Офицер разведки - Владимир Геннадьевич Поселягин

я вывез из вражеского тыла. Ну и приказал формировать взвод, личный состав будет. Взвод уже оформили за двести десятой моторизованной дивизией корпуса, в шестьсот сорок девятый мотострелковый полк. Восемь бойцов, из тех, что я вывел из окружения, влились во взвод, остальных после проверки отправляли по частям. Тут были и летчики, и автомеханики, и водители. Танкистов два. У них свои специализации. Причем Виденеев не в чужие части отдавал, а по своим распределил. Ну кроме летчика, сержант-истребитель был и два авиамеханика. Их куда-то в тыл увезли. Медиков в ближайший медсанбат. А мой взвод был отправлен в дивизию, та вела бои, там в штабе полка оформили и выдали людей. Своих минометчиков. Нашлись те, что воевали в стрелковых подразделениях. Даже вполне толковые командиры орудий были, знали, что делать, так что уже на четвертый день с момента выхода к своим мой взвод, после активных тренировок, открыл огонь по первой заявке с передовой. Началась работа. Причем я уже знал, что мы находимся в окружении. Получается, не вышли мы из него, а из немецкого тыла в большой котел заехали. Впрочем, я не расстроен, бонусов много, взводный, уже дважды орденоносец, Вершинину, к слову, тоже награда досталась, такой же орден, хотя тот остался при Особом отделе штаба корпуса, снова в форме политрука ходил. Грузовик при штабе оставили. Да, тем восьми бойцам моего взвода, что со мной из окружения вышли, новые красноармейские книжицы так и не выдали. А нет их. И в полку не было. Так что я как командир мог подтвердить их личность. Будут корочки, сделают, а пока так.

Стоит отметить, что на весь полк всего два миномета, и те моего взвода. В штабе корпуса знали, где мои «подносы» особенно нужны. За время боев и пушки, и минометы растеряли – или в боях потеряли, или бросили при отступлении. А так как тот ротный миномет при мне был, нас в дивизию ночью на «полуторке» привезли, то сдал его в штаб полка, с минами его в одну из рот отправили, нашлось кому вручить. А мне вынесли благодарность, знали, что я его вывез из окружения. Что по боям, к счастью, лезть в мою кухню не стали, поэтому мой взвод довольно долго держался, хотя немцы старались нас накрыть, уж больно много проблем мы им доставляли, однако мы прыгали с места на место, постоянно меняя позиции, и накрыть нас не удавалось. Проблемы были с минами, подвоза нет, а то, что было, мы по жирным целям расстреляли. Да, без амулета «Глаз» очень сложно, но я и без такой поддержки очень опытный минометчик, набил руку за год войны, пусть это и было в глюках, но, как показал теперешний опыт, я действительно вырос в мастерстве. Значит, даже проживая жизнь в амулете видений, я чему-то учился? Получается так. Вот так и получилось, что на третий день боев, когда немцы атаковали, мы выпустили НЗ, довольно точно, смяв атакующие порядки, но запас мин закончился. Поэтому я отвел взвод в рощу, к тыловым подразделениям полка. На передовой нам уже делать нечего. Посыльного в штаб отправил, чтобы сообщил новое местоположение.

Пока же расчеты размещали разобранные минометы в сильно побитой артиллерией роще, ею то наши владели, то немцы, я осмотрел своих бойцов. Устали. У меня их семнадцать, с двумя сержантами. Студент, к слову, в первом расчете, заряжающий. Вообще я все свободное время тратил на учебу. Да еще менял расчеты местами, чтобы и другие специальности знали, заменить могли в случае нужды. До идеала далеко, но вот эти три дня боев серьезно так дали им в опыте и практике. Вообще я, откровенно говоря, опасался, что сейчас моих бойцов отправят на передовую как простых стрелков, потому как дела там были аховые. Однако командование полка высоко оценило действия моего взвода, не хуже немцев видя, что мы довольно точно работали. За три дня уничтожили порядка полутора сотен солдат противника, ранив в два раза больше. А я не бил по одиночкам, а по крупным целям и залпами, нанеся максимальные потери такими действиями. А два уничтоженных танка? У нас вся противотанковая артиллерия выбита, так две «четверки» встали, и метров с трехсот спокойно выбивали наши огневые точки, ослабляли оборону перед атакой. Я сам к прицелу встал, первая мина мимо, вторая разорвалась на башне. Видимо пробила люк. Танк так и остался стоять неподвижно, экипаж убит был. Второй танк сжег, попав на корму. Горел красиво. Командование полка это видело, мне медаль «За Отвагу» тогда дали. Майор долго берег ее, последняя осталась, а тут не выдержал. Обнимал еще. Для сорок первого такой наградопад это странно, мало награждали. Поэтому комполка меня вызвал в штаб, как мины закончились, и мы отошли. Он пояснил, что договорился с соседями. Они поделятся минами. Те у них есть, а минометы закончились. Так что велел ожидать. Он нас явно берег.

Однако не вышло ожидание. Было двадцать седьмое июля, поступил приказ на прорыв из окружения, и наша дивизия пошла на Мстиславль. Вышли в полдень, с кормежкой скудно было, обед еще был, жидкий суп на жире, а ужина уже нет, даже сухарей не дали. Пешком шли, разобранные минометы несли на себе, мин не было, хоть тут легко, личное оружие и вещи, так полковой колонной и уходили. Силы сдерживания позволили нам это сделать. Уже ночью начали прорываться через немецкие позиции, чтобы вырваться к нашим, тут полоса километров сорок шириной, их пройти и дальше наши. Когда бой начался впереди, я понял, что лучше выходить отдельными группами. Так тихо и без стрельбы есть шанс. Да и что может мое подразделение без мин? Поэтому я остановил взвод на обочине, пропуская тыловые колонны, а также остановил санитарный обоз, два десятка телег, пообщался со старшим обозом, предложил идти с нами, есть шанс выйти, но тот отказался. Пожав плечами, я повел своих минометчиков в открытое поле, зорко поглядывая, чтобы никто не потерялся. План был пройти немцев, и, если дивизия прорвется, соединиться с нашими. Если не сможем, тут и говорить не о чем. У нас шанс мелкой группой выйти к своим куда выше. Я решил рискнуть. И знаете, за остаток ночи мы вышли к немецким позициям и даже прошли их, уйдя к ним в тыл, километра на четыре, когда рассвело. Шли мы на Рославль. У немцев тут не было сплошной обороны, а опорники. Между ними все засеяно минами. Я снял десяток