Истина - Эдуард Хруцкий

— У всех удостоверения частного сыскного агентства «След».

— Нет такого агентства, — вмешался начальник отделения. — Проверили. Не зарегистрирован этот «След».

— Значит, поговорим с клиентами. Какое они на вас впечатление произвели? — спросил Олег начальника отделения.

— Странное. Играют в бандитов.

— Что значит — играют?

— А то, что никакие они не отморозки. И все их цепи и гайки сплошная бутафория.

— Не понял, — удивился Олег.

— Не золотые. На Арбате такого добра за тридцатку мешок купить можно.

— Любопытно. Думаете, маскируются?

— Уверен.

— Тогда у меня есть одно соображение.

Кольцов позвонил в управление, и через час приехали два прапорщика в полной форме контрразведчиков.

— Ну, начнем наши игры, — сказал им Кольцов, — первого ко мне.

Через несколько минут в комнатку, которую им пожаловал начальник, два прапорщика ввели крупного парня в джинсах и куртке-плащовке, руки у него были скованы наручниками.

— Здравствуйте, задержанный, — вежливо сказал Олег. — Я из контрразведки, подполковник Кольцов. Прошу назвать ваше имя, фамилию, адрес…

— А при чем здесь контрразведка? — растерянно спросил задержанный.

— Объясняю, — так же вежливо и спокойно пояснил Кольцов. — Вы нарушили закон Российской Федерации «Об оперативно-разыскной деятельности», более того, вы осуществляли слежку за людьми, занимающими крупные государственные посты. У нас есть все основания предполагать, что вы работаете на спецслужбу нашего противника. То есть совершили деяния, подпадающие под статью 275 УК РФ.

— Виноват, товарищ подполковник! — Задержанный вскочил.

Здоровенные прапорщики сразу же надвинулись на него.

— Сидеть, — резко скомандовал Кольцов. Задержанный опустился на стул.

— Вы нам это не шейте: статья 275 — государственная измена. Не шейте нам, не надо.

— А я вам ничего не шью. По туфтовому вашему удостоверению вы, Зарубин Кирилл Владимирович, оперативник частного сыскного агентства «След». Но, уважаемый Кирилл Владимирович, нет в Москве такого агентства.

— Мы из Питера, товарищ подполковник.

— Очень интересно. Что же делают в столице частные сыщики из Северной Пальмиры?

— Вы же знаете.

— Нет, Кирилл Владимирович, не знаю. Информирован только о том, что вы пасли члена правительства Российской Федерации. Поэтому дело ваше дерьмо, ребята. Срок у вас на ушах висит. И есть один выход: вы мне все рассказываете как на духу, тогда я еду к своему руководству и пытаюсь облегчить вашу участь.

— Да мы свои, товарищ подполковник.

— Свои, милок, с вражеской агентурой разбираются, а не мешают органам госбезопасности работать. Снимите с него наручники.

Один из прапорщиков достал ключ, расстегнул наручники.

— Можете курить свои, — милостиво разрешил Кольцов. Задержанный закурил.

— Кто у вас старший?

— Я начальник смены.

— Фамилия?

— Зарубин Кирилл Владимирович, эти удостоверения у нас ксива прикрытия.

— У кого это «у нас»?

— Мы из питерского УФСБ.

— Так, приехали. Звание, должность.

— Старший прапорщик, старший разведчик.

— Значит, вы из питерской «семерки»?

— Так точно.

— Вы выполняли приказ вашего руководства? Зарубин затянулся жадно, помолчал.

— Ну, старший прапорщик!

— Никак нет, подрабатывали мы. Жрать же надо.

— И сколько вам платили?

— Триста долларов за смену.

— Неплохо.

— Кто платил?

— Деньги нам отдавал капитан Ерохин, начальник отделения установки. А в Москве мы получали сто долларов в день командировочных.

— Кому передавали сведения?

— Не знаю.

— Не понял.

— Звонили по сотовому телефону, просили Сашу, потом закладывали тайник.

— Где?

— На Патриарших прудах, у самой воды белый павильон.

— Где именно?

— Если стоять спиной к пруду, с левой стороны расщелина между павильоном и парапетом, оставляли сумку с материалами.

— Давно вы так подхалтуриваете?

— Лично я — четвертую смену.

— Когда у вас контакт?

— В девятнадцать.

— Ладно, поехали в управление. Там разберемся.

— Товарищ подполковник, что с нами будет?

— Со службы погонят точно.

— Не страшно это, — Зарубин встал, — профессия есть, устроимся. А что я на службе этой вижу?.. Зарплату копеечную, которую на три месяца задерживают.

— Здоровый ты парень, старший прапорщик Зарубин. Здоровый, а дурак. Мне тоже жалованье два месяца не давали, а я служу.

— Кому, товарищ подполковник?

— Интересный вопрос. Родине служу. Не Ельцину, не Думе, Родине. Понял, Зарубин? Вон посмотри, в той же Америке — президенты меняются, а государство остается. Ему и служат люди. Это у нас раньше шестерили для Сталина, Хрущева, Брежнева, сегодня для Ельцина. Запомни, старший прапорщик, мы присягу давали, там никаких фамилий нет, а есть слово «Родина». Ей и надо служить.

Питерские наружники перепугались здорово. Поэтому показания давали дружно. К сожалению, копий пленок они не оставляли, поэтому записи разговоров Новожилова с вице-премьером восстанавливали по памяти. Правда, последний разговор писали сразу на два аппарата и пленка осталась.

В девятнадцать Зарубин зарядил тайник и уехал, сразу же из сквера подошла молодая женщина, взяла сумку, села в машину «шкода-фелиция», госномер М77-43ВВ, за ней немедленно пошла наружка.

Связная доехала до Большой Коммунистической улицы на Таганке и повернула к маленькому двухэтажному особняку. Проверка установила, что когда-то там была «Студия любительских фильмов», возглавляемая мэтром отечественного кино режиссером Григорием Ромалем, потом помещение арендовало «Кинотоварищество на Таганке», а когда оно, не сняв ни одного фильма, обанкротилось, здание получило киновидеообъединение «Каскад», которое процветало по нынешний день.

Связная также была установлена. Свободная журналистка Екатерина Помазнева, часто выступающая в газетах с явно заказными статьями против милиции и спецслужб. Совместно с объединением «Каскад» она готовила свои телепередачи, которые охотно покупали ведущие телеканалы.