Второй Фронт. Антигитлеровская коалиция. Конфликт интересов - Валентин Фалин

В Берлине лишний раз убедились: антигитлеровская коалиция полна противоречий, никакой единой стратегии у нее нет, отсутствует простейшая координация усилий. Гитлер не только мог, он должен был предаться размышлениям: если противники не сплотились в самые трудные для них дни и месяцы, то, видно, неспроста, – значит, не все потеряно для рейха. Отсутствие второго фронта в условиях перехода от молниеносной к затяжной войне являлось фактически еще одним приглашением руководству (в широком смысле) Германии спросить себя, что предпочесть: поражение в сражениях в основном с силами Красной армии или почетный мир с Западом, ради чего придется пожертвовать Гитлером, его партией и кое-чем из их наследства?

В материалах не просматривается признаков того, чтобы США взвешивали возможность восстановления объемов военных поставок в СССР, урезанных под обещания «ускорить организацию второго фронта», – восстановления после того, как планы высадки на континент отпали. Об этом, очевидно, не могло быть и речи:

Рузвельт не любил неприятных объяснений и «Джимнаст» требовал втрое больше транспортных средств, чем «Следжхэммер».

Возвратившись из Штатов, Черчилль занялся тем, чтобы отнять последний порыв ветра из парусов второго фронта. 8 июля он написал Рузвельту: «Ни один английский генерал, адмирал или маршал авиации не может рекомендовать „Следжхэммер“ в качестве осуществимой в 1942 году операции». Удержание позиций в случае высадки, пугал премьер, поглотит столько сил, что «сильно урежется возможность организовать крупную операцию в 1943 году». «И я уверен, что „Джимнаст“, – ворковал автор послания, – гораздо более надежный шанс для эффективного облегчения действий на русском фронте в 1942 году. Это всегда соответствовало Вашим намерениям. Фактически это Ваша доминирующая идея. Это – настоящий второй фронт в 1942 году. Это – самый безопасный и в высшей степени полезный удар, который может быть нанесен этой осенью»[595].

В тот же день в Белый дом поступили из Лондона еще две телеграммы, создававшие впечатление, будто Черчилль не устает думать о «Болеро». Он даже предлагал назначить Маршалла командующим операцией. И, не переводя духу, добавлял: «Я надеюсь, г-н президент, Вы обеспечите, чтобы назначение американского командующего „Болеро“ 1943 года не нанесло ущерба операциям, имеющим непосредственное значение, таким, как „Джимнаст“»[596].

Черчилль снова показал, сколь полно он информирован о спорах вокруг второго фронта в самом Вашингтоне. Ему было известно, к примеру, что оперативное управление военного министерства США намеревалось 8 июля запросить инструкции о «досрочных операциях в Европе в 1942 году», ибо решения должны быть приняты не позднее 1 августа. Упреждая, премьер напоминал Рузвельту, что английская точка зрения устоялась и должна быть принята к сведению, безразлично, нравится это американцам или нет.

В послании фельдмаршалу Дж. Диллу, британскому военному представителю в Вашингтоне, Черчилль 8 июля 1942 года сообщал о решении военного кабинета отказаться от операции «Следжхэммер». «Естественно, – писал премьер, – мы пока не говорим русским о невозможности провести операцию „Следжхэммер“». Неверность слову не была для Лондона чем-то необычным, и, пока правда сама не выходила наружу, он строил невинную мину.

14 июля 1942 года «бывший военный моряк» подбросил президенту еще пару фальшаков: «Мне очень хочется, чтобы Вы знали, каково мое мнение в настоящее время. Я не нашел никого, кто считал бы возможной операцию „Следжхэммер“. Мне хотелось бы, чтобы Вы осуществили „Джимнаст“ как можно скорее, а мы согласованно с русскими попытались осуществить „Юпитер“. Тем временем должны проводиться полным ходом все подготовительные меры для осуществления „Раундапа“[597]в 1943 году, сковывая этим максимальные силы врага по ту сторону Ла-Манша. Все это кажется мне ясным как день»[598].

Черчилля насторожили какие-то вести из-за океана. За два дня до своего обращения к Рузвельту он писал Диллу: «Если президент примет решение против „Джимнаста“, то вопрос будет исчерпан. Эта операция может быть выполнена только под американским флагом. Эту возможность надо будет окончательно отбросить. Обе страны тогда ничего не предпримут в 1942 году, и все будет сконцентрировано на „Раундапе“ в 1943 году». Диллу поручалось возражать против переключения усилий США на Тихий океан и настраивать американцев на то, что за «Джимнастом» следующей на очереди должна стать Италия[599].

Черчиллевская демагогия и бульдожья хватка раздражали не одно американское военное командование и министров, но подчас и президента. В беседе с Гопкинсом 15 июля Рузвельт заявил: «Прежде всего, меня не удовлетворяет позиция английского кабинета… Хотя нам и приходится с большой неохотой отказываться от операции „Следжхэммер“ в 1942 году, я все же думаю, что нам нужно энергично действовать, чтобы предпринять ее в 1943 году. В послании из Англии я не вижу ничего, что бы указывало на хотя бы слабое желание провести операцию в 1943 году. Меня несколько смущает эта готовность отказаться (от „Следжхэммера“. – В. Ф.) в 1942 году. Не откажутся ли они также и в 1943 году?» Далее Рузвельт рассуждал о том, что ждать до 1943 года нельзя, что Тихий океан не лучший выход, что у «Джимнаста» есть «большие преимущества» – эта операция была бы «чисто американским предприятием»[600].

Нахрап Лондона и предвзятость суждений будили подозрения, а предложение провести «Джимнаст» под американским стягом подкупало президента. Шанс без помех и нервотрепки взять в свои руки крупное и с виду не слишком трудное дело манил.

Известное беспокойство Черчиллю доставляла позиция американских военачальников. На совещании комитета начальников штабов 10 июля Маршалл твердо возразил против плана «Джимнаст» как «дорогостоящей и малополезной операции». Он предложил переключиться на Тихоокеанский театр. По его словам, после отпадения «Болеро» действия на Тихом океане явились бы «наиболее эффективным средством помощи России». Кинг усомнился в намерениях англичан, которые «никогда искренне не одобряли операцию на Европейском континенте». Он вместе с Маршаллом подписал меморандум на имя президента, в котором, в частности, говорилось:

«По нашему мнению, реализация плана „Джимнаст“ (если эта операция будет признана целесообразной) определенно исключает операции „Болеро“ и „Следжхэммер“ в 1942 году и, несомненно, ограничит (если не сделает невозможным) операции „Болеро“ и „Следжхэммер“ весной 1943 года. Мы уверены в том, что план „Джимнаст“ не только не даст решительных результатов, но и истощит наши ресурсы. Если мы возьмемся за операцию „Джимнаст“, то ни на одном театре мы не сможем сосредоточить достаточно сил и средств для решающих действий против врага, и, следовательно, несомненно, поставим под удар наши морские позиции на Тихом океане… Исключив всякую возможность проведения операции „Следжхэммер“ в 1942 году, мы не только не выполним наших обязательств перед Россией; любая другая операция, несомненно, отразится на нашей готовности к осуществлению плана „Раундап“ в 1943 году. Если Европейский ТВД отпадет, то все внимание надо сосредоточить на Тихоокеанском театре»[601].