Время жить - 2. Безжалостное небо - Мила и Виктор Тарнавские

Но это весьма грязные процессы. К тому же, рудные месторождения в Метрополии давным-давно истощились. Поэтому мы используем полуфабрикаты, которые получаем из Десятой провинции, где есть завод, который выплавляет сталь из металлического лома. Или же их нам привозят с Таангураи.

– О, я даже знаю, откуда. Я там бывала! – оживилась Кээрт. – В каске и спецовке поверх темно-синего брючного костюма она выглядело просто потрясно. – Тем рядом уникальное месторождение железной руды – естественно легированной!

– Совершенно верно, блистательная! Из нее получают очень качественную сталь, – наклонил голову замдиректора. – Сейчас вы увидите все своими глазами. Только попрошу вас надеть наушники и гарнитуры. К сожалению, любое производство, связанное с обработкой металла, очень шумное.

Для начала им показали склад, где хранились те самые полуфабрикаты, называвшиеся немного смешно – слябы. Это были большие темно-серые металлические плиты, похожие на крышки столов в парадном обеденном зале Дворца, только в несколько раз более толстые. На торце каждого из них была прилеплена карточка с опознавательными знаками, и Кээрт тут же начала искать продукцию с Таангураи. Нашла, конечно.

Затем они в сопровождении пышной свиты из телохранителей и заводского начальства двинулись по специальной желтой дорожке, обогнув большое сооружение, увитое трубами. Как выяснилось, это была нагревательная печь. От нее тянулась дорожка из широких блестящих металлических роликов к прокатному стану. Там под прямым углом шла такая же дорожка, упирающаяся в высокое сооружение, чем-то напомнившее Кэноэ один из элементов гравитационного двигателя большого космического корабля. Правда, внутри этого агрегата что-то вращалось и струилась вода.

– Сейчас вы все увидите, ваше высочество, блистательная! – замдиректора провел их на высокий мостик, с которого хорошо просматривался весь стан. – Мы покажем вам весь производственный процесс.

Огненный зев нагревательной печи вдруг раскрылся, и оттуда показался сляб, ярко-оранжевый, раскаленный. Рабочие в блестящих защитных костюмах подтолкнули его загнутыми баграми и покатили его по дорожке из роликов.

– …Раскаленный металл становится пластичным, его можно обрабатывать давлением, – слышал Кэноэ в наушниках голос главного инженера завода, взявшего на себя технические пояснения, но это было где-то на заднем плане.

Он впервые видел своими глазами настоящий производственный процесс!

Пышущий жаром сляб в это время выкатили на дорожку стана, повернули на девяносто градусов, и он покатился прямо к агрегату – клети. Раздался громовой удар, повалил пар. Прямоугольный кусок металла вылетел с обратной стороны, причем он стал ощутимо длиннее и, кажется, тоньше.

– Вы совершенно правы, ваше высочество, – донесся до него голос в наушниках. – Внутри клети находятся прокатные валки, охлаждаемые водой. Они раскатывают проходящую между ними заготовку точно так же, как хозяйка скалкой раскатывает тесто.

Точно! Кэноэ вспомнил, как следил в детстве за их поварихой Нриант, когда она готовила мясные бутончики. И даже сам принимал участие в этом нелегком деле. Как удивительно иногда устроен мир!

Металлическую заготовку в это время гоняли взад-вперед, пропуская между валками. Через несколько проходов она превратилась в длинный широкий лист с неровными краями. Его не стали прокатывать еще раз, а подали дальше, словно в большой ящик, накрывавший дорожку – рольганг. Когда лист скрылся под ним, послышался шум мощных потоков воды, снова повалил пар.

– Сейчас производится охлаждение и закалка, – сообщил инженер. – Теперь лист должен окончательно остыть, а затем из него будут делать трубу.

Их привезли еще в один цех, в несколько раз больше, чем первый. Там Кэноэ увидел, как широкие стальные листы обрезают, превращая в правильные прямоугольники, прокатывают через специальную машину, которая делает их совершенно ровными, сгибают из них трубу на следующей установке, а затем сваривают ее с помощью машинки на длинном проводе. Как рассказал им замдиректора, потом трубы подвергают различным проверкам, а в конце покрывают изоляцией внутри и снаружи в специальных камерах.

– Этот цех имеет самый высокий уровень автоматизации, – с гордостью заявил он. – Поэтому здесь заняты всего четыреста человек, которые трудятся в три смены.

– А сколько всего у вас рабочих? – поинтересовался Кэноэ.

– Более шести тысяч, если считать вместе со всеми вспомогательными службами. У нас есть еще один прокатный стан, но там бы получаем более тонкие листы. Точнее, там получаются длинные полосы, которые еще в горячем виде сматывают в рулоны. Потом их режут вдоль и сворачивают из них другие трубы, круглые или прямоугольные, которые, наверное, вы видели по пути.

– Да, видел.

Кэноэ был бы не против продолжить разговор, но тут вниманием их провожатого завладела Кээрт. Ее интересовало, насколько реально разобрать все здешнее оборудование, перевезти на Таангураи, собрать и запустить заново. Тут пошли всякие технические подробности, и Кэноэ откровенно заскучал.

Тем временем они поехали обратно. Вдруг везший их комфортабельный колесный экипаж затормозил. Дорогу к административному корпусу, куда они собирались, преградила огромная толпа людей в рабочих спецовках и обычной городской одежде.

Водитель нетерпеливо просигналил, требуя пропустить. Но люди продолжали стоять у них на пути.

– Это ваши рабочие? – обратился Кэноэ к начальнику заводской охраны, который тоже входил в число сопровождающих. – Что они хотят?

– Ах, ваше высочество, чернь всегда чем-то недовольна. Немного подождите, мы ее мигом загоним под нары!

Начальник охраны выскочил из автобуса. Размахивая руками и выкрикивая угрозы, он потребовал немедленно разойтись. На взгляд Кэноэ, он выбрал неправильную тактику. Ему надо было сразу сказать, что в машине находятся представители Императорского Дома.

А так рабочие отреагировали на его вопли недовольным шумом. Напрягшись, Кэноэ попытался различить отдельные выкрики. Что-то типа: «Пусть выйдет главный по земле!» и «Не дадим закрыть завод!»

Закрыть завод?! А ведь ему совсем недавно о чем-то таком рассказывали... Тьма изначальная!

Кэноэ обернулся. Кээрт с высокомерным видом настоящей принцессы, принципиально не замечающей раздражающие мелочи, продолжала разговор с заместителем директора. Представители заводской администрации волновались и прятали глаза. Дворцовые телохранители настороженно озирались. Старший из них что-то докладывал по браслету связи и часто кивал, очевидно, получая указания.

– Уважаемый, – решившись, обратился Кэноэ к главному инженеру. – Ваш завод имеет какое-либо название, кроме номера? Может, неофициальное?

– Да, ваше высочество, – последовал удивленный ответ. – В просторечии его еще называют заводом Муаска. Как гласит легенда, так звали его строителя. Или первого директора. Или и то, и другое сразу…

Дальше Кэноэ уже не слушал. Понимание буквально обожгло его. Значит, вот на что нацелился Длинный Гуан!

– Скажите, – невежливо прерывал он инженера. – Если завод демонтируют и перевезут на Таангураи, рабочие