Распускающийся можжевельник - Кери Лэйк

сердце, упрямый мазохист, не может. Я следую за ним к туннелю и беру его за руку, разворачивая к себе. Броня снова покрывала его кожу, придавая твердость лицу, и его глаза больше не были прозрачными, вместо этого они стали холодными и непоколебимыми. Я даже не знаю, что ему сказать. Мой мозг говорит мне, что он должен уйти — у них есть Леа, и Легион, несомненно, пошлет армию сражаться с теми, кто останется здесь, — но все в этом кажется неправильным.

— Я не освобождала его, Рис. Я бы никогда так тебя не предала. Скажи, что ты мне веришь.

Он опускает голову и кивает.

— Да. Но в любом случае, я ухожу. Не могу просто позволить им ворваться сюда и все разрушить. Я не позволю этому случиться.

Облегчение, захлестывающее меня быстро гаснет болью от осознания того, что это могут быть мои последние слова к нему.

— Ты должен уйти, я знаю. Я не буду тебя останавливать. Но я боюсь того, что я сделаю, если ты не вернешься. Мой большой палец инстинктивно потирает шрам на запястье, в то время как мои мысли возвращаются к тем ночам, когда я думала, что потеряла его много лет назад.

— Так что, пожалуйста… возвращайся. Или возьми меня с собой.

— Я не возьму тебя с собой. Он отступает от меня, руки сжаты в кулаки.

— Я уже говорил тебе. Ты чертовски много значишь для меня. Я поклялся оберегать тебя Рен, и это то что я собираюсь сделать. Не важно, сколько крови мне придется пролить.

— А если ты умрешь? Мой голос срывается, как первая трещина в моем сердце.

— Если я умру, я умру за тебя. Нет лучшей причины, чем эта. Но независимо от того, придется ли мне хромать, спотыкаться или ползти через эту пустыню, я вернусь за тобой. Он протягивает руку, обхватывает мое лицо ладонями и наклоняется вперед, прижимаясь губами к моим.

— Я обещаю. Итак, ты идешь с ними. И ты остаешься в живых. Слышишь меня? Ты тоже остаешься в живых. По моему кивку он широкими шагами направляется ко входу в пещеру, и хотя каждая частичка моего существа жаждет остановить его, я этого не делаю.

Вот так я слышу, как нити обрываются в моей голове. Узы, связывающие мое сердце, вырываются из моих рук, и отдаленное эхо жестокого и издевательского смеха говорит мне, что это ненадолго.

Это убеждает меня, что он не вернется.

Вокруг меня снуют тела, собирая припасы, но я не могу пошевелиться. Я едва могу дышать. У меня такое чувство, как будто я только что вернула его, и я продолжаю терять его снова и снова.

Мой взгляд скользит вправо, к темному туннелю, и я спешу вниз, к комнате где держали Дамиана в плену. Сканирование пространства показывает упавшие веревки, и я рассматриваю их, замечая что они были разрезаны.

Его униформа пропала вместе с портативной рацией и пистолетом, как упоминал Трипп ранее.

Но останки Ивана свалены в кучу.

Я беру его в руки, глядя на него сверху вниз. Однажды я уже переодевалась, чтобы забраться внутрь Калико.

Я сделаю это снова.

Они говорят Давид нес пять камней, чтобы сразиться с Голиафом.

Я планирую победить гиганта тремя пулями, молитвой и предложением, от которого, я надеюсь, он не откажется.

Папа не собирался никому передавать антитело, опасаясь власти, которую оно даст. Я надеюсь, что этого жадного стремления к власти достаточно, чтобы спасти единственного человека, оставшегося на этой планете, которого я люблю.

Я бреду через открытую пустыню к гаражу, где хранятся все транспортные средства.

Оглядываясь, я замечаю Соколиного Глаза, расхаживающего с пистолетом у бедра, и машу ему в ответ, надеясь, что парень не выстрелит мне в спину.

Он машет в ответ, но приседает чтобы наблюдать за мной, несомненно ему любопытно, что я делаю. Форма Легиона и пистолет лежат в моей сумке, и я лезу в сумку, вытаскивая оттуда папин дневник. Я думаю, у меня есть минут десять, прежде чем остальные высыплют из пещеры.

Прислонившись к зданию, я открываю книгу, как будто для того, чтобы почитать, пока остальные собирают свои вещи для поездки в Сенизу.

Соколиный Глаз возобновляет свое хождение, и в тот момент, когда он поворачивается ко мне спиной, я проскальзываю внутрь здания.

Многие мотоциклы вывезли, остались только несколько, принадлежащие Рэтчету, Соколиному Глазу и трем другим байкерам, которых я не знаю по имени. Три зеленых ситцевых грузовика стоят в конце, и я выбираю тот, что поменьше, ближе к выезду — его легче всего выехать. Между двумя большими грузовиками и мотоциклами осталось много транспортных средств, чтобы безопасно эвакуировать всех.

Я завожу двигатель и жму на газ, выезжая из гаража, и в тот момент, когда я выезжаю на дорогу, шины визжат по горячему асфальту. Удары попадают в ходовую часть, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Соколиный Глаз целится из своего пистолета, без сомнения желая пробить шины. Еще два удара, и я вне пределов его досягаемости.

Я не оглядываюсь назад, когда выхожу на дорогу.

Шоссе, которое ведет прямо в ад.

Проходит полчаса, нигде ни единого признака их присутствия. Грузовик балансирует на отметке заполненности на четверть, что означает, что в любом случае пути назад нет.

Фигура впереди привлекает мое внимание, и я сбавляю газ, вытаскивая пистолет из сумки, которую положила на колени.

Примерно через сотню ярдов я останавливаю грузовик, пытаясь решить что делать, в то время как гнев пульсирует, как пламя в моей крови.

Соскальзывая с переднего сиденья, я засовываю пистолет в задний карман, и Леа разражается рыданиями, подбегая ко мне.

— Господи Рен, я думала тебя больше нет среди них. Остановившись недалеко от меня, она проводит дрожащей окровавленной рукой по лбу, и я смотрю вниз на ее грязную, порванную рубашку и кровь на джинсах.

— Что случилось?

— Пришли Рис, Ригс, Тинкер и Трипп. Они попали в засаду. Армия солдат Легиона. Мне удалось сбежать, но они забрали их. Их всех.

— И как Дэмиан освободился?

— Я не знаю. Я была… на улице, курила, и… он просто появился из ниоткуда. Утащил меня, как Буйнопомешанный.

— Он украл мотоцикл Триппа. Каковы шансы?

Ее бровь хмурится.

— Что ты имеешь в виду?

Я вытаскиваю пистолет из джинсов и направляю на нее.

— У меня три пули. И я сама чертовски хороший стрелок. Так что, если ты не хочешь, чтобы это было вырезано у тебя на черепе, тебе лучше сказать мне правду.

Ее ноздри раздуваются от набегающих на глаза слез. Она облизывает губы и отводит взгляд.

— Я хотела найти безопасное место. Для меня, Тринити и Триппа.

— И какова была роль Триппа во всем этом?

— Он не знал. Она всхлипывает, вытирая слезы.

— И они забрали его. Они забрали их всех.

— Ты пыталась заключить сделку с