Высшая справедливость - Микаэль Юрт

Чтобы изобрести причину ему не доверять. Нет, не так. Чтобы быть вынужденной ему не доверять. Она с удивлением поняла, что с самого начала позаботилась о том, чтобы между ними всегда стояла какая-то помеха. Чтобы отношения не смогли стать нормальными, обычными, приятными.

Она не справлялась с нормальными, обычными и приятными отношениями.

Ей это не удавалось.

Она пробовала с Микке, посвятив этому много лет. В надежде, что сможет справиться. Что все станет проще, если она с этим справится. Брак, материнство, жизнь в целом.

Если бы только она смогла успокоиться на этом, если бы только она смогла быть довольной тем, что имела.

Потом она сделала еще попытку, с Торкелем. И снова устранилась, покончила с этим, как только возник риск, или возможность, что отношения станут развиваться сообразно желанию Торкеля.

То есть нормально, обычно, приятно.

Но это была не она. Не Урсула.

Так был ли смысл в очередной попытке, с Петросом? С ним все сложилось бы ровно так же, как было с Микке и Торкелем.

Урсула знала только одного человека, с котрым у нее могло бы что-то получиться.

Этот человек, как и она сама, никогда не мог чем-то окончательно удовлетвориться, никогда не мог на чем-то успокоиться. Он сознательно выбирал дистанцию, предпочитал находиться в стороне от центра жизни. Точь-в-точь как она. Родственная душа. Если такие вообще существуют.

Себастиан Бергман.

Она давала себе клятву – никогда, больше никогда не связываться с Себастианом. Но сейчас пришло время пересмотреть свою жизнь. С Урсулой совместная жизнь была невозможна, как и с Себастианом. С Себастианом отношения никогда не будут нормальными, обычными и приятными.

Это будет нечто иное.

Нечто, что смогут понять и оценить лишь они двое.

То безумие, которое охватило ее этим вечером, было тем способом, которым подсознание предостерегало ее от ошибки. Урсула уже готова была ее совершить, когда поверила в то, что может стать как все.

Познакомиться с кем-то на сайте знакомств.

Ужинать, общаться, беседовать, развивать отношения.

Сблизиться и срастись.

Кого вообще она пыталась обмануть? Если не предъявлять к Себастиану завышенных требований, у них вполне может получиться что-то особенное. Она ведь, несмотря ни на что, когда-то его любила.

Урсула встала с кровати, аккуратно сложила салфетку и положила ее на стол. Завтра горничная ее найдет. Она решительно вышла из номера, поднялась этажом выше, и постучалась в дверь. Громко. Может быть, он уже спит. Еще раз постучала. Даже громче. Никто по другую сторону двери не смог бы продолжать спать в таких условиях. Однако дверь так никто и не открыл.

В номере никого не было.

* * *

На самом деле, Себастиан побывал у себя в номере.

Недолго, примерно за час до прихода Урсулы. Ванья довезла его до отеля. В ресторане он заметил Урсулу, но ничего не стал предпринимать и просто пошел к себе в номер.

К нему постепенно приходило осознание.

Он потерял вторую дочь.

Как она это сказала. Я хочу приземлиться. Найти себя, отыскать свою жизнь. А тебе в ней нет места, как и Анне. Себастиан не мог представить себе, чтобы Ванья когда-то в будущем простила мать и приняла ее обратно в свою жизнь. Поэтому оказаться с Анной в одной связке не сулило ему ничего хорошего. Совсем. Придется это признать. Он потерял Ванью.

На этот раз навсегда.

Себастиан ходил кругами по номеру. В буквальном смысле. Вперед-назад. Если бы он был алкоголиком или наркоманом, его состояние можно было бы назвать ломкой. Его благородный поступок, тот самый, который должен был подвигнуть Ванью пересмотреть свое отношение к нему – и который уже по этой причине не мог считаться совершенно бескорыстным, – совершенно непредвиденно рикошетом ударил по самому Себастиану. Все, что теперь ему осталось – это неосуществимые мечты о будущем и воспоминания.

Конечно, в какой-то мере Ванья действительно была для него заменой Сабины. Впрочем, ничего странного. Если потерял одну дочь, ты хочешь, чтобы другая была рядом. Вот только в случае с двумя отцами все не так. Совершенно необязательно, что ты захочешь общаться с обоими.

Это вполне логично.

Но от этого не менее невыносимо.

Себастиану был дан последний шанс. Он им воспользовался, но проиграл. Теперь настало время признать, что все кончено. Нужно двигаться дальше. Жаль только, Себастиан совсем этого не умел.

Но нет худа без добра, внезапно пришло в голову Себастиану, неустанно наматывавшему круги в своем чистилище. Он ведь держался ради Ваньи. Ради того, чтобы участвовать в расследовании. Быть рядом с ней. Если она все равно больше не желает его знать, имеет ли теперь какое-то значение, чем он занимается? Или с кем?

Она выглядела растерянно.

Не столько из-за того, что кто-то позвонил в ее дверь в такой час, сколько из-за того, кто оказался за дверью.

– Вечер у вас выдался трудный. Душераздирающий. Я решил узнать, все ли с вами в порядке, – пояснил Себастиан, когда она спросила, что ему нужно.

– Вы проделали такой путь, чтобы спросить, все ли со мной в порядке? – здоровый скепсис в голосе. Зеленые глаза смотрят на него в упор. – С каких пор полиция проявляет такую заботу о гражданах?

– Я не полицейский, я – психолог. Криминальный психолог. Это часть моей работы в Госкомиссии, – невозмутимо солгал Себастиан. Он бы и пальцем не пошевелил, чтобы как-то ей помочь, не окажись она привлекательной женщиной подходящего возраста и не будь он сам таким неприкаянным и полным похоти. – Я, наверное, вам помешал?

– Нет, что вы, совсем нет, – ответила она, продолжая, однако, стоять в дверном проеме, внимательно разглядывая Себастиана, словно желая разгадать скрытый мотив его позднего визита и не собираясь, по-видимому, впускать его в дом. Выражение лица Себастиана невозможно было прочесть, этого он достиг опытным путем. Помешкав еще пару мгновений, Рената посторонилась, впуская Себастиана.

– Хотите чего-нибудь? – любезно предложила она, пока он разувался и снимал куртку. – Кофе, чай?

– Нет, спасибо, ничего не нужно.

Она провела его в гостиную. Свет был приглушен, только над одним из кресел сиял яркий светильник. На маленьком столике рядом с креслом лежала неоконченная вышивка. Рядом стоял бокал с остатками вина. Себастиан удивился. По какой-то причине Рената не производила впечатления любительницы рукоделия. Рената кивком указала ему на диван, зажгла верхний свет и взяла бокал.

– Может быть, вина? – поинтересовалась она.

– Я не пью.

– Почему же?

Себастиан знал, что только в Швеции люди прямо и без стеснения задают такие вопросы. Почему кто-то не употребляет алкоголь, к примеру. Здесь считается нормой выпивать во время общения с людьми, и, когда кто-то игнорирует эту норму, у большинства возникают вполне обоснованные, как они полагают, вопросы.