней с верхних ступенек паперти, и сказала им:

— А вы, священники и церковники, устройте крест­ный ход и молитесь Господу.

Затем, пришпорив коня так, как это сделал бы самый смелый и ловкий всадник, девушка воскликнула:

— Вперед, вперед!

И она пустила коня в галоп, сопровождаемая обоими рыцарями, за которыми следовали их слуги, лучник и королевский гонец.

IV. БЛАГОРОДНЫЙ ДОФИН

Несмотря на великое доверие, какое вызвала у них Жанна, мессир Бертран де Пуланжи и мессир Жан де Новелонпон чувствовали себя не вполне спокойно: им предстояло проехать примерно сто пятьдесят льё, чтобы добраться из Вокулёра в Шинон, то есть пересечь поло­вину Франции, причем почти две трети этого пути про­легали по территории, находившейся во власти англичан и бургундцев. Но, когда в течение трех или четырех дней поездки они не столкнулись ни с одним вражеским отря­дом; когда, встречая на своем пути лес, они видели, как девушка отважно въезжает туда и без всякого проводника находит там дорогу; когда, подъехав к берегу широкой и глубокой реки, они видели, как конь их предводитель­ницы сам находит неведомый брод и им удается без вся­ких происшествий переправиться на другой берег, — они безоговорочно поверили в Жанну и полностью подчини­лись ей, предоставляя ей возможность останавливаться, когда она хотела помолиться в церкви, хотя прежде они не желали позволять ей этого из страха, что, распознав в них арманьяков, их выдаст местное население и на них нападут гарнизонные отряды. Впрочем, они верно посту­пили, доверившись этой вдохновенной свыше девушке, которая вела их, подобно звезде Волхов; и, наконец, после двух недель пути, они прибыли в Жьен, что на Луаре, и узнали о достопамятном разгроме в Рувре, в сражении, названном Селедочной битвой из-за того, что французы напали на англичан в то время, когда те везли командовавшему осадой графу Саффолку обоз, в основ­ном загруженный соленой рыбой. Джон Фальстаф, командир отряда, охранявшего обоз, отстоял в этой битве свою славу выдающегося военачальника: Джон Стюарт, коннетабль Шотландии, сир де Дорваль, сир де Лесго и сир де Шатобрюн были убиты вместе с тремя или четырьмя сотнями самых отважных воинов, все еще сра­жавшихся на стороне Франции, а граф Дюнуа был ранен, так что всех охватил небывалый ужас; но с другой сто­роны, эта новость еще сильнее подняла доверие к Жанне ее спутников, ибо.Жан де Новелонпон вспомнил, что это поражение произошло как раз в тот день, когда девушка объявила ему в Вокулёре, что дофин только что понес новые потери.

Прибыв в Жьен, наши путешественники проделали самую трудную часть пути, ибо теперь, наконец, они находились на французской территории, причем этот отрезок пути прошел так, как и предсказывала Жанна: ни малейшего несчастья не произошло ни с рыцарями, ни с их слугами, ни даже с их лошадьми; тем временем в городе распространился слух, что пророчество Мерлина вот-вот сбудется и девушка, которая должна чудесным образом спасти Францию, действительно нашлась: все поспешно сбегались, желая воочию увидеть избранницу. И тогда Жанна появилась в окне постоялого двора и во всеуслышание объявила, что можно устроить праздник и что разорение страны скоро прекратится, ибо она послана Богом, чтобы освободить Францию и короновать дофина. Жанна была исполнена такой уверенности и до такой степени выглядела орудием Провидения, а в ее речах было столько самосмирения и веры в Бога, что здесь, как и в Вокулёре, народ начал ликовать, нисколько не сомне­ваясь в том, что она говорит правду.

На следующий день они снова тронулись в путь, ибо, каким бы утомительным ни был подобный путь для девушки, никогда прежде не скакавшей на коне, Жанна, казалось, совсем от этого не страдала и настаивала на том, чтобы как можно скорее добраться до дофина, ока­завшегося в Шиноне в таком плачевном положении, в какое до него не попадал ни один король Франции. Дей­ствительно, рассказывали о том, что народная нищета докатилась, наконец, и до трона, и эта нищета была так велика, что денег больше не было ни в кошельке короля, ни в королевской казне, а его казначей Рено де Булиньи рассказывал всем, что в сундуках у него осталось налич­ными всего четыре экю; дело дошло до того, что однажды, когда король пригласил пришедших навестить его Сен- трайля и Ла Гира отобедать вместе с ним, он смог пред­ложить им в качестве угощения лишь двух цыплят и бараний хвост.

Как видим, Жанна прибыла как нельзя вовремя. Тем не менее она пожелала сделать остановку в церкви свя­той Екатерины Фьербуаской, известном месте паломни­чества, чтобы помолиться там. Оттуда она отправила королю письмо, написанное по ее просьбе сопровождав­шими ее рыцарами; в нем говорилось, что она прибыла издалека для того, чтобы помочь королю и сообщить ему нечто чрезвычайно важное. Ответ не заставил себя ждать: Жанну вызвали в Шинон. Путешественники тотчас же выступили в дорогу, и по прибытии на место Жанна оста­новилась на постоялом дворе, а