Лес призраков - Саянтани ДасГупта

много древесины? – У Раата глаза блестели от волнения.

Близнецы печально переглянулись. В отличие от потрясённых Раата и Снежка, Кийя и Кинджал жили в мире, где нередко вырубали леса.

– Не знаю зачем, но кто-то срубил, – твёрдо сказал Кинджал.

– Я не сразу заметила из-за гниющих листьев… – Кийя положила ладони на землю, и та слабо дрогнула. Листья разлетелись в стороны. – Посмотрите на пеньки. Они все одной высоты, и поверхность ровная, будто спилено пилой.

– Неудивительно, что призракам негде жить. – Кинджал почесал в затылке. – Если то же самое случилось со всеми остальными пальмовыми рощами, понятно, почему они разлетелись по всем царствам, по всем домам. Кто-то уничтожает их жилища!

– Не торопись с выводами, – сдержанно сказала Кийя. – Пока нам известно лишь то, что эта роща стала непригодной для жизни бхутов. Про остальные рощи мы ничего не знаем.

Кинджал яростно выдохнул и топнул ногой:

– Подумай сама: всё сходится!

Возразить было нечего, и Кийя закусила губу:

– Может быть.

Они медленно пошли по бывшей роще, осторожно огибая пеньки. За ними следовали Раат и Снежок, удручённо обнюхивая щепки.

– Сколько всего разрушено! – тихо и печально проговорил Снежок. – Я чувствую боль этих деревьев. Я слышу её.

– Никакого уважения к природе, – бормотал себе под нос Раат. – Какая жестокость!

Даже Шипучка, почувствовав общее настроение, перестала играть с палочками. Она заскулила, опустила хвост, уши и крылья, а потом сморщилась, словно ей было больно от очень высокого, пронзительного звука, не слышного близнецам.

Кинджал не стал бы утверждать, но на какой-то миг ему показалось, что он улавливает плач и стоны срубленных в самом цвету пальм. Это были самые жалобные стоны, какие он когда-либо слышал. Но мальчик встряхнул головой и сказал себе, что это лишь ветер. Что же ещё?

Кийя уселась на пенёк, напоминающий очень низкую табуретку, и подпёрла лицо ладонями, потом потёрла виски, словно у неё разболелась голова. Возможно, она тоже слышала плач погубленной рощи.

– Что будем делать? – спросила девочка, посмотрев, наконец, на брата.

– Ты спрашиваешь меня, профессор Совершенство? – Кинджал с трудом сдерживал раздражение. – Я думал, у тебя уже спланированы все дальнейшие логичные шаги.

– Прекрати! – Кийя совсем поникла. – Мы ведь с тобой заодно.

Кинджал внимательно посмотрел ей в лицо, бросил взгляд на опущенные плечи и понял, что его сестре очень плохо. Тогда он присел на соседний пенёк и взял Кийю за руку:

– Здесь происходит что-то нехорошее, и нам надо понять, что именно.

– Но тут даже расспросить некого, ни одного бхута вокруг, – заметил Раат.

Было видно, что пакхираджи понемногу отказываются от своего предубеждения и начинают сочувствовать бхутам.

– Нам надо поговорить с кем-то, кто знает, что происходит в Запредельном, Небесном и других царствах! – решительно поднялся с пенька Кинджал.

Кийя предостерегающе вскинула руку:

– Нет! Не говори это! Пожалуйста!

Но Кинджал словно не слышал сестру:

– Мы должны повидаться с царицей Пинки.

Глава 10

Птичий плач

Они были на полпути к дворцу царя Ронту – самого младшего брата их отца и правителя Запредельного царства за семью морями и тринадцатью реками, – когда Кийя задала брату вопрос, который волновал всех.

– Как нам поговорить с царицей Пинки так, чтобы об этом не узнали наш ужасный дядюшка и его министр Наку? – Девочка, сидевшая на Снежке, с сомнением посмотрела на Кинджала. – Ты не забыл, что наши лица красуются на плакатах «Разыскиваются»?

– Не доверяю я этой царице раккошей, – хмуро произнёс Раат.

Во время своего последнего приключения в Запредельном царстве ребята неожиданно узнали, что царица Пинки, жена их дяди Ронту, – ракша, но скрывает это.

– Не забудь, что наши юные друзья тоже немного раккоши, – напомнил Раату Снежок, бросив ласковый взгляд на Кийю и Кинджала.

– Не все раккоши плохие, встречаются разные, – фыркнул Раат.

– Именно это я и пытался сказать про бхутов, – объяснил Кинджал. – Принцесса и генерал относились к ним так же, как некоторые люди в нашем мире относятся к семьям приезжих, иммигрантам вроде нас.

Кийя бросила на брата задумчивый взгляд:

– Ты имеешь в виду все эти разговоры про то, чтобы они убирались туда, откуда пришли?

– Точно, – кивнул Кинджал. – Бхутов боятся, орут, чтобы они убирались. Мне всё это было очень неприятно.

– Но бхуты и правда чужие на Небесной горе, – с невинным видом заметил Снежок.

– Почему? – напряжённо спросил Кинджал.

– Потому что Небесная гора только для пакхираджей.

Но, ещё не договорив, Снежок и сам почувствовал, что его слова звучат неправильно.

– Даже если им больше некуда идти? – поинтересовалась Кийя. – Даже если их дома разрушены? Вы не пустите их на Небесную гору?

Снежок качнул гривой:

– Это очень сложные вопросы.

– Да, но их всё равно придётся решать, – ответил ему Кинджал.

Шипучка одобрительно гавкнула и, перекувырнувшись, повисла в воздухе вниз головой.

– Но ведь бояться призраков – это нормально? – озадаченно склонил голову набок Раат.

– А почему мы их боимся? Потому что у нас есть на это причина или потому что так полагается? – Кинджал потянулся со спины Раата и помог собаке вернуться в правильное положение.

– Извините, что меняю тему, но как же нам всё-таки связаться с царицей Пинки тайком от огромных усатых стражников Ронту? – спросила Кийя.

– Пока не знаю, но царица – наша единственная надежда. Она уже не раз нам помогала, – вздохнул Кинджал. – Мне кажется, Пинки знает обо всём, что происходит вокруг. Она, по крайней мере, подскажет, с чего начать.

– Но как мы её найдём? – спросил Снежок.

– Похоже, она сама нас нашла, – невозмутимо проговорил Раат.

– Ребята, вы прилетели нас спасать?

Это был Тунтуни – маленькая жёлтая птичка, он же министр при дворе царицы Пинки и царя Ронту. Всегда такой дерзкий и остроумный, он сейчас был не похож на себя – испуганный, грязный, роняющий перья, с огромными круглыми, как блюдца, глазами.

– Тебя прислала Пинки? – спросила Кийя.

В прошлый раз Туни точно так же вылетел им навстречу по приказу царицы.

– Нет! Я не из дворца, – задыхаясь от волнения, ответила жёлтая птичка. – Я летал на свадьбу сестры школьной подруги соседа племянницы моего двоюродного брата.

– Двоюродного брата кого? – не понял Кинджал.

– Это не имеет значения! – обрезала Кийя, как всегда взбесив этим брата.

– Так, значит, Туни, ты был на свадьбе, когда случилось что? – Кинджал не представлял, что могло до такой степени расстроить птичку.

Но Туни был слишком потрясён, чтобы отвечать, и лишь ронял жёлтые перья из хвоста.

– Кошмар! Издевательство! Чёрт знает что! Все попугайчики и ткачики обречены на гибель! – выкрикивал он.