Приятный кошмар - Трейси Вульф

говорю себе, что чудовища, с которыми мне в последнее время приходилось иметь дело в Школе Колдер, были намного, намного страшнее, чем все, что водится в океане. Что ж, это, конечно, замечательно, но тут что-то задевает мою ногу в воде – и я впадаю в панику.

Я начинаю молотить руками и ногами – самое худшее, что я могу сделать, но меня когтит страх, и я могу думать только об одном: Надо выбираться отсюда, и скорей, скорей!

Я нахожусь в воде уже, по меньшей мере, минуту – а может быть, и дольше, – и мои легкие горят.

И я делаю то, что, возможно, и неправильно, но что кажется мне, даст мне единственный шанс спастись. Я где-то читала, что, пока в твоих легких остается воздух, твое тело будет оставаться на плаву. Поэтому я переворачиваюсь на живот – по крайней мере, я так думаю. А затем заставляю себя расслабить все мышцы, какие только могу.

Это занимает несколько ужасных напряженных, отчаянно важных секунд, но затем я выныриваю на поверхность и делаю глубокий вдох, глотнув почти столько же соленой воды, сколько и воздуха, прежде чем меня опять затягивает под воду.

После чего я начинаю плыть – понятия не имея, плыву я к острову или нет. Во мне снова начинает зарождаться паника, но я подавляю ее.

Через несколько секунд характер воды меняется – почему-то она становится еще более бурной, и двигаться в ней становится еще трудней. Я воспринимаю это как знак того, что я снова приближаюсь к поверхности, тем более что то, что находится сверху, кажется мне немного светлее. Как будто я, возможно, приближаюсь к берегу. Моя голова снова оказывается на поверхности воды, и на этот раз, пытаясь сделать еще один глубокий вдох, я прижимаю руку ко рту в качестве импровизированного фильтра. Это, в общем-то, срабатывает, и я ухитряюсь глотнуть больше кислорода, чем воды.

Я проделываю это еще пару раз прежде, чем чувствую в себе силы оглядеться и попытаться понять, где я нахожусь. Если мне повезет, я окажусь недалеко от острова и смогу доплыть до берега.

Есть какая-то ирония в том, что теперь, когда я наконец оказалась вне этого острова, мне так хочется снова добраться до него, но думаю сейчас мне сгодится любой остров, любая суша. Я начну беспокоиться о том, чтобы убраться с него снова, если смогу пережить следующие десять минут.

Но, когда тебя бросает волнами в штормовом океане, это отнюдь не лучший наблюдательный пункт, и я не могу разглядеть остров. Я не могу увидеть ничего, кроме следующей волны, готовящейся обрушиться на меня. А затем еще одной. И еще, и еще.

Каждая волна забирает у меня все больше энергии, и каждое усилие, которое я делаю, чтобы остаться на поверхности, изматывает меня все сильнее и сильнее. Но я ухитряюсь все же не погружаться в глубину снова. Не имея понятия, куда я двигаюсь, зная только, что мне необходимо что-то делать, я ожидаю, когда в меня ударит следующая волна. Волны движутся к берегу – во всяком случае, я так думаю. Не то чтобы у меня был в этом вопросе богатый опыт, хотя я и выросла на острове. Но, быть может, если я буду плыть с волнами, а не бороться с ними, это приблизит меня к острову.

Приблизит к безопасности.

Ветер стал еще сильнее, и океан бушует еще неистовее, так что вскоре накатывает еще одна волна, и у меня появляется возможность проверить мою сырую теорию.

Я вижу, как она растет, вижу, как она становится выше и выше. И я делаю глубокий вдох и говорю себе, что, когда она покатится надо мной, мне надо будет бороться с ней. Мне надо будет расслабиться и просто позволить ей нести меня.

Это самая трудная, тяжелая вещь, которую я когда-либо делала. Тяжелее, чем потерять Джуда. Тяжелее даже, чем потерять Каролину, которую сначала отправили в тюрьму, а затем убили. Это определенно тяжелее, чем согласиться с тем, что я могу здесь умереть, так и не увидев того, что находится за пределами этого острова.

Но думаю, я всегда это знала. Вот почему я борюсь за контроль, сколько себя помню. За контроль над своим выбором, над своим телом, над своей магической силой. Контроль над всем в этом мирке, созданном для того, чтобы при любой возможности отбирать у меня этот контроль.

Я проиграла больше битв, чем выиграла, – намного больше. Но как скверно ни обстояло бы дело, я никогда не переставала бороться. Никогда не оставляла попытки цепляться хоть за какой-то контроль над моей жизнью.

И что же, неужели теперь мне придется отказаться от борьбы? Согласиться отдаться на волю этого шторма, этой волны, этого безбрежного бушующего океана, которому плевать на мою жизнь, на мои желания – это самое трудное из всего, что мне когда-либо приходилось делать.

Но я знаю, что, если я этого не сделаю, мне все равно придет конец. Потому что я уже потеряла любую возможность контролировать хоть что-то, что имеет значение. Осталось только принять это… и смотреть, что из этого выйдет.

Теперь волна так высока, что я даже не вижу ее гребня. Меня терзает страх, но я не обращаю на него внимания. А затем, когда волна наконец обрушивается на меня, я перестаю бороться, делаю глубокий вдох и отдаюсь, покоряюсь тому, что будет дальше.

Глава 62

Там, где есть воля, есть и волна

Оказывается, в том, что происходит дальше, нет ничего хорошего.

Волна бросает меня вниз, закручивает, швыряет туда-сюда под водой, так что я опять перестаю понимать, где верх, где низ. Но я заставляю себя подождать несколько секунд и не терять все силы на то, чтобы бороться с необоримым.

Я здорово удивляюсь, когда это срабатывает. Вместо того чтобы продолжать тянуть меня вниз, течение выталкивает меня обратно наверх, когда волна поднимается, растет. Моя голова выныривает на поверхность, и я набираю в легкие огромный глоток воздуха прежде, чем волна опять катится вперед и утягивает меня под воду.

И снова я борюсь со всеми моими инстинктами и позволяю воде поглотить меня.

И снова она утягивает меня в глубину, а затем поднимает на гребень еще одной волны.

Это происходит несколько раз, и всякий раз, когда я оказываюсь наверху, волна становится немного больше и поднимает меня немного выше – пока наконец я не начинаю видеть впереди не только проливной дождь