Свет грядущих дней - Джуди Баталион

большой ее фрагмент написан связной, подписавшейся именем «Реня К.». Реня вызвала во мне чувство личной симпатии – не потому, что была самой известной, боевой или харизматичной, а как раз по противоположной причине. Реня не была ни идеалисткой, ни революционеркой, она была здравомыслящей девушкой из среднего класса, внезапно очутившейся в бесчеловечной ситуации, и оказалась на высоте, движимая внутренним чувством справедливости и гневом. Меня захватили ее потрясающие рассказы о тайных переходах границ, контрабандных доставках гранат, о других подробностях ее подпольной работы. В двадцатилетнем возрасте Реня описала опыт предыдущих пяти лет своей жизни в спокойно-сдержанной, раздумчивой прозе, блещущей короткими живыми характеристиками, откровенными впечатлениями и даже остроумием.

Позднее выяснилось, что очерк Рени в «Freuen in di Ghettos» – это отрывок из мемуаров[10], которые она написала по-польски и которые были изданы в 1945 году на иврите в Палестине. Ее книга стала одним из первых (некоторые считают, что самым первым[11]) «полнометражных» личных повествований о Холокосте. В 1947 году еврейское издательство, расположенное в центре Нью-Йорка, выпустило ее английскую версию[12] с предисловием знаменитого переводчика. Но вскоре после этого и сама книга, и мир, в ней описанный, канули в забвение. Ее название мелькало иногда лишь в случайных упоминаниях или в примечаниях к трудам ученых. И я решила перевести историю Рени из примечаний в основной текст, приподнять завесу над этой безымянной до поры женщиной, продемонстрировавшей поразительное мужество. Чтобы понять широту и размах женской отваги, я с головой погрузилась в ее рассказы о сопротивлении польских евреек из разных подпольных движений, выполнявших всевозможные миссии.

* * *

Еврейский фольклор изобилует историями о победах слабейшего: Давид и Голиаф, израильские рабы, добившиеся у фараона разрешения на Исход, свержение маккавеями греко-сирийского владычества.

Здесь история другая.

Сопротивление польских евреев не одержало особенно громких побед, если рассуждать в военных терминах – убитых нацистов и спасенных евреев[13].

Но усилия, которые они приложили, сопротивляясь, были больше и лучше организованы, чем я себе могла даже представить, и конечно, они были колоссальными по сравнению с теми рассказами о Холокосте, с которыми я выросла. Вооруженные подпольные еврейские группировки действовали более чем в девяноста восточноевропейских гетто[14]. «Мелкие диверсии» и восстания имели место в Варшаве, а также в Бендзине, Вильно, Белостоке, Кракове, Львове, Ченстохове, Сосновце и Тарнове[15]. Вооруженные бойцы еврейского Сопротивления совершали побеги минимум из пяти главных концлагерей и лагерей смерти, в том числе из Освенцима, Треблинки и Собибора, а также из восемнадцати лагерей принудительного труда[16]. Тридцать тысяч евреев[17] сражались в лесных партизанских отрядах. Организованная еврейская сеть оказывала финансовую поддержку двенадцати тысячам прятавшихся евреев[18] только в Варшаве. И это не считая бесконечных примеров ежедневных актов неповиновения.

Почему, спрашивала я себя, я никогда обо всем этом не слышала? Почему я никогда не слышала о сотнях, даже тысячах еврейских женщин, которые участвовали во всех формах этого сопротивления, а иногда и возглавляли его? Почему «Freuen in di Ghettos» – название, которое почти никому ничего не говорит, вместо того чтобы входить в список классической литературы о Холокосте?

Как я убедилась, многие факторы, как личные, так и политические, повлияли на то, какими путями шло развитие знания о Холокосте. Наша коллективная память формировалась под эгидой всеобщего сопротивления Сопротивлению. Молчание – способ повлиять на восприятие и переориентировать власть, и оно по-разному десятилетиями действовало в Польше, Израиле и Северной Америке. Молчание – также средство для того, чтобы справиться и жить дальше.

Но даже когда рассказчики шли против течения и публиковали истории о Сопротивлении, женщинам в них уделялось мало внимания[19]. В редких случаях, когда авторы все же включали женских персонажей в свои сочинения, те чаще всего изображались по известным шаблонам. В захватывающем телефильме 2001 года «Восстание» – о Варшавском гетто – женские персонажи присутствуют, но в классически искаженном виде. Большей частью это второстепенные действующие лица, «подруги» героев. Единственная активно действующая женщина в фильме – Тося Альтман, и хотя показано, как она бесстрашно перевозит оружие для подпольщиков, сама она изображена как красивая робкая девушка, заботящаяся о своем больном отце, со всегда широко открытыми наивными глазами и кроткой речью, девушка, которую просто подхватило общим вихрем Сопротивления. На самом деле Тося была одним из лидеров «Юного стража», молодежного движения, существовавшего еще до войны; ее биограф подчеркивает, что она пользовалась репутацией энергичной, «эффектной» и «дерзкой девушки»[20]. Переписав ее биографию, авторы фильма не просто исказили ее характер, но и стерли, словно ластиком с бумаги, целый мир еврейского женского образования, воспитания и труда, который сформировал Тосю.

Нет нужды говорить, что еврейское сопротивление нацистам в Польше не являлось радикальной сугубо женской, так сказать, феминистской миссией. Мужчины были бойцами, лидерами и военными командирами. Но благодаря принадлежности к женскому полу и умению маскировать свое еврейство женщины уникально подходили для некоторых важнейших и опасных для жизни заданий, в особенности для роли связных. Как сказала участница Сопротивления Хайка Гроссман: «Еврейские девчонки были главным нервом движения»[21].

* * *

Знаменитый летописец Варшавского гетто Эммануэль Рингельблюм писал о девушках-связных того времени: «Без звука, без малейших колебаний они брали на себя и выполняли самые опасные задания… Сколько раз смотрели они в глаза смерти!.. Деяния еврейских женщин станут славной страницей в истории еврейства времен нынешней войны»[22].

Тогда, в 1946 году, единственной целью «Freuen in di Ghettos» было рассказать американским евреям о невероятных усилиях еврейских женщин из гетто. Авторы книги просто хотели, чтобы имена этих женщин стали известны всем читателям, предполагая, что будущие историки их увековечат. Ружка Корчак написала: эти истории участия еврейских женщин в Сопротивлении являются «нашим великим национальным достоянием» и должны стать существенной частью еврейского фольклора[23].

Но и семьдесят пять лет спустя их героини по-прежнему остаются безвестными, а страницы о них в книге вечной памяти[24] ненаписанными.

Так было до сих пор.

Пролог

Будущие герои – защищаться или спасаться?

Если смотреть с высоты, можно было принять маленький городок с поблескивавшим за́мком, пастельными домами и городскими пейзажами леденцовых расцветок за сказочное королевство. Основанный в IX веке, Бендзин был первым возведенным здесь городом-крепостью[25], призванным охранять древний торговый путь между Киевом и Западом. Ландшафт Бендзина, как и многих польских средневековых городов, особенно в лесных краях, был великолепен. Зеленые просторы не располагают к мыслям о раздорах и смерти, нескончаемых сражениях и суровых приказах. Тому, кто видел его издали, никогда бы и в голову не пришло, что этому королевскому городу, увенчанному золотистой башней, суждено вскоре