Свет грядущих дней - Джуди Баталион

Джуди Баталион

Свет грядущих дней

Judy Batalion

THE LIGHT OF DAYS

Фотоматериалы предоставлены фотоагентством «ООО Галло Имиджес РУС» (Getty Images).

Печатается с разрешения литературных агентств The Gernert Company и Andrew Nurnberg.

© Judy Batalion, 2020

© Перевод. И. Доронина, 2020

© Издание на русском языке AST Publishers, 2022

Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers.

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

* * *

Забытые истории женщин – участниц Сопротивления в годы Холокоста

Книга, переведенная на 20 языков и вошедшая в списки бестселлеров

New York Times

USA Today

Washington Post

Boston Globe

Globe and Mail

Publishers Weekly

Indie

* * *

Книга, которая дышит гордостью и яростью.

New York Times Book Review

Книга, замечательная как с исторической, так и с художественной точки зрения.

Wall Street Journal

Завораживающая и великолепно рассказанная история несравненного мужества.

Economist* * *

Посвящается светлой памяти моей бабули Зельды и моим дочерям, Зельде и Билли. L’dor v’dor… Chazak V’Amatz[1].

Всем польским еврейкам, участвовавшим в сопротивлении нацистскому режиму.

Варшава, с заплаканным лицом,С могилами на каждом уличном углу,Переживет своих враговИ увидит свет грядущих дней.Из «Книги молитв». Песня, посвященная битве в Варшавском гетто и завоевавшая первую премию на песенном конкурсе. Написана молодой еврейской девушкой накануне смерти, опубликована в книге «Женщины в гетто»[2].

Действующие лица

Реня Кукелка: родилась в Енджеюве, связная «Свободы» в Бендзине.

Сара Кукелка: старшая сестра Рени, член «Свободы», опекавшая еврейских сирот в Бендзине.

Цивья Любеткин: родилась в Бытени, член руководства «Свободы» в составе Еврейской боевой организации (ŻOB) и одна из активисток восстания в Варшавском гетто.

Фрумка Плотни́цкая: родилась в Пинске, член «Свободы», руководившая боевой организацией в Бендзине.

Ханце Плотницкая: младшая сестра Фрумки, также активистка «Свободы» и связная.

Тося Альтман: член руководства «Юного стража», одна из самых активных связных, действовавших в Варшаве.

Владка Мид (урожденная Фейгеле Пельтель): связная Бунда в Варшаве.

Хайка Клингер: член руководства «Юного стража» и боевой организации Бендзина.

Густа Давидсон: связная отделения «Акивы»[3] в Кракове.

Хеля Шюппер: связная отделения «Акивы» в Кракове.

Бэля Хазан: связная «Свободы» в Гродно, Вильно, Белостоке. Работала с Лонкой (Леей) Козибродзкой и Тэмой Шнейдерман.

Хася Белицкая и Хайка Гроссман: связные «Юного стража», входившие в круг боевиков-антифашистов Белостока.

Ружка Корчак: активистка «Юного стража» в составе виленской боевой организации (FPO[4]) и партизанского движения, действовавшего в лесах.

Витка Кемпнер: активистка «Юного стража» в составе виленской боевой организации (FPO) и партизанского движения, действовавшего в лесах.

Зельда Трегер: связная «Юного стража» в Вильно и партизанского движения, действовавшего в лесах.

Фая Шульман: фотограф, ставшая санитаркой в партизанском отряде и боевиком.

Анна Хейлман: ассимилированный член варшавского отделения «Юного стража», принимавшая участие в движении Сопротивления в Освенциме.

Карта Польши

Вступление

Сорвиголовы

В читальном зале Британской библиотеки пахло старыми книгами. Я смотрела на стопку заказанных мною изданий о женщинах в истории и взбадривала себя: книг не слишком много, нетрудно одолеть. Та, что лежала в самом низу, была наиболее необычной: в твердом переплете, обтянутом потрепанной синей тканью, с пожелтевшими необрезанными краями. Я открыла ее первой и увидела две сотни страниц… на идише. Этот язык я знала, но не пользовалась им более пятнадцати лет.

Я уже было решила положить книгу обратно в стопку. Однако что-то заставило меня начать листать ее, я прочла несколько страниц. Потом еще несколько. Я ожидала скучных агиографических плачей и туманных талмудистских дискуссий о женской стойкости и отваге, но вместо этого нашла рассказы о женщинах и… диверсиях, ружьях, маскировке, динамите. Это был настоящий триллер.

Неужели все описанное правда?

Я была потрясена.

* * *

Я давно искала образы сильных еврейских женщин.

Когда мне было двадцать с небольшим, в начале 2000-х, я жила в Лондоне, днем работала искусствоведом, а по вечерам – комедийной актрисой. В обеих сферах мое еврейское происхождение доставляло проблемы. Шутливые замечания у меня за спиной по поводу моей семитской внешности и манер позволяли себе и ученые, и галеристы, и зрители, и коллеги-актеры, и режиссеры. Постепенно я начала понимать: британцев раздражало то, что я несла свое еврейство так открыто и непринужденно. Выросла я в дружной еврейской общине в Канаде, потом училась в колледже на северо-востоке Соединенных Штатов. Ни там, ни там мое происхождение не являлось диковиной. Мне не приходилось отделять себя как частное лицо от себя как члена общества. Но в Англии то, что я так выделялась своей «особостью», казалось чуть ли не дерзостью и причиняло дискомфорт. Осознав это, я испытала шок, чувство неловкости меня почти парализовало. Я не знала, как вести себя: игнорировать? Отшучиваться в ответ? Проявлять осторожность? Реагировать открыто и бурно? Притворяться и признать двойственность своей индивидуальности? Сбежать?

Чтобы решить эту проблему, я обратилась к искусству и исследовательской работе и сочинила пьесу о еврейской женской идентичности и об эмоциональной травме, передаваемой по наследству из поколения в поколение. Для меня ролевая модель еврейской женщины, бравирующей своей отвагой, воплотилась в Хане Сенеш[5], одной из немногих женщин – участниц Сопротивления времен Второй мировой войны, чье имя не затерялось в истории. В детстве я посещала светскую еврейскую школу – ее образовательные принципы основывались на традициях польских евреев, мы изучали поэзию, созданную на иврите, и прозу на идише. Когда я училась в пятом классе, мы прочли о Хане Сенеш, о том, как она в Палестине, будучи двадцатидвухлетней девушкой, присоединилась к британским воздушным десантникам, воевавшим против нацистов, и вернулась в Европу, чтобы участвовать в Сопротивлении. Свою миссию ей выполнить не удалось, зато удалось вдохнуть мужество во многие сердца. Перед казнью она не позволила завязать себе глаза, заявив, что желает видеть пулю, которая ее убьет. Хана смотрела правде в лицо, жила и умерла, защищая свои убеждения, и гордилась тем, что никогда не скрывала принадлежности к своему народу.

Той весной 2007 года, в Лондоне, я пришла в Британскую библиотеку, чтобы найти дополнительную информацию о Хане Сенеш, поискать более подробные свидетельства о ее личности. Как выяснилось, о ней написано не так уж много книг, поэтому я заказала все, в которых упоминалось ее имя. Одна из них оказалась на идише. И я чуть было не отложила ее, не прочитав.

Вместо нее я сначала взяла другую, «Женщины в гетто» («Freuen in di Ghettos»), опубликованную в Нью-Йорке в 1946 году, и стала перелистывать страницы[6]. В 185-страничной антологии Хана упоминалась только в последней главе. До этого 170 страниц были наполнены историями других женщин – десятков неизвестных молодых евреек, которые боролись против нацистов, большинство из них жили в польских гетто. Эти «девушки из гетто» подкупали гестаповских надзирателей, прятали пистолеты в буханках хлеба и помогали строить системы подземных бункеров. Они флиртовали с нацистами, соблазняли их вином, виски, сластями и, притупив их бдительность, убивали. Они занимались шпионажем для Москвы, изготавливали фальшивые документы,