Переступить черту. Истории о моих пациентах - Карл Теодор Ясперс

понятие реактивного психоза (терминология, конечно же, как всегда произвольна) только отклоняющимися от нормы психическими изменениями, которые появляются как реакция на какое-либо переживание. Значение, которое эти события имеют для души, их значимость с точки зрения переживаний, душевное потрясение, которое с ними понятным образом связано, а не физические воздействия дают основание называть наступающее вслед за ними отклоняющееся от нормы состояние реактивным психозом. При тюремном заключении, например, причиной психической реакции являются сознание значения этой ситуации, возможных последствий, а также общая атмосфера, одиночеств, темнота, голые стеньг, наконец, в первую очередь, напряжение из-за неизвестности, что будет дальше. Кроме того, на возникающую душевную диспозицию воздействуют чисто физически скудное питание из-за отсутствия аппетита и плохой еды, изнуренность вследствие бессонницы и т. д. Обе группы причин, возможно, объединяются, чтобы создать общую картину тюремного психоза.

Расширение понятия реактивного психоза неизбежно в следующем направлении: под это понятие подпадают все отклоняющиеся от нормы душевные состояния, наступающие вслед за каким-либо событием, находящиеся в непосредственной связи с ним, являющиеся обратимыми и проявляющиеся таким образом, что содержание нового состояния находится в понятной связи с пережитым событием. Наступает ли такой реактивный психоз у больных психопатией, шизофренией или у больного с заболеваниями внутренних органов, не имеет значения. Виды же реактивных психозов, разумеется, будут очень различными.

После того, как мы в общих чертах отграничили понятие реактивного психоза, нам необходимо продумать, каким образом в этом понятии объединяются каузальные и понятные связи, чтобы в дальнейшем снова иметь возможность без ущерба говорить кратко.

То, что какой-либо психический процесс, какая-либо понятная связь реализуются, всегда означает бесперебойное функционирование представляющихся всегда очень сложными, но всегда совсем неизвестных внесознательных механизмов. Мы научились понимать, что каузальность бесконечна и что по сравнению с каузальными связями понятные связи в определенных местах естественного процесса имеют плюсы, что не должно, однако, как-либо препятствовать каузальному мышлению. Мы констатируем далее, что при каузально-психологическом мышлении в качестве элементов каузальной цепи наряду с другими могут выступать относимые к ним внесознательные основания душевных состояний и понятных пережитых связей.

В большом количестве случаев реактивного поведения мы, однако, совсем не думаем о каузальных связях между внесознательными основаниями. Мы остаемся полностью на уровне «переживания» (дословно: представить себя на месте, в положении другого, т. е. в гипотетической ситуации — прим. пер.) понятных связей, например, между неудачей и адекватным плохим настроением. Ведь мы никогда ничего непосредственно о названных внесознательных каузальных связях (или механизмах) не знаем и не имеем повода думать о них в этих случаях, когда совокупная индивидуальная душевная диспозиция при реактивном поведении остается приблизительно той же самой, не имеем повода думать о них, если мы, конечно, как раз не собираемся поразмышлять о требующих постулирования внесознательных (например, физических) основах различий человеческих типов. Иначе дело обстоит во всех тех случаях реактивного поведения, когда вслед за душевным потрясением наступает изменение сознания, истерический Delirium, галлюцинаторно-параноидальное состояние и т. д. В этих случаях внесознательная основа душевного потрясения вызвала временное полное изменение психической диспозиции и внесознательных психических механизмов, которые и являются отклоняющимися от нормы основами понятных психотических связей. В первом случае речь вдет о степенях отличий от нашего собственного реагирования, в последнем о появлении новых — отклоняющихся от нормы — внесознательных механизмов.

В одном случае мы вообще не склонны отказываться от психологии понимания, в другом к ней вынужденно присоединяется каузальное мышление. Между обоими случаями существуют, тем не менее, переходы, которые мы при принципиальной полемике оставляем без внимания. Различная природа реактивного поведения людей состоит в первом случае в различной природе понятных связей (появление которых мы приписываем индивидуальным наклонностям характера[87].

Она состоит во втором случае как в этом различии понятных связей, так и, кроме того, в возникновении вследствие душевного потрясения множества различных измененных душевных диспозиций с их новыми механизмами (появление такого рода патологических реакций мы приписываем либо врожденной, либо только что появившейся в результате какого-либо процесса отклоняющейся от нормы психической конституции). Так самые разные изменения душевные диспозиции проявляются в параличе всех проявлений чувств, в помутнении сознания, в рассудительном галлюцинаторно-параноидальном состоянии, в состоянии сумеречного сознания по Ганзеру, в ступоре и т. д. Все эти состояния могут быть выражением вызванных душевным потрясением новых душевных диспозиций. Эту новую диспозицию мы должны мыслить себе как каузально обусловленную внесознательным ценовой душевного потрясения так же, как и объективно наблюдаемые при душевных потрясениях физические изменения, как, например, вазомоторные, моторные и секреторные изменения. Появившиеся при вызванной потрясением новой диспозиции душевные состояния мы называем реактивными, если между новым состоянием и событием можно установить какие-либо очевидные понятные связи.

От реактивных психозов мы должны бы в принципе отличать психозы, для которых душевное потрясение послужило лишь толчком. Так, смерть близкого человека может вызвать, например, кататонический процесс, или манию, или периодическую депрессию. Душевное потрясение является лишь последним, не необходимым, поводом, приведшим к вспышке болезни, которая бы, в конечном счете, возникла и без этого повода, она протекает по своим собственным законам в полной независимости от душевного толчка.

Психологически различие состоит в том, что реактивные психозы появляются в результате безрадостных событий, а радостное событие, напротив — если даже и очень редко — может из-за связанного с ним нарушения равновесия стать поводом для вспышки болезни, имеющей какую-либо другую причину.

Так, больные психастенией жалуются на усиление их недугов после очень радостных впечатлений, на наступившее «ухудшение». Такие жалобы никоим образом не связаны содержанием пережитого. Эти лишь спровоцированные некоторым событием психозы — той же самой природы, что и спонтанно возникающие, идет ли речь о процессах или проходящих фазах. При спонтанных психозах наблюдается первичный, объяснимый только физическими (в оригинале: «телесными», так как этот термин в немецком языке базируется на противопоставлении души и тела — прим. пер.) факторами рост болезни, не связанный с личной жизнью больного и тем, что он пережил, и имеющее случайное содержание. При излечимых фазах у больных существует, соответственно, тенденция однозначно опознавать болезнь и относиться к ней свободно, как к чему-то совсем чужеродному. При реактивных психозах наблюдаются либо немедленная реакция на «вмешавшееся» событие, либо после долгого незаметного созревания в понятной связи с собственной жизнью и с ежедневно возобновляющимися впечатлениями нечто похожее на разрядку. И хотя по прошествии психоза у больных сохраняется способность безоговорочно оценивать психоз как болезненное состояние, существует, однако, и тенденция к продолжению воздействия психотических содержаний, произросших из жизни больного, на дальнейшую жизнь и связанная с этим склонность, вопреки интеллектуально правильной оценке, не относится в мире чувств и инстинктов к болезненным содержаниям свободно.

От истинных