Колкая малина. Книга вторая - Валерий Горелов

— плеть и шампура.

Уже на гайке сорвана резьба,

И из крематорных топок соскребли золу.

За кем-то только тянется кровавая рука,

А кого-то в феврале убили на мосту.

А уже в марте зацвела мимоза,

И прилетели ранние грачи.

И люди ждут хорошего прогноза

На проживанье собственной судьбы.

Про то

Много шума от топтания на месте,

И не надо возвращаться к пустому разговору.

Сегодня жертва не попала в перекрестье —

Это не дали слова прокурору.

Набрали в коридоре водички вскипятить,

Больно захотелось чая с чабрецом.

Кто крепился долго, чтобы не запить,

Оказался круглым дураком.

За чёрными очками спрятали глаза,

Но будь уверен, что виновного найдут.

И будет адвокат буровить от себя,

А очевидцев сколько надо привезут.

О главном разговор не заводите:

Им что-то пережала резинка от трусов.

Вы с серьёзным видом через них смотрите,

Вроде как скорбите про ихних праотцов.

Сержанты из конвоя дуются в очко,

Им на завтра дали выходной,

Они с марухами договорились на кино,

А потом на пиво с минтаевой икрой.

Скарабей какашку катит по земле,

Он — герой совсем не наших сказок.

А здесь ждут известия в новостной строке

И курьера с текстами подсказок.

Романтики

Реверсом Луна к нам не повернётся,

Там, наверное, свои секреты есть.

А осень по земле каждый день дождями льётся,

И уже хочется быстрее в зиму пересесть.

Зонтик затекает, хлюпают ботинки,

Вода по тротуарам катит голыши,

Последние листочки с тоненькой рябинки

Холодный дождь свернул в карандаши.

Город растопырился, как воробей в ознобе,

Он сам уже давно с мокрыми штатами.

Ноябрь улицу жевал в простуженной утробе,

Везде касаясь стылыми губами.

У большого здания, прямо у крыльца,

В липучей грязи что-то серебрилось:

Кверху аверсом медаль валялась —

                    «Ветеран труда»,

Награда тем, кем Родина гордилась.

Те, кто киркой и тачкой новый мир создали,

И города в болотах подняли.

Это те, кто «на пупа» плотины поднимали,

И которых в жертву идее принесли.

Золотыми буквами прямо на эмаль

Светилась надпись: «Пенсионный фонд».

Оттуда кто-то вышел и выбросил медаль,

Как фиговый листок и корявый понт.

Я медаль положил на крыльцо

И уже не замечал, что до трусов промок.

Я сегодня заглянул куда-то далеко

И увидел будущим романтикам урок.

Свобода

В водовороте чисел и событий

К стакану с водкой тянется рука.

Когда тошнит от церемоний чаепитий,

Пусть лучше убивает похмельная хандра.

Мне больше не в чем полоскать свои мозги,

Чем в градусах этилового спирта,

Там я сам себе могу нагнать пурги

И насосаться эротического вирта.

И всё равно с кем пить и с кем кусаться,

Над кем шутить и за кого голосовать.

Я могу в овечью шкуру обряжаться

И одновременно волчью маску надевать.

Я могу реветь, могу смеяться,

Могу честь отдать, могу послать,

И в матерной тональности с любыми объясняться,

И какие захочу лозунги орать.

Никто моих свобод не отберёт,

Ведь даже пнуть побрезгуют меня.

Там есть кого тащить на эшафот,

А я — безродный бомж и голытьба.

Мне всё это рассказывал случайный человек,

Которых много в вашем околотке.

Он и меня позвал в спасительный ковчег,

Как факир, из рукава достав бутылку водки.

Холуйство

Хочешь научиться выгодно общаться?

Старайся пахнуть нежно и приятно.

И думай обязательно, прежде чем смеяться,

И должен выглядеть по-светски чисто и опрятно.

Учитесь по-собачьи заглядывать в глаза

И точно знать, с кем пить, а с кем гулять.

Привыкай чужие маски примерять,

И всегда запоминай, в какую сторону плевать.

А если не научитесь дурака включать,

Будет под вопросом ваш карьерный рост.

И необходимо также знать, кому арапа заправлять,

А когда прикажут — убегать, поджавши хвост.

В припадке лизоблюдства сердце замирает

И готово польку-бабочку сплясать.

И когда у шефа даже пудель воображает,

Сходи с ним вечером в сквере погулять.

И если научился льстить и пресмыкаться,

И все распоряжения холишь и мусолишь,

И если угождать не устал стараться,

То вот уже и сам невкусное подсолишь.

Услужники грызутся, как гиены,

Каждый хочет первым начальству

                             прислужить.

А это даже хуже запущенной гангрены,

Но никто не предлагал холуйство отменить.

Сор в избу

Прямо на пороге Садового кольца,

Где рядом изолятор следственный,

Куры насмерть расклевали петуха —

Поступок крайне злой и безответственный.

Придумывать позор могут изуверы,

А шаманы в такт бубнами трясли

Про то, что мы и есть миссионеры,

И что на Марсе будут яблони цвести.

А купленная слава — как тетива у лука,

Всегда натянута, как звонкая согласная.

Кто в свои двери ждёт ночного стука,

Значит, он с характером и натура страстная.

Главное сейчас — не изменить мечте,

Держите крепче бюллетень голосования.

Для вас это оружие в классовой борьбе

За свободу выбора и право послушания.

Говорят, что мудрые заносят сор в избу,

И им Луна квадратная, как тесные ботинки.

Те,