Истина - Эдуард Хруцкий

— Не понял!

— Два дня назад застрелился Вдовин.

— Как?

— Обстоятельства странные. Несколько дней назад в Амстердаме убили человека Новожилова, того, который от нас ушел. Но главное, что готовится отставка вице-премьера.

— Звони Новожилову, настаивай на встрече. — Китаин бросил вилку, и она со звоном стукнулась о тарелку. — Вот это новость.

— Звонить прямо сейчас?

— Да.

Тарасов достал сотовый телефон, набрал номер.

— Юрий Сергеевич… Доброе утро… Тарасов беспокоит… Как номер этот узнал… Случайно, Юрий Сергеевич… Разговор есть. Мой доверитель хотел бы с вами встретиться… Где?.. Ну хотя бы в квартире на Спиридоновке… Знаю. Я много о вас знаю, дорогой вы наш… Когда?.. Будем.

Тарасов выключил телефон, положил его на стол.

— Ну вот, Боря, какие дела. Видать, клюнул жареный петух нашего генерала в задницу. Согласился легко и радостно.

— Так уж и радостно?

— Пусть с легкой грустью, но на встречу через два часа придет.

— Ты его здорово с адресом квартиры прикупил.

— С такими, как он, нужно быть хорошо вооруженными.

— А есть оружие-то?

— А то. За два часа до самоубийства Вдовина в Большом Козихинском уголовка накрыла секретную базу киллера. Кстати, накрыл ее и задержал киллера мой дружок…

— Как его… Никольский. Значит, на повышение пойдет. — Китаин налил себе еще чашку кофе.

— Нет, не пойдет. Я же тебе говорил, что он неудачник. Взятого киллера шлепнули прямо во дворе, на глазах милицейского начальства. И всю вину за это свалили на моего дружка.

— Вот суки, волчары позорные.

— А ты ему вроде как сочувствуешь, Боря?

— Леша, я про твоего дружка справки навел. Он честный мент. Живет на жалованье. Жена ушла. Девицу, которую он любил, ты в Париж отправил. Ему не везет, но он не неудачник. Нет. Он, Леша, счастливее нас с тобой. Ему деньги наши до фени, машины тоже. Он по другим понятиям свою жизнь строит и не нарушает их никогда. Мне говорили, что ему всякие места предлагали, а он ходит пятнадцать лет в отделение свое да старую «победу» чинит. Нет, Леша, он счастливее нас.

— Почему?

— Да потому, что он секрет знает, как быть честным даже в этой новой России. Так уж и быть, расскажу тебе занятную историю про твоего Никольского.

Тарасов насторожился.

— Велел я ребятам последить, когда он идет домой, и бумажник ему подбросить.

— А что в бумажнике? — заинтересовался Тарасов.

— Пять тысяч баксов и визитка с телефоном.

— Рисковал.

— Нет. Но даже если бы он деньги эти присвоил, убыток небольшой.

— Не взял?

— Позвонил по телефону, что на карточке был, вызвал моего парня, деньги вернул и расписку взял.

— Да. Сложный он парень. — Тарасов встал.

— Не сложный, а обычный порядочный человек. Но мы отвлеклись.

— Да, киллера этого застрелили. А через некоторое время рядом с местом убийства Вдовина видели. Кстати, застрелили этого Жилина из мелкокалиберного пистолета. А если ты помнишь, Вдовин был чемпионом Европы именно по стрельбе из этого оружия.

— Как бы нам у Никольского это все подробнее узнать?

— Не выйдет. Дело об убийстве Жилина ФСБ забрала. Как я понял, киллер этот Рудермана в Таллине шлепнул.

— Откуда ты все это знаешь? — удивился Китаин. — Неужели в отделении купил кого-то?

— Купить мента нынче не премьера. Но я лучше сделал. Ты Катю помнишь?

— Эту шлюшку-журналистку?

— Да. Девка она красивая, загребущая. А у Никольского правая рука — опер молодой, Лепилов. Парень классный. Вот я ее под него и положил. Она якобы для книги все из него тянет.

— Жаль парня, эта сука его до добра не доведет. Ты говоришь, он парень красивый, а если она в него влюбится?

— А полторы штуки баксов в месяц, а эксклюзивный материал?

— Опять твоя правда, Леша. Сегодня у нас Новожилов, а завтра приятель наш сановный. Мы его в бане хорошо поснимали. Учли ошибки, которые солнцевские допустили, снимая Ковалева. У нас картинки четкие и интересные. Завтра ему покажем. Или ты депутат, или пусть Катька телепередачу делает. А то она этой даме из ТАСС очень завидует.

Откровенно говоря, он этого звонка ждал. Конечно, Тарасов, несмотря на всю свою подлость и ловкость, не мог провернуть эту комбинацию. Стечение обстоятельств. Незапланированная случайность, как любили говорить в разведке.

Когда ему позвонил дежурный охраны и сообщил, что в офисе сотрудники ФСБ и следователи горпрокуратуры, он рванул в Москву.

Приехал, когда аккуратные оперативники контрразведки изымали документы из сейфа Вдовина. Здесь-то он и узнал о самоубийстве своего главного сотрудника.

История эта не напугала Новожилова. Жаль, конечно, было Леонида, но что поделаешь. Он ушел из жизни, унеся с собой всю подноготную фирмы «Астра».

Но через три дня его вызвали в Московское управление ФСБ и замначальника полковник Комаров начал расспрашивать его о делах, которые мог знать только исчезнувший Капитан.

И о Кондрашове его расспрашивали, и о Сережке Попове.

Новожилов вышел из управления взмокший, перепуганный. Он немедленно позвонил вице-премьеру. Они встретились в квартире на Спиридоновке.

Вице-премьер вошел не здороваясь, попросил выпить. Махнул фужер французского коньяка, коллекционного, дорогого, так, словно это водка была, закурил и вопросительно посмотрел на Новожилова.

Он достаточно подробно обрисовал ему ситуацию, ничего не уменьшая и излишне не трагедизируя.

Вице-премьер налил себе еще коньяка, но на этот раз пил понемногу, маленькими глоточками, сосредоточенно, словно прислушиваясь, как идет драгоценный напиток по пищеводу.

— Ну и что ты паникуешь? — поставил он бокал на стол. — Документы все в надежном месте?!

— Конечно.

— Никаких лишних бумаг ни дома, ни в конторе нет?

— Обижаешь.

— Так чего ты боишься? Ты заведуешь фирмой, которая реликтовым оружием занимается. А что делал твой зам, Вдовин, светлая ему память, со своими моральными уродами спецназовцами, это не твое.

— Отговорка эта липой попахивает.

— А тебе какое дело? Пока я в Семью вхож, нам бояться нечего. Кстати, ты не сказал, они обо мне спрашивали?

— Спрашивали.

— Что же ты молчал?

— Я это на закуску приберег.

Вице-премьер вскочил, нервно зашагал по комнате.