Король Фейсал. Личность, эпоха, вера - Алексей Михайлович Васильев

девочками, за глухонемыми… Это делалось по распоряжению короля и на средства, которые выделены по его настоянию. Осуществляется проект по опреснению воды в Джидде — на много миллионов долларов, строится большая плотина в Вади Джизан, недалеко от границы с Йеменом, продолжаются работы по закреплению песка в Восточной провинции и в других местах.

Фейсал понимал, что планы развития страны нельзя составлять только на год вперед. Многие программы требовали долгосрочных усилий. В его память запало слово «пятилетка», которое он не раз и не два слышал во время посещения Советского Союза. Он отвергал все, что в общественной практике носило «социалистический» оттенок. Но разве нельзя планировать на годы вперед, не отступая от своих принципов и убеждений?

Говорит Ахмед ибн Абдель Ваххаб: «Когда король Фейсал находился с визитом в Малайзии, в составе делегации был и я. Король Фейсал увидел в Управлении планирования карты и диаграммы, которые ему очень пришлись по душе. Малайзийское управление планирования было связано непосредственно с премьер-министром. Когда король Фейсал возвратился из Малайзии, то поручил Хишаму Назиру, бывшему тогда заместителем министра нефти, возглавить Управление планирования. Его официальное название было Королевский комитет планирования, ставший через некоторое время министерством, а министр — членом правительства. Таким образом, первый пятилетний план был подготовлен во время правления короля Фейсала…

Но этот план был слабым — при небольшом бюджете. Большим пятилетним планом был уже второй, но Фейсал колебался его подписывать. Он, в те годы премьер-министр, пришел в Министерство планирования и провел совещание… Ему показали крупноформатные карты, диаграммы и т. д. Он их посмотрел и одобрил. Я пришел к нему на следующий день, чтобы он подписал наши документы в качестве королевского указа. Вчера он был премьер-министр, а сегодня — король. Но он не подписал их. Они остались на его рабочем столе. Изо дня в день Хишам Назир ходил в его канцелярию и спрашивал ее шефа, подписал их король или еще нет. Наконец, советник короля Рашад Фараон, ныне покойный (да смилуется над ним Аллах), спросил короля Фейсала (а я как раз был рядом): „Ваше Величество, когда же Вы отпустите этого горемычного на все четыре стороны?“ Фейсал сказал: „Дорогой Рашад, я присутствовал на заседании Совета министров по поводу этого плана. В качестве премьер-министра я план подписал. У меня вызывает опасения амбициозность всего того, что я утвердил“. Через несколько месяцев короля Фейсала не стало, второй пятилетний план подписал король Халид»[216].

Здесь мы несколько забежали вперед. Вторая пятилетка была разработана после взрыва доходов Саудовской Аравии в результате «нефтяной революции» 1973 г. Предусматривались невиданные расходы, и Фейсал решил дать отлежаться сверхамбициозному плану.

Говорит Хишам Назир: «Когда меня перевели из Министерства нефти руководить только что созданным Министерством планирования, его аппарат был новым и крайне слабым. Да и сама идея была новой. Существовало своего рода бюрократическое соперничество между аппаратом правительства и Министерством планирования, поскольку там опасались, что новое министерство заберет часть его полномочий. Аппарат министерства был не в состоянии исполнять свои задачи как по своей структуре, так и по своим материальным возможностям… Я заключил договор со Стэнфордским университетом, чтобы они обеспечили меня необходимой информацией, пригласил экспертов из США, привлек экспертов из саудовских университетов, талантливых саудовцев, попытался обобщить саудовский опыт для моей работы в планировании, установил прочный контакт с Министерством финансов и национальной экономики, которым руководил принц Мусаид, дядя короля, поскольку финансирование поступало оттуда. Когда я направился к королю, завершив всю эту работу, он решил, что она заслуживает внимания. С той поры я пользовался большой поддержкой короля. К сожалению, он был убит прежде, чем был завершен даже первый [пятилетний] план.

В технических областях король Фейсал опирался на своих людей и не вмешивался. Когда вы говорили ему: я хочу, чтобы вы дали мне указания по данной проблеме, он всегда спрашивал: а каково ваше мнение? Людей, работавших в то время в правительстве, он самих просил обеспечивать его идеями по тем направлениям, которые они возглавляли. Для него было в порядке вещей опираться на профессионалов и доверять им. Если отраслевой министр предлагал ему идею, он руководствовался ею в соответствии с мнением министра»[217].

В любом обществе нередко происходит некая «сакрализация» власти, короля или президента. В глазах большинства он стоит особняком, совсем высоко, превращаясь как бы в «сверхчеловека». Люди склонны забывать, что лидер — это человек, у которого могут быть семья и дети, он может любить или ненавидеть, быть здоровым или болеть, сдержанным в чувствах или эмоционально взрывным, иметь свои предпочтения в быту и в пище. Это в США для того, чтобы подороже продать свои мемуары, принято выворачивать наизнанку душу или делать вид, что выставляешь свою частную жизнь на всеобщее обозрение. Частная жизнь клана Ааль Саудов, особенно королей, — тема в основном закрытая для публики. Беседы с окружением короля Фейсала — и И. Тимофеева, и мои — раскрывали в основном особенности его поведения как главы государства, но все же выявляли некоторые штрихи (далеко не полные) его портрета не только как лидера, но и как человека. Будем учитывать, что мы брали интервью у близких и преданных ему людей, и их оценки — по определению — всегда положительные.

Говорит Ахмед ибн Абдель Ваххаб: «Он был пунктуален, примером чего может быть его распорядок дня, который ничто и никогда не могло изменить… Он был трудолюбив. В молодости, разумеется, вел себя как вся молодежь, но он был организован. Он был юношей без крайностей, упоминаний о его юношеской экстравагантности нет. В то время я его не знал, но я слышал это от старших…

Он просыпался не рано, ложился спать поздно, после полуночи, поскольку засиживался в своем офисе до одиннадцати, половины двенадцатого, затем возвращался домой и общался с семьей.

Он совершал утреннюю молитву с непокрытой головой, затем снова спал часа два. У нас в Неджде это называют „тафтира“ — молятся и завтракают. Рабочий день он начинал около десяти часов утра легким завтраком. Он направлялся на работу в десять, половине одиннадцатого утра. Там он оставался до полудня. Это все в бытность его принцем… Он был занят дневной работой, пока не объявлялась полуденная молитва. Он совершал молитву и обедал там же, с теми, кто пожелал к нему прийти, тридцать-сорок человек, не более. После этого он направлялся домой. Для него (да смилуется над ним Аллах) был очень важен полуденный сон. Он мог отдохнуть хотя бы минут сорок пять, после чего он приступал к послеполуденной молитве,