Небесная милиция - Петр Завертаев

— Писал, — сказал Обиходов. — Что ж с того? А, кстати, вы читали?

— К сожалению, нет, — развела руками Анечка. — Я тогда училась, интересовалась совсем другими вещами. Мне Теодор Леопольдович рассказывал. Совсем немного.

— Аналогичная ситуация, — признался Обиходов. — Как говорят журналисты, у нас с вами одинаковые источники.

— Но вы же написали о нем почти роман!

— Допустим, не роман, а пару статеек, — уточнил Обиходов. — В бульварной газетенке. Пришлось напрячь фантазию. Гонорар ведь платят не за факты, а за количество строк.

— Ну, это вы на себя наговариваете, — сказала Анечка. — Теодор Леопольдович говорит, что статьи были очень хорошими. Он хранит их у себя. Теперь, после знакомства с вами, я их обязательно прочту.

— Это будет для меня высшей наградой, — произнес Обиходов со всей проникновенностью, на которую только был способен.

Их взгляды встретились. В ночной темноте людям проще смотреть в глаза друг другу. Глаза Анечки больше не казались насмешливыми, они не говорили «я знаю, что сейчас ты заговоришь про волшебство и попытаешься взять мою руку», напротив, в них промелькнула слабость, трогательная слабость, потребность в защите, в любви и нежности, все то, что и должно читаться в глазах девушки двадцать трех лет.

Анечка даже немного смутилась.

— Какая волшебная ночь, — сказал Обиходов почти шепотом. — Ты чувствуешь это волшебство?

— Какое волшебство? — спросила Анечка.

— Вот это, — Обиходов обвел руками звездное небо. — Вот это, — он указал на чернеющий невдалеке сад. — Вот это, — он коснулся бутона розы с куста.

Движение руки от неба и сада к бутону, а дальше к Анечкиной руке. Естественное продолжение жеста. Таков был план Обиходова. Но едва он коснулся ее руки, Анечка отодвинулась подальше.

— Я привыкла к этому, — сказала она. — К небу и всему остальному. Вы прилетели только вчера, и вам это кажется необычным.

— Неужели только вчера? — удивился Обиходов, чуть придвигаясь. — Кажется, что я здесь уже давно.

Анечка снова отодвинулась.

— Вы мне обещали рассказать историю.

— Историю? Ах, историю! — вспомнил Обиходов. — Ну, это даже не история, пока это просто один загадочный случай. Он произошел сегодня с моим братом Павлом.

— Так что же, наконец, произошло сегодня с Павлом?

— Только это секрет! — предупредил Обиходов.

— Обожаю секреты! — сверкнула глазами Анечка.

— Этот секрет не нужно обожать, достаточно его просто хранить. Обещаете?

— Обещаю, — кивнула Анечка.

Он заговорщически оглянулся по сторонам и поманил Анечку придвинуться ближе. Она не близко, но все-таки придвинулась. Обиходов наклонился к ее уху и пока он во всех подробностях рассказывал историю с цыганенком и запиской, с наслаждением вдыхал аромат ее духов.

— Вы думаете, что «К.Р.» означает «Капитан Рыков»? — шепотом спросила Анечка, когда он закончил.

— А кто же еще?

— Как интересно! — прошептала девушка. — И завтра вы поедете к Соляной башне?

— Конечно, только сначала вы должны объяснить, как туда добраться.

— А можно мне поехать с вами?

— Нет, — решительно сказал Обиходов. — Это может быть опасно.

— Пожалуйста! — Анечка в порыве дотронулась до руки Обиходова. Обиходов мягко перехватил ее ладонь и заключил между своих ладоней.

— Я не могу вами рисковать.

— Но вам же будет нужна машина!

— Позаимствуем у Дудкина микроавтобус.

— Так не честно! — Анечка вырвала руку.

— Хорошо! Хорошо! — Обиходов снова поймал ее руку. — Договорились.

— Значит, вы меня возьмете с собой?

— Возьму. Только знаете, Анечка, раз мы с вами затеяли вместе опасное дело, предлагаю перейти на ты.

— Предложение принимается, — согласно кивнула Анечка. — Давайте будем на ты. То есть давай будем на ты.

— Это надо закрепить традиционным ритуалом, — Обиходов поднял бокал. — На брудершафт!

— Это значит целоваться? — уточнила Анечка.

— Ну, грубо говоря, да, — ответил Обиходов. — Таковы традиции.

— А можно обойтись без традиций? Или тогда давайте лучше останемся на «вы».

— Можно и без традиций, — печально вздохнул Обиходов. — Но по крайней мере за успех завтрашнего мероприятия мы с тобой можем выпить?

— Давайте, то есть давай, — согласилась Анечка. — И я пойду. Уже поздно, а вам, то есть тебе, еще на эвокацию.

— Будь она неладна, — сквозь зубы произнес Обиходов.

Был уже первый час ночи, когда Обиходов вошел в освещенный лунным светом парк. Парк казался огромным. По странному закону, подмеченному еще в детстве, все размеры и расстояния в ночном лесу увеличиваются. Если днем дорога к Рыцарскому замку заняла бы никак не больше пяти минут, сейчас понадобилось почти четверть часа, прежде чем он вышел к чернеющим на фоне звездного неба развалинам. Обиходов был один, Левандовский идти на эвокацию категорически отказался, сказал, что хватит с него чертовщины.

Над недостроенной башенкой горел единственный фонарь. Обиходов направился на его слабый свет и оказался перед деревянной дверью с тяжелым железным кольцом вместо ручки. Он взялся за кольцо и легонько постучал. Дверь сразу же открылась. Первое, что увидел Обиходов, горящий факел, с неровным шипящим синевато-оранжевым пламенем. Факел держал в руках молодой человек в черном плаще до пят. От неожиданности Обиходов сделал шаг назад и, глупо улыбаясь, произнес:

— Бонжур.

— Добрый вечер, — сказал молодой человек по-русски. — Какой у вас номер?

— Какой номер? — не понял Обиходов.

Молодой человек приподнял факел и всмотрелся в его лицо.

— Вы в первый раз, — догадался он. — А приглашение у вас есть?

— Приглашение? Да, конечно, — Обиходов достал из кармана конверт.

Молодой человек вскрыл конверт, вынул листок плотной бумаги, осветил его факелом и торжественно произнес:

— Номер тринадцать. Господин Левандовский. Мы вас ждем.

— Да! То есть нет, — сказал Обиходов, суетливо начал шарить по карманам и достал второй конверт. — Моя фамилия Обиходов, вот мое приглашение, — он протянул конверт. — А это моего приятеля. Он не смог придти.

Молодой человек невозмутимо вскрыл второй конверт и произнес:

— Номер двенадцать. Господин Обиходов. Мы вас ждем.

И посторонился, приглашая Обиходова войти. Обиходов оказался в темном помещении, приторно пахнущем лавандой. Свет факела освещал пол, выложенный плиткой, неоштукатуренные кирпичные стены и едва достигал высокого сводчатого потолка.