Мемуары генерала барона де Марбо - Жан-Батист-Антуан-Марселен де Марбо

Во время этого сражения пуля пробила мою ташку, а в его начале у меня произошла ссора с Лабедуайером. Вот почему. Он недавно купил молодую, плохо выдрессированную лошадь, которая при первом же пушечном выстреле встала на дыбы и отказалась идти вперед. Взбешенный Лабедуайер спрыгнул на землю, выхватил саблю и ударил по ногам бедной лошади. Вся в крови, та упала на траву и могла только ползти. Я не смог сдержать негодования и высказал то, что думал. Лабедуайер взорвался, и дело кончилось бы дракой, если бы перед нами не было неприятеля. Слух о происшедшем дошел до штаба, и возмущенный маршал Ланн заявил, что он не хочет больше иметь Лабедуайера у себя в адъютантах. В отчаянии Лабедуайер уже выхватил пистолет, чтобы пустить себе пулю в лоб, когда наш друг де Вири сказал ему, что было бы честнее искать смерти в схватке с врагом, а не лишать себя жизни самому. Де Вири, который был приближен к маршалу, как раз получил приказ вести кавалерийский полк на испанскую батарею. Лабедуайер присоединился к полку, который шел в атаку, одним из первых бросился на батарею. Батарея была взята, а де Вири и Лабедуайер вместе привезли пушку!.. Никто из них не был ранен, но у Лабедуайера в двух дюймах от головы в шапке застряла картечная пуля! Маршал оценил такое мужество, и, когда Лабедуайер собрался снова броситься на вражеские штыки, он удержал его, простил вину и вернул в свой штаб. В тот же вечер Лабедуайер благородно пожал мне руку, и мы жили с ним потом в дружбе. Лабедуайер и де Вири были упомянуты в бюллетене сражения и вскоре произведены в капитаны.

Опасная поездка из Туделы в Аранду. — Дорожные происшествия. — На меня нападают и серьезно ранят в Агреде. — Возвращение в Туделу

Я дошел до одного из самых тяжелых моментов моей военной карьеры. Маршал Ланн одержал большую победу, и на следующий день, получив рапорты от всех генералов, он диктовал бюллетень сражения, который один из его офицеров должен был отвезти императору. Обычно Наполеон повышал в звании офицера, доставившего ему вести о значительном успехе, и маршалы поручали это тому, кого хотели продвинуть. Это было своего рода предложение, на которое Наполеон чаще всего отвечал. Когда маршал Ланн удостоил меня чести сообщить императору о победе при Туделе, я понял, что могу надеяться стать в скором времени начальником эскадрона. Но, увы, мне пришлось еще неоднократно пролить свою кровь, прежде чем я получил это звание!..

Большая дорога от Байонны до Мадрида проходит через Виторию, Миранда-де-Эбро, Бургос и Аранду, а в Миранде от нее отходит дорога, которая ведет в Сарагосу через Логроньо и Туделу. Их объединяет дорога из Туделы в Аранду через горы Сории, образуя таким образом огромный треугольник. За то время, которое понадобилось Ланну, чтобы прийти в Туделу и дать бой, император прошел вперед из Бургоса до Аранды. Конечно, чтобы соединиться с ним, гораздо ближе было отправиться прямо из Туделы в Аранду, а не возвращаться к Миранда-де-Эбро. Но последняя дорога имела огромное преимущество, так как охранялась французской армией, в то время как на другой было много испанских беглецов, которые могли скрываться в горах Сории после разгрома под Туделой. Император предупредил маршала Ланна, что он поведет корпус маршала Нея от Аранды на Туделу через Сорию, и Ланн, считая, что Ней уже близко, на следующий день после сражения выслал авангард в Тарасону, чтобы наладить с ним связь. Думая, что это предохранит меня от нападений в пути до Аранды, он приказал мне ехать по более короткой дороге через Сорию. Могу искренне признаться, что, если бы я мог выбирать, я бы предпочел сделать большой крюк через Миранду и Бургос. Но я получил приказ от маршала и не мог проявить беспокойство по поводу своей собственной персоны перед человеком, никогда не боявшимся ни за себя, ни за других.

Служба маршальских адъютантов в Испании была ужасной!.. Раньше, во время революционных войн, у военачальников были курьеры, оплачиваемые государством, которые доставляли депеши. Но император счел, что эти люди не были способны толково объяснить, что они видели по дороге, он их отменил, и с тех пор депеши доставлялись адъютантами. Все было хорошо, пока война шла среди благодушных немцев, которым не приходило в голову нападать на спешащего с почтой француза. Но испанцы ожесточенно нападали на адъютантов, и это приносило много пользы восставшим — из депеш они узнавали о продвижении наших войск. Я не преувеличу, если скажу, что около 200 штабных офицеров были убиты или захвачены во время войны на Пиренейском полуострове с 1808 по 1814 год. Смерть простого курьера вызывала сожаление, но еще большее сожаление вызывала потеря офицера, который постоянно рисковал своей жизнью на поле боя, а теперь еще и при доставке почты. Большое число крепких мужчин, хорошо знающих свое ремесло, по-прежнему были готовы предоставить свои услуги армии, но император не соглашался.

В момент моего отъезда из Туделы участливый майор Сен-Марс позволил себе сделать несколько замечаний, в надежде, что маршал Ланн изменит свой приказ отправить меня горной дорогой. Но тот ответил: «Ба! Сегодня ночью он встретится с авангардом Нея, чьи войска расположены до императорской ставки в Аранде!» Мне нечего было возразить против такого решения. И вот я выехал из Туделы 24 ноября вечером. С отрядом кавалеристов без препятствий я добрался до Тарасоны, расположенной в предгорьях. В этом городке я нашел авангард маршала Ланна, командир которого, не имея никаких сведений о маршале Нее, выдвинул один пехотный пост на 6 лье вперед, к Агреде, где ждали этого маршала. Но так как этот пост оказался удаленным от всякой помощи, он получил приказ вернуться в Тарасону, если ночью не появятся разведчики маршала Нея.

После Тарасоны больших дорог не было. Передвигаться приходилось по горным тропинкам, покрытым камнями и обломками скал. У командира нашего авангарда были только пехотинцы и два десятка гусар 2-го полка (Шамборана)[61]. Он дал мне гусарскую лошадь, двух сопровождающих, и я продолжил путь под лучами ярко светящей луны. Мы проделали 2 или 3 лье, когда услышали ружейные выстрелы, и пули засвистели рядом с нами. Стрелявших мы не видели, так как они прятались в скалах. Немного дальше мы натолкнулись на тела двух недавно убитых французских пехотинцев. Их полностью обобрали, оставив только кивера. Я смог прочесть выгравированные на бляхах номера и узнал, что несчастные были из полка, входящего в корпус маршала Нея. На некотором расстоянии от этого места мы заметили — страшно даже сказать!.. — молодого офицера 10-го конно-егерского полка, в униформе, пригвожденного за руки и за ноги к двери сарая!.. Несчастный был прибит вниз головой, и под ним был разожжен небольшой костер!.. К счастью для него, его мучения уже закончились, он был мертв!.. Но кровь еще текла из его ран, значит, казнь была совершена совсем недавно, и убийцы были недалеко! Я вытащил саблю, а мои гусары взялись за карабины.