Кровавый след - Деон Мейер

Она плакала и кричала; она не знала, что может так громко, отчаянно кричать. А он сидел рядом и молча терпел.

— По-моему, я знаю, как они это сделали, — сказал Раджив Раджкумар. — Подключились к передатчикам СДИ другого судна.

— Неужели такое возможно? — спросила Менц.

— В договоре СОЛАС имеется несколько пробелов. По умолчанию считается, что владельцы судов сами должны следить за своими флотилиями, а в СОЛАС только сличают данные с положением на карте. Допустим, вы судовладелец… в Дурбане, теоретически рассуждая, и направляете несколько судов в Индийский океан. Я связываюсь с вами и говорю: мой брат-мусульманин, я хочу на месяц-другой одолжить у одного из твоих кораблей частоту СДИ. За это удовольствие я хорошо заплачу. Я ставлю соответствующее оборудование на «Мадлен», а вы смотрите сквозь пальцы на передвижения вашего сигнала. СОЛАС ничего не узнает, потому что сигнал соответствует тому маршруту, который вы им выслали, с виду все вполне кошерно…

— Ну, а что же мой настоящий корабль? Он сразу появится в системе, потому что не посылает сигнала. ЦРУ наверняка вычислило бы его.

— Только если ваш корабль в самом деле вышел в море.

— Но…

— Иногда суда ремонтируют. Чинят, меняют оснастку в сухих доках. Об этом известно только местным портовым властям.

Менц задумалась и, наконец, спросила:

— Ты понимаешь, что ты гений?

Раджкумар самодовольно кивнул.

— Есть несколько способов, которые помогут нам сузить область поиска. Комитету пришлось вступить в контакт с кем-то знакомым и проверенным. Датчики должны стоять на корабле, который может заходить в порты ЮАР, на корабле, который обычно выходит на промысел в Индийском океане, а также бывает в Аравийское море. Кроме того, должно более или менее совпадать водоизмещение судна. Предпочтительнее всего для них — рыболовецкий траулер.

— Что ж, начнем искать.

Они ехали молча, слушая лишь свист ветра в разбитом заднем стекле. Сначала они мчались на север по шоссе R27, затем, в Мелкбосе, свернули направо, на N7.

Милла смотрела на сумеречные пшеничные поля. Она была опустошена; силы покинули ее. Да, она выплеснула эмоции, но обрела покой, нащупала внутри себя маленькое твердое ядро возмущения и решимости. Отвернувшись от Лукаса, она хладнокровно, звонко и достаточно громко, чтобы пересилить завывания ветра, произнесла:

— «Мадлен» придет раньше.

Он включился не сразу.

— Не может быть…

— Осман получил новое сообщение. Я вышла в Интернет через мобильник… А еще я знаю, что у них за груз.

— Что?

Милла поняла, что он у нее в руках.

— Я поеду с тобой.

— Нет!

Она молча смотрела на него.

В нем нарастал гнев.

— Разве ты не заметила? В нас стреляли!

— Ты не имеешь права решать за меня. Ни один мужчина не имеет такого права.

— Господи, Милла…

— Так что ты от меня не избавишься…

— Когда придет «Мадлен»?

Она сделала вид, будто не слышит.

Он долго ехал молча. Наконец сказал:

— Ладно.

— Скажи!

— Ты поедешь со мной.

— Я тебя не слышу.

— Ты поедешь со мной. Мы вместе заберем деньги!

— Даешь честное слово?

— Да.

Она дождалась, пока он обернется к ней, оценила его искренность.

— Сегодня. В два часа ночи. Ему написали, что «Мадлен» и хайдар прибудут на 24 часа раньше, в два часа ночи. То же место, те же координаты. И еще какая-то аббревиатура — ЯКО.

— Я тоже не знаю. Что же они собираются ввезти?

— По-моему, оружие. Крылатые ракеты. Из Пакистана.

Раджкумар повертел в руке жесткий диск; на лице его появилось скептическое выражение.

— Возможно, — сказал он. — Но это займет время.

— Сколько тебе нужно времени? — спросила Менц.

— Пять-шесть часов…

— Этого больше чем достаточно. До прибытия «Мадлен» еще сорок восемь часов. А если повезет, мы найдем траулер еще до того, как ты закончишь…

Впервые он спросил ее совета — на перекрестке с трассой N7. Ему нужна была проселочная дорога, ведущая в Пэроу или Гудвуд. Он даже соизволил объясниться: им придется бросить машину где-нибудь в неприметном месте, а потом вернуться в город.

Милла предложила двигаться по Филадельфия-авеню.

— Что у тебя за оружие?

— Автоматы.

— Какие автоматы?

Ее педантичность вызвала у него беглую полуулыбку.

— Тот, что поменьше, — пистолет-пулемет «хеклер-кох», немецкого производства. Он приспособлен под патроны АПК сорок пятого калибра, а не под обычные, девятимиллиметровые. АПК обозначает автоматический пистолет кольт, у таких пуль убойная сила выше, чем у девятимиллиметровых. Два других — автоматы Калашникова. Мне нужен был только один, но их продавали вместе, парой.

— Кто продавал?

— Нигерийцы. В Парклендсе.

— Сколько они стоят?

— «Хеклер-кох» дорогой. Четыре тысячи. За два «Калашниковых» взяли семьсот пятьдесят. Вместе с патронами.

— Семьсот пятьдесят рандов за два «Калашникова»?!

— Если бы я так не торопился, мог бы еще поторговаться, взял бы за пятьсот…

— Что будет после того, как мы бросим машину?

В 19.37 поступило сообщение, что от торгового центра «Рай на заливе» угнали «ниссан-сентру». Поскольку все они находились в оперативном штабе и вокруг были подчиненные, Янина Менц реагировала стоически и сдержанно — едва заметно кивнула, попросила охватить более широкий район поисков.

В 20.14 Квинну позвонил агент.

— Я стою на мостике «Трезубца», это кормовой траулер, принадлежащий Объединенной рыболовной компании. Он с тринадцатого сентября находится в доке на ремонте. Меняют все оборудование. Шестнадцатого сентября в док вломились неизвестные и украли всю электронику: рации, компьютеры, навигационные приборы, все.

— Прекрасно. Вы узнали частоту их датчиков СДИ?

— Нет, придется получить ее от сотрудников Объединенной рыболовной, а здесь только ремонтники. Мне дали номера телефонов, но сейчас вечер субботы, в конторе никого нет.

— Диктуйте номера, — приказал Квинн, подбегая к Янине Менц.

Машину они бросили в Васко, на Дингл-стрит, перед церковью, и пешком прошли два квартала до стоянки маршрутных такси у железнодорожной станции. Беккер нес рюкзак и сумку с оружием, у Миллы была только ее дамская сумочка. Он держал ее за руку.