Приятный кошмар - Трейси Вульф

Далеко впереди – настолько далеко, что я не могу быть уверена, что это не мираж, учитывая тот факт, что мои глаза горят от соленой воды и я по-прежнему вижу все в трех экземплярах, – я вижу огни.

Яркие огни, и их много – они похожи на прожектора заливающего света, во множестве установленные на стене, которая опоясывает остров.

Я моргаю и несколько раз тру глаза, пытаясь прояснить их. Но от этого жжение в них и затуманенное зрение только усугубляются. Так что в конце концов мне приходится оставить попытки что-то подтвердить и просто поверить, что то, что я вижу, и впрямь реально.

Еще одна вещь, в которой я, по правде говоря, совсем не сильна.

Но шторм становится все сильнее, волны все неистовее. Небо надо мной раскалывает молния, за которой следует раскат грома, такой громкий, что он заглушает даже рев океана.

Следующее течение, подхватывающее меня, оказывается еще мощнее. Оно утягивает меня вниз все глубже и глубже, пока у меня не начинают ныть легкие и мне не начинает казаться, что на этот раз оно, быть может, так и не вытолкнет меня наверх.

Поэтому я сама плыву вверх, полная решимости добраться до берега, ведь теперь я знаю, где он и что я двигаюсь в правильном направлении

Океан показал мне, что мне нужно делать. Он задал мне курс. А остальное должна сделать уже я сама.

И я напрягаю все свои силы, все без остатка, – и, плывя, выкладываюсь так, как никогда прежде.

Мне кажется, что проходит целая вечность, пока я наконец не выныриваю из все растущей и растущей стены воды. Я ожидала, что оказалась на поверхности океана, но, посмотрев вниз, обнаруживаю, что на самом деле нахожусь в нескольких ярдах над ней – на гребне волны, которая с каждой секундой становится все выше.

У меня есть всего мгновение, чтобы заметить, что на волне есть и другие ученики и подумать, что нам всем не поздоровится, когда она, неся меня, снова обрушится вниз.

Я ударяюсь о поверхность – похоже, все мои труды, когда я изо всех сил плыла, пошли насмарку, – и меня начинает крутить. Я переворачиваюсь, верчусь снова и снова, утратив всякий контроль, пока океан швыряет меня, словно пену.

После того что показалось мне часами, но, скорее всего, продолжалось меньше минуты, я наконец перестаю крутиться. И снова, усиленно работая руками и ногами, пытаюсь двигаться в сторону огней, которые вижу вдалеке. Но очередное течение захватывает меня и утягивает вниз, вниз, вниз.

По мере того как оно неуклонно затягивает меня все ниже, во мне зарождается паника, и, хотя я пытаюсь подавить ее, пытаюсь мыслить логически, добиться этого оказывается почти невозможно. Потому что на этот раз все по-другому.

На этот раз мне кажется, что я больше не смогу найти путь наверх.

Я начинаю бороться, начинаю хвататься за воду, неуклонно тянущую меня вниз. Но течение держит меня крепко и не отпускает. Не в этот раз.

Осознание приходит ко мне медленно, понимание того, что я здесь умру и что я абсолютно ничего не могу с этим поделать.

Меня пронзает печаль – вместе с пониманием того, что я больше никогда не увижу Джуда.

Не увижу его глаза, не увижу, как в них клокочут эмоции, которые он отказывается признавать.

Никогда больше не почувствую, как меня обволакивает его запах, запах меда и кардамона.

И никогда не смогу ощутить, как под моей щекой бьется его сердце, никогда не услышу его низкий хриплый голос, говорящий мне, что он любит меня.

Потерять его – потерять в третий и последний раз – это причиняет мне такую же боль, как потеря всего-всего остального.

И именно в этот момент я осознаю, что моя любовь к Джуду безмерна.

Она глубока, как океан, могуча, как этот ураган, безбрежна, как небо, которое простирается надо мной даже сейчас. Она вбирает в себя каждую мечту, которая у меня когда-либо была, каждое чудовище, которое я не убила, и это… навсегда. Да, именно так. Навсегда. Несмотря ни на что.

И признание в этом, даже себе самой – даже когда я нахожусь в одиночестве посреди этого яростно бушующего моря, которое, похоже, намерено во что бы то ни стало убить меня, – приносит мне невероятное чувство покоя.

Невероятное чувство того, что так и должно быть.

На меня обрушивается еще одна волна, и я погружаюсь под воду все дальше, дальше. Как ни странно, это не так уж и плохо. Собственно говоря теперь, когда я больше не борюсь, это кажется почти… приятным.

Больше нет боли.

Больше нет жажды глотнуть воздуха.

Больше нет стараний взять верх над миром, которому плевать, жива я или мертва.

Вместо них в этом есть обволакивающая безмятежность, странная, тягучая истома, растекающаяся по моим жилам. Которая успокаивает мой мозг и мое неистовое сердце. От которой мне становится почти легко погружаться все ниже, ниже и…

Внезапно что-то хватает мое запястье и с силой дергает меня.

Глава 63

Насколько я люблю тебя? Дай мне посчитать волны

Сначала я решаю, что это акула или что-то еще в этом же духе, но в этом пожатии нет боли, мою кожу не прокусывают зубы. Есть только непреклонность в том, как это что-то тянет меня вверх, вверх, вверх.

Несколько секунд спустя я выныриваю на поверхность и немедля начинаю кашлять, пытаясь набрать воздуха в мои легкие, насыщенные водой.

Занялся рассвет, и, хотя из-за шторма все вокруг серо и размыто, я впервые могу разглядеть своего спасителя.

И каким-то непонятным образом оказывается, что это Джуд. Но ведь это невозможно – он же уже прошел через портал и должен сейчас находиться на складе, в Хантсвилле.

Поначалу я думаю, что это глюк, что я вырубилась, что я вот-вот умру и он – это всего лишь плод моего воображения, страдающего от кислородного голодания. Но затем Джуд поворачивает меня, притягивает к себе, так что моя спина прижимается к его груди. Он сцепляет руки под линией моего бюстгальтера и начинает вжимать их в меня опять, опять и опять.

Это куда больнее, чем когда я тонула. А еще мне больно от огромного количества морской воды, которая тотчас вырывается из моей трахеи.

Я кашляю и выблевываю это все в море.

Я едва успела откашляться и отблеваться, едва смогла сделать вдох, когда на поверхность прямо передо мной выныривает Саймон. Выныривает в трех версиях