Король Фейсал. Личность, эпоха, вера - Алексей Михайлович Васильев

сначала в среднюю школу, а затем — в университет Фуада (сейчас Каирский университет). Он вернулся из Египта и поступил в канцелярию принца Фейсала. Потом его назначили главой протокольной службы. Когда Фейсал стал королем, Ахмед продолжил работать шефом его протокола.

«Я жил рядом с ним, наверное, больше, чем его дети, — говорит он. — Я был с ним с утра, с момента, когда он просыпался, до того, как он снова ложился спать… Но ближайшим в политике во время его королевского правления был Рашад Фараон. Однако король Фейсал не делил людей, как фрукты, по сортам. Все люди были для него равны. Если вам кто-либо скажет, что он, мол, был у Фейсала номером первым, передайте ему мой пламенный привет и скажите, что Ахмед ибн Абдель Ваххаб сказал, что это не так, а он был свидетелем эпохи»[200].

Фейсал умело подбирал и быстро продвигал по служебной лестнице талантливых саудовцев, создавая вокруг себя группу квалифицированных технократов. Он их щедро вознаграждал, а они отвечали ему преданностью и трудом. Среди них назовем двух: Ахмеда Заки Ямани и Хишама Назира.

Говорит Абдуррахман ар-Рувейшид: «Фейсал опекал Ахмеда Заки Ямани, когда тот был юношей и учился… Ямани — это название квартала, в котором он жил, — Аль-Яманийя. Его отец был из мекканских улемов, однако этот юноша был связан с королем Фейсалом раньше, чем стал министром. Отношения с Фейсалом были очень хорошие»[201].

Талантливый юноша учился в Каире, а затем в США — в Нью-Йоркском университете, затем в Гарвардской юридической школе. Вернувшись в Мекку в 1956 г., он основал собственную юридическую фирму, стал публиковать в газетах статьи, которые были замечены наследным принцем. Фейсал предложил Ямани работать у него и спросил: «На каких условиях?» И тут же получил ответ: «Я готов работать с вашим высочеством на любых условиях»[202]. По-современному мыслящий и одновременно осторожный технократ, Ямани через несколько лет сменил на посту министра нефти ат-Турейки и во всех нефтяных делах стал alter ego Фейсала.

Говорит Хишам Назир: «Первая моя встреча с королем Фейсалом произошла, когда я закончил колледж Виктория в Александрии, где учился вместе с будущим королем Иордании Хусейном.

(Это была полная средняя школа. — А. В.) Тогда саудовское правительство направило выпускников этого колледжа, — всех, кроме меня, — на дальнейшую учебу… Я пришел к эмиру Фейсалу — он в 1952 г. находился в Джидде — и сказал: „Я единственный студент, которого не включили в список тех, кого посылают на дальнейшую учебу, а у меня оценки лучше всех“. Он тогда сказал: „Если это действительно так, то тебя пошлют первым“. Через неделю я уехал в Америку, поступил в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе на факультет политических наук»[203].

Способный юноша не выпал из поля зрения Фейсала. В 1960-х гг. он направил своего протеже на работу в Министерство нефти, где тот довольно быстро вырос до поста заместителя министра.

В 1968 г. король назначил Назира руководителем Центрального комитета планирования в ранге министра. Затем Назир стал министром планирования, а с 1986 г. совмещал эту должность с постом министра нефти.

В 1967 г. один иностранный обозреватель писал о короле Фейсале: «Он мягко, но настойчиво ведет страну из Средневековья в век реактивных двигателей… Существует на самом деле два Фейсала… Первый — это умный, наблюдательный человек, открытый миру, который чувствует себя как дома и в лондонской чертежной мастерской, и на вашингтонской конференции. Второй — это чистый бедуин, который может скакать на лошади без седла. Сидеть, скрестив ноги, у костра в пустыне. Есть руками жареное мясо и рис и говорить с обитателями пустыни на их диалектах. Хотя он и сокрушается, что навсегда исчезает прежний образ жизни в пустыне, но говорит: „Нравится вам или нет, мы должны войти в современный мир и найти в нем свое достойное место“»[204].

Вся жизнь Фейсала и до и после занятия королевского престола говорит о том, что он понимал всю трудность «модернизации» страны, которая должна была совершить прыжок из архаизма в современность. Он преодолевал сопротивление тех, кто слишком спешил, увлекаясь модными лозунгами, но и был готов применить силу против тех, кто категорически не хотел никаких перемен.

Тогда опасность «слева» выглядела грозной и убедительной. Это спустя несколько десятилетий Мухаммед Хасанейн Хейкаль в беседе с автором будет говорить, что шансов на успех «левого» переворота в Саудовской Аравии не было. Но в 1960-х гг. и Насер, и западные спецслужбы, и сам Фейсал, и решительно настроенные «левые» революционеры полагали, что королевский режим стоял на краю пропасти. Отнюдь не только радиовойной или бомбардировками пограничных селений ограничивались действия Каира против королевства. У Насера были саудовские сторонники, готовые к действиям, и им поступали деньги, оружие, взрывчатка, пропагандистская литература. Король, опираясь на спецслужбы, реагировал на угрозу жестко и решительно.

Говорит Сами Шараф: «Война есть война. Мы действительно готовили заговоры против короля. Меня за это заочно даже приговорили в Саудовской Аравии к смертной казни в 1962 г. После примирения в Хартуме в 1967 г. на одной из встреч с Насером Фейсал сказал: „У вас есть человек, который готовил у нас заговоры. Имя его Сами Шараф“. Насер сказал: „Такой человек у нас есть. Мы можем его пригласить на встречу. Раньше он плел заговоры против вас, сейчас он этого не делает“. Я лично с Фейсалом так и не встречался.

Вопрос. Как Насер и Фейсал относились друг к другу?

С. Шараф. Они уважали друг друга»[205].

Внутри страны организованная революционная оппозиция не добилась успеха. В декабре 1962 г. были арестованы 40 молодых офицеров, планировавших переворот. В феврале 1963 г. саудовские органы безопасности раскрыли новую группу, объединявшую противников королевского режима.

В декабре 1965 г. Министерство внутренних дел объявило об аресте 65 человек, подозреваемых в «подрывной деятельности». 34 было предъявлено обвинение в «членстве в тайной организации, которая уклонилась от праведного пути с целью нарушить безопасность страны». После того как подсудимые письменно заявили о признании своей вины и обратились с просьбой об амнистии, король освободил их, но запретил находиться на государственной службе, а иностранцев выслал. Вторая группа состояла из 31 человека, обвиняемых в «коммунизме» и в следовании «разрушительным принципам». 19 из них были приговорены к заключению сроком от 5 до 15 лет.

Из оппозиционных организаций, действовавших за границей, но имевших кое-какие связи в Саудовской Аравии в 1966–1967 гг., сохранились Союз народа Аравийского полуострова и Фронт национального освобождения. Появилась другая группа — Народный фронт освобождения Аравийского полуострова. Саудовские органы безопасности проводили много арестов, в том числе