Горький шоколад - Валентина Щиброва

— Рома, я сама очень желаю, чтобы Саша поверил в серьезность моих намерений, что хочу быть с ним. Но ты должен понимать, все зависит от него. Только от него, — на одном дыхании произнесла я, выдержав его испытывающий взгляд. — Прости. С ним не так легко.

— Я знаю. Нужно большое терпение, — Рома принял прежнюю позу, расслабляя свое напряженное тело. Его волновала судьба Саши, и я ценила это в Роме. — Но именно у тебя есть большой шанс.

— Ром, тогда можно полюбопытствовать, почему ты до сих пор один? Не поверю, что не можешь доверять девушкам. В тебя можно влюбиться на первом же свидании, — улыбнулась я, переводя разговор, слишком трепетная для меня тема о Саше. Рома с усмешкой посмотрел на меня исподлобья.

— Вот пока вот так, — развел он руками.

— Ты был влюблен?

— До армии.

— Не дождалась?

— Вышла замуж, — Рома поморщился. — Это все прошлом. Были молодым юнцом.

— А что же сейчас мешает?

— Не знаю. Работа. Приходиться пахать больше, чтобы вернуть свой долг.

— Вы с Сашей складывались?

— Ага.

К нам подошла официантка, и мы прервали нашу беседу. Находясь в Ромином обществе, мое настроение значительно улучшилось, он хороший собеседник. В чем нисколько не сомневалась. И пришла к выводу, что с ним мы, несомненно, подружимся. С улыбкой наблюдала, как Рома в прямом смысле уминал свой сытный ужин, не обращая внимания на должный этикет за столом. Голод не тетка, пирожка не поднесет. Я не стала ему мешать разговорами, лениво ковырялась в салате и думала о Саше. Позже позвоню ему.

— Фух. Теперь можно жить, — с довольным лицом протянул Рома, вытирая рот салфеткой. — Еще бы пивка. Но это уже дома. Ты поела? Поехали. Отвезу тебя домой.

— Хочу Саше позвонить, — нахмурилась я, скучая по нему.

— Пока не стоит. Только начнет беситься. Он и не стал тебя предупреждать, чтобы ты не расстроилась.

— Его причина не повод для злости.

— Он сам позвонит. Не переживай, — Рома достал портмоне.

— Ты что делаешь?

— Плачу.

— За меня не надо. Слышишь? — остановила его руку. — Ром!

— Маруся, успокойся, — улыбался он, отцепляя мои пальцы. — Я тебя пригласил. Иди к выходу.

Загорелся зеленый свет, и Рома плавно нажал на газ. Мы ехали ко мне. Проехав несколько метров, он свернул к обочине, останавливаясь недалеко от автобусной остановки.

— Ты куда?

— Сейчас вернусь, — он отстегнул ремень безопасности и вышел из машины.

Пока его не было, я достала пудреницу, посмотреть, что у меня с макияжем и прической. Критически осмотрев себя, никаких изъянов или потекшей туши не увидела. Немного взъерошив волнистые волосы, убрала пудреницу в сумку. Хотела потянутся к магнитоле включить музыку, как с моей стороны открылась дверь.

— Марусь.

— О, Боже, Рома! — опешила я. — Что это?

— Марусь, не смеши. Всего лишь прекрасные цветы для прекрасной девушки, — протянул он мне красные розы, красиво упакованные.

— Зачем? — засмущалась я, несмело принимая их. В салоне вкусно запахло. Коснулась носом нежных лепестков.

— Да подумал … а ну его на хрен. Не буду упускать возможность в покорении сердца милой девушки с сексуальной родинкой.

— Что?

Рома засмеялся, захлопывая дверь и, обойдя машину спереди, сел на свое место. Увидев мой недоуменный взгляд, добавил:

— Марусь, да расслабься ты. Я пошутил. Это всего лишь цветы. Чтобы ты не грустила, — в Роминых глазах блеснул озорной огонек.

— По — дружески? — щурясь переспросила я.

— Конечно.

— Спасибо. А как Саша к этому отнесется?

— А черт его знает, — посмеялся Рома, пожав плечами.

— Понятно, — улыбнулась я.

— А я так и не поинтересовался у тебя. Не против, что называю Марусей?

— Нет. Не против.

Включив музыку, Саша прибавил звук и начал подпевать певцу, забавно скривившись. А поет он очень даже ничего. Тихо повторяя слова за Ромой, я водила плечами в такт музыки.

Повернув на мою улицу, Рома пристроился за Мерседесом, который, как оказалось ехал по — нашему же маршруту. Он затормозил напротив первого подъезда, вынуждая Рому остановиться сразу за ним. Не было возможности объехать его, ввиду узкой дороги.

— Так — с, — Рома повернулся ко мне. — Доставил тебя в целостности и сохранности.

— Спасибо, Рома за хороший вечер, а то совсем заскучала бы сейчас одна, — разглядывала я цветы.

— Всегда обращайся, если что. И давай — ка без нюней, — Рома тихонько щелкнул меня по носу. Я улыбнулась.

— Рома … Саша узнает, о чем мы с тобой говорили? — осторожно спросила я, посмотрев на него. Ромина челка забавно торчала вверх.

— Вот еще! — фыркнул он. — Обойдется.

— Ну …

— Марусь, ты на самом деле думаешь, что я ему все растреплю? — Рома удивленно качнул головой.

— Извини, — растерянно пожала я плечами. — Я не знаю …

— Я не враг себе, — потряс он головой. — Если он узнает, что я прошелся по его темной душонке, то кому — то несдобровать, и причем сильно. Поверь. Я про себя говорю.

Саша сделал смешную гримасу, проведя большим пальцем по шее.

— Не придумывай, — засмеялась я, посмотрев на Мерседес, из которого так до сих пор никто и не вышел.

— Я не понял, из машины никто не вышел? — Рома смотрел на бампер Мерседеса.

— Может ждет кого?

— Возможно, — пожал Рома плечом, предполагая и такой вариант. — Пойдем провожу тебя до подъезда. Поздно уже.

— Как истинный джентльмен? — с легкой усмешкой спросила я.

— Мне так спокойней.

— Хорошо, пошли.

Рома сдал немного назад и припарковался ближе к детской площадке. Убедившись, что его машина не помешает для проезда, заглушил мотор.

— Мне кажется, что он ждет, — шепнула я Роме, посмотрев на водителя Мерседеса.

Мы подошли к дому. Неожиданно перед нашим носом открылась подъездная дверь и из нее вывалилась Лариса с громким хохотом, а за ней вышла и Марго.

— Во, я же говорила, Степан уже на месте, — заплетающимся языком промямлила Лариса Марго, которая, увидев нас Ромой, замерла на месте. — Могла и не провожать.

— Я вижу, — Марго выглядела трезвой, хоть и чувствовался запах спиртного от нее, но сейчас меня волновало не это, а то, каким пренебрежительным взглядом она испепеляла меня.

— О, Рома! — то ли промычала, то ли пролебезила Лариса, поддавшись вперед к нему, демонстрируя свои пышные дыни. — Привет! А ты случайно … друга не захватил? Он бросил меня в прошлый раз, засранец. Я ему этого … не прощу.