Мемнох-дьявол - Энн Райс

– Не знаю. Я даже не могу сказать, почему произнес именноэти слова. И почему они вдруг пришли мне на ум. Но это правда. У негодействительно не–дремлющий разум и ненасытный характер. Он не смертный. Он нечеловек.

– Недремлющий разум, – повторил вслед за мнойДэвид, – ненасытный характер.

– Да. Это божество, некое существо, нечто мужского рода.Хотя нет, подожди. Я не уверен, что оно принадлежит именно к мужскому роду. Тоесть я вообще не знаю, к какому роду его отнести. Скажем так: оно не являетсяярко выраженным существом женского рода, а потому естественно отнести его кроду мркскому.

– Понимаю.

– Ты считаешь меня сумасшедшим, не так ли? Во всяком случае,тебе бы хотелось так думать. Я прав?

– Конечно же нет.

– Но ты должен так думать, – настаивал я. – Потомучто если это существо не плод моего воображе–ния, значит, оно обитает где-товне меня. А, следовательно, может сделать объектом своего наблюдения и тебя.

Мои слова заставили Дэвида глубоко задуматься. Ответ егопрозвучал для меня полной неожиданностью:

– Но ведь я ему не нужен, не так ли? И другие тоже. Емунужен ты.

Я совершенно упал духом. Да, я исполнен гордыни, ясамовлюбленное создание, я обожаю внимание, я жажду славы, я хочу быть желаннымдля Бога и дьявола… Я хочу… Я хочу… Я хочу…

– Я ни в коей мере не порицаю тебя, – сказалДэвид. – Я просто размышляю и строю предположения. Почему это существо непыталось угрожать другим? Быть может, потому, что в течение многих столетийникто из них… по крайней мере, никто из тех, кого мы знаем, не осмеливалсякоснуться этой темы. А ты в своих книгах совершенно недвусмысленно заявил, чтони один вампир никогда не встречался с дьяволом. Или я не прав?

Я пожал плечами в знак согласия. Луи, мой возлюбленныйученик и мое любимое создание, однажды пересек океан в надежде отыскатьстарейших вампиров и встретился с Арманом, который принял его с распростертымиобъятиями и заявил, что ни Бога, ни дьявола не существует. А за полвека до негоя сам отправился на поиски родоначальников нашего племени и нашел Мариуса,ставшего вампиром еще во времена Древнего Рима. Он тоже утверждал, что нет ниБога, ни дьявола.

Я сидел неподвижно, ощущая непонятный дискомфорт, чувствуя,что в помещении душно, что запахи, наполнявшие его, вовсе не настоящие, что насамом деле никаких лилий там нет и что на улице становится все холоднее ихолоднее. А еще я думал о том, что не могу даже надеяться на отдых, пока ненаступит рассвет, что впереди еще долгая ночь, что я не нужен Дэвиду и рискуюего потерять… и что это существо может прийти, что оно может появиться снова.

– Ты останешься со мной? – спросил я, сам себя,ненавидя за свой вопрос.

– Я буду рядом и постараюсь удержать тебя, если оно захочеттебя забрать.

– Ты действительно это сделаешь?

– Да, – кивнул он.

– Но почему?

– Не будь глупцом, – ответил он. – Послушай, я незнаю, что именно видел тогда в кафе. И никогда больше мне не довелось нивидеть, ни слышать что-либо подобное. Тебе это известно, ведь я уже рассказывалоб этом. Я отправился в Бразилию и постиг тайны Кандомбле. В ту ночь… в туночь, когда ты приехал за мной, я как раз пытался вызвать духов природы.

– И они пришли. Они откликнулись на твой зов, но оказалисьслишком слабыми, чтобы помочь…

– Все так. Но… я сейчас о другом. Я говорю о том, что люблютебя, что мы связаны между собой и эта связь носит совершенно особый характер.Луи поклоняется тебе, словно своего рода темному божеству, хотя он и делаетвид, что ненавидит тебя за то, что ты сделал его себе подобным. Арман тебезавидует – причем гораздо сильнее, чем ты предполагаешь, – и шпионит затобой.

– Я вижу и слышу Армана, но не обращаю на него внимания.

– Что до Мариуса, то он не простил тебе нежелание стать егоучеником, его помощником и правой рукой; он не простил твой отказ поверить вто, что история представляет собой некий процесс, последовательность связанныхмежду собой событий, направленных во искупление…

– Отлично сказано. Именно в этом состоит его вера. Однако онсердит на меня за гораздо более тяжелые проступки. Ты не был одним из нас,когда я пробудил Отца и Мать, и не присутствовал при этом… Впрочем, это сейчаск делу не относится.

– Мне все известно. Ты забыл о своих книгах. Как только онистановились доступными смертным, я немедленно принимался за чтение.

– Быть может, дьявол тоже удосужился их прочесть, – сгорьким смешком заметил я. О, как я ненавидел себя за этот страх! Он приводилменя в ярость.

– Суть в том, что я останусь с тобой. – Он опустилвзгляд и погрузился в размышления, как часто делал, еще будучи смертным. Дажетогда, когда я мог читать его мысли, он умел усилием воли скрывать их от меня.А теперь между нами вырос барьер, и ни сейчас, ни впредь мне не удастсяпроникнуть в его разум.

– Я голоден, – прошептал я.

– Отправляйся на охоту.

Я отрицательно качнул головой.

– Нет, я возьму свою жертву, как только почувствую себя кэтому готовым. Еще немного – и Дора уедет из Нью-Йорка, вернется в свой старыймонастырь. Она знает, что мерзавец обречен. И когда я наконец доберусь до него,она решит, что это дело рук его врагов – а их у него великое множество – и чтопришел час возмездия за все причиненное им зло. Ну просто как в Библии. А междутем все гораздо проще, и истина состоит в том, что ее папочка попался на глазанекоему существу, убийце, вампиру, скитающемуся по Саду Зла, каковым,собственно, и является весь наш мир, в поисках подходящей жертвы. Вот какойконец ожидает этого человека.

– Ты собираешься его мучить?

– Какой нескромный вопрос, Дэвид! Вот уж не ожидал – ты меняпросто поражаешь!

– И все-таки? – Голос Дэвида звучал неуверенно, в немпоявились почти умоляющие нотки.

– Не думаю. Я просто хочу… – Я улыбнулся. Ему и без моихобъяснений все понятно. Нет нужды рассказывать о том, как пьют кровь, а вместес нею поглощают душу и постигают то, что хранила в своей душе и в сердцежертва. И мне не удастся до конца понять, что собой представляет этототвратительный смертный, пока я не схвачу его и, крепко прижав к себе, невскрою его артерию, единственный источник правды, если мне будет позволено таквыразиться. Ах, слишком много мыслей, слишком много воспоминаний и гнева…

– Я намерен жить вместе с тобой, – сказал Дэвид. –У тебя здесь снят номер?

– Его нельзя назвать уж очень удобным. Поищи для насчто-нибудь. Желательно поблизости от… поблизости от собора.