Приятный кошмар - Трейси Вульф

Глава 64

Пора заняться мантикорой

Я мгновенно поворачиваюсь и вижу, как на пляж обрушивается еще одна огромная волна. Она несет с собой немалое количество учеников, лишь немногим из которым удается выползти на песок прежде, чем волна утаскивает остальных назад.

– Черт! – Джуд пускается бежать обратно к воде, и я бегу следом, стараясь не отставать – настолько, насколько мне позволяет мое выжатое как лимон тело, грозящее при каждом шаге рухнуть на песок.

Но люди погибают, тонут, как только что тонула я, и я должна хотя бы попытаться их спасти. Тем более что среди них могут быть Луис и остальные.

К счастью, Саймон уже тут как тут – и выносит из воды наглотавшуюся воды Эмбер. Каждая из трех версий его выносит одну версию ее, каждую из которых он опускает к нашим ногам, крича:

– Позаботьтесь о ней! – прежде чем повернуться и опять вбежать в океан.

– Я потеряла Моцарт! – хрипит Эмбер, прежде чем перевернуться и выкашлять изрядное количество морской воды.

– Ничего, – говорю я ей, чувствуя, как у меня обрывается сердце. – С ней все будет в порядке, верно, Джуд.

Но его лицо так же мрачно, как и лицо Эмбер.

– Она не умеет плавать, – говорит он мне.

– Что? Как…

Я замолкаю, а Эмбер хватает Джуда за руку.

– Когда портал порвался, она была со мной, но, когда мы падали, я ее потеряла. Я не смогла ее удержать. Я не могла… – У нее вырывается всхлип. – Ты должен найти ее, Джуд!

Но он уже побежал прямо в океан вслед за Саймоном.

Меня пронзает ужас, и я подумываю о том, чтобы броситься вслед за ним, но знаю – если я это сделаю, ему просто придется спасать меня снова. Так что лучше я буду помогать ему здесь.

Я обхватываю одной рукой Эмбер и тащу ее прочь от воды, туда, куда не доберутся волны, которые продолжают накатывать все дальше и дальше.

Когда я опускаю ее на песок вне досягаемости волн, она жестом показывает мне, чтобы я пошла помогать остальным.

Пожалуйста, пусть Луис будет в порядке.

Пожалуйста, пусть Джуд будет в порядке.

Пожалуйста, пусть Моцарт будет в порядке

Я повторяю это про себя, как отчаянную мантру, мчась к первому человеку, которого я вижу, – банши, с которой в девятом классе я посещала уроки физкультуры. Я мало что о ней помню, кроме разве что того, что она здорово играла в вышибалы.

Но сейчас ее версия из настоящего лежит ничком на песке, меж тем как ее версия из прошлого ломает руки, стоя чуть дальше черты, до которой докатываются волны.

– Алина! – зову я ее по имени, упав рядом с ней на колени, но она не отвечает.

Я переворачиваю ее на спину и пытаюсь снова.

– Алина!

Опять ничего.

Дождь льет как из ведра, ветер несет песок, так что невозможно определить, в сознании она или…

Я не позволяю себе даже думать об этом – как не позволяю себе думать о том, что рядом нет ее версии из будущего, когда прижимаю ладонь к ее груди, чтобы проверить, дышит ли она. Проходит несколько секунд, ничего не происходит, и меня охватывает ужас.

Я снова зову Алину по имени, наклонившись и пытаясь услышать, есть ли какие-то звуки дыхания, но шум шторма слишком громок. Даже если она дышит, я не смогу этого расслышать.

Мой мозг говорит мне, что она мертва, но я не могу оставить ее, не попытавшись реанимировать, так что начинаю делать ей сердечно-легочную реанимацию, отчаянно стараясь вспомнить, чему меня учили на уроках здоровья, когда я училась в десятом классе.

Я вспоминаю, что учитель говорил, что в наши дни больше не полагается, делать искусственное дыхание рот в рот, что надо проделывать только надавливания на грудную клетку, так что я начинаю с них. Но я помню также, что в учебнике объяснялось, что в этом правиле имеются несколько исключений, и, хотя я не могла бы в этом поклясться, я почти уверена, что одним из этих исключений была помощь при утоплении.

Но наверняка я этого не помню, и мне совсем не хочется что-то сделать неправильно.

Я оглядываюсь по сторонам в поисках кого-нибудь, кто мог бы мне помочь, но похоже, спрашивать совета мне не у кого. Все, кого я вижу, лежат без сознания, мертвы или пытаются отползти как можно дальше от воды. Так что полагаться я могу только на саму себя.

Черт возьми. Я наклоняюсь и с силой вдуваю два выдоха в ее рот. Может быть, мне удастся спасти ее, может быть, нет. Но в данный момент она уже мертва. По крайней мере, это дает ей шанс вернуться к жизни.

Я несколько раз надавливаю на ее грудную клетку, затем еще два раза с силой выдыхаю ей в рот и снова начинаю надавливать на ее грудь. На этот раз из ее рта вырывается струя воды, и я, решив, что это хороший знак, продолжаю.

Несколько секунд спусти глаза Алины открываются, и она начинает махать кулаками, пока ее худое тело сотрясает надрывный кашель.

Я отшатываюсь и сажусь на попу как раз вовремя, чтобы избежать удара кулаком.

– Все хорошо! – кричу я ей, когда на нас налетает особенно яростный порыв ветра. – С тобой все хорошо!

Она застывает, остановив кулак, приготовленный для удара, наконец сообразив, что я помогала ей. Затем переворачивается, встает на колени, и ее начинает рвать морской водой.

И сразу же передо мной возникает та версия ее, которая относится к будущему.

Это нагляднее всего остального показывает мне, что с ней все путем, так что я больше не задерживаюсь рядом с ней, а, с трудом встав на ноги, перехожу к следующему пострадавшему – парню-человековолку, с которым я незнакома. В нашу школу он поступил относительно недавно, и у него вид заправского говнюка, так что я всегда старалась обходить его десятой дорогой.

Но поскольку сейчас он ползет по пляжу прочь от воды и постоянно блюет водой, я подбегаю к нему, чтобы проверить, все ли с ним в порядке. Его рык – такой же рык его прошлой и будущей версий – заставляет меня попятиться от него так же быстро. Похоже, он в полном порядке.

Я помогаю еще нескольким людям – человеколеопарду, который хотя и жив, но слишком ослаб, чтобы отползти по пляжу на безопасное расстояние, и ведьме, которая явно была в опасности, пока я и ей не сделала вдохи рот в рот и