Весь мир театр - Борис Акунин

О-Бара. И этот о любви мне тут вздумал говорить! Вас,господин Футоя, считала я умней. Мы с вами любим деньги, мы любим силу, власть.А глупости и вздохи оставим для других. И если вы рискнули столь многим в этотраз, на то у вас причины имеются свои. Вы знаете, что, если я князя приручу,вся с Сацумой торговля, считай, у вас в руках. Пролитой крови брызги – не мневам объяснять – любого клея крепче нас склеит навсегда.

Футоя (со вздохом). Всё верно, мы душою с тобой, какблизнецы. И тысячу монет я не на ветер пустил. Рассчитываю после с лихвою ихвернуть. И все же горько думать, что разлучимся мы. Вот станешь ты у князяналожницей, Бог даст. В ручную обезьянку ты превратишь его. (Ох, это ты умеешь,тебе здесь равных нет.) Но мне в твоих объятьях тогда уж не бывать…

О-Бара. Ты умный, сильный, зрелый. Такой же, как и я. Мы обазнаем цену объятиям с тобой.

Футоя. А ну скажи, О-Бара, какая им цена?

О-Бара. Довольно, что мы знаем: цена объятьям есть. Легко ихпокупают, легко их продают. Кто этого не понял, Идзуми тот глупей.

Футоя. Скажи еще мне вот что. Идзуми я обрек на смертьнаживы ради, к ней нет во мне вражды. Но ты, лишь об Идзуми заходит разговор,от ненависти будто чернеешь вся лицом.

О-Бара (яростно). Мне ненавистен этот ее надменный вид! Югэнее паршивый мне в горле словно кость! Кому нужна, скажите, такая красота,которую пощупать и разглядеть нельзя? Находятся, однако, на свете дураки, ктотомную Идзуми предпочитает мне! Нет, я не понимаю! И не могу понять! А то, чтонепонятно…

Футоя (подхватывает) …Должна ты истребить. Ах, беднаяИдзуми. И князь тут лишь предлог. Не этот, так другой ты сыскала бы резон.

О-Бара. Идете на попятный? Жалеете ее?

Футоя. Жалею, не жалею, пустой то разговор. Гласят законыниндзя, что отменить заказ теперь уж невозможно. Считай, она мертва.

О-Бара (с мечтательной улыбкой). Тогда еще немного я светкой потяну. Теперь приятно будет на дуру мне смотреть. Вдохнув волос Идзумичудесный аромат, смерденье мертвечины я буду ощущать.

Футоя. Уж коль о мертвечине заговорила ты, одна мне закавыкапокою не дает. В заклад свершенной сделки их дзёнин мне вручил свой тайныйзнак, который я должен сохранить. А если пропадет он, считай, что я мертвец.Вот он, дракон из яшмы, всю пазуху прожег… (Достает фигурку.) Скажу, чего боюсья. Коварны и хитры проклятые синоби. Вдруг вздумается им знак этот взять ивыкрасть?

О-Бара. Зачем? Я не пойму.

Футоя. Я за сохранность знака поклялся отвечать. Придут онии скажут: «Где яшмовый дракон? Иль жизнью заплати нам, иль состояньем всем».Куда от них я денусь? Разденут догола. Вполне в привычках ниндзя такой коварныйтрюк. А ты им неизвестна, в секрете наша связь. Возьми-ка ты дракона, получшеего спрячь.

Футоя протягивает гейше яшмового дракона, О-Бара принимаетзнак совершенной сделки. Оба застывают в этой позе.

Свет гаснет. Поворот сцены.

Сад перед павильоном Идзуми. День. Фонари на энгаве негорят. На авансцене стоит Неслышимый в странной позе: выставив вперед руки, вних зажато несколько деревянных ножей. На краю энгавы так же неподвижно стоитСога. Рядом с ним сидит Сэн-тян.

Сказитель.

По видимости внешней в «Янаги» тишь да гладь.

Но близок день великий, когда решится всё.

Волнуется хозяйка, волнуется весь дом.

Судьба как будто мира поставлена на кон.

С усмешкой наблюдает за этой суетой

Лик кармы вездесущей. Известен ей финал

Заранее спектакля с названием «Судьба».

Начертанного свыше не избежит никто…

Ударяет в барабан.

Неслышимый начинает двигаться – жонглирует деревянныминожами. Сэн-тян хлопает в ладоши. Сога спускается с веранды и решительноприближается к жонглеру. Тот показывает ему, что ножи деревянные, но ронинаинтересуют не ножи.

Сога. Послушай-ка, приятель, не нравишься ты мне. Дурить тыможешь женщин, но только не меня. Сними свою личину. Хочу я посмотреть, что утебя за рожа, подвоха нет ли тут.

Жонглер показывает шутовскими жестами: «Нельзя! Я уродлив!»

Пустое! Повидал я немало страшных рож. Безносых и безглазых,изрубленных мечом…

Хочет взять Неслышимого за плечо, но тот ловко уклоняется.Это повторяется несколько раз. Сога начинается сердиться.

Эй, братец, я с тобою шутить не стану тут! Иль хочешь тыотведать хороших тумаков?

Из павильона на энгаву выходит Идзуми, наблюдает. В этовремя Сэн-тян, пользуясь тем, что на нее никто не обращает внимания, подходит кфонарю и начинает лить себе на рукава масло.

Идзуми. Не мучайте, прошу вас, его вы, Сога-сан! Жить безлица на свете – тяжелая судьба. Достоин уваженья отважный человек, несломленный бедою, страшней которой нет.

Касается своего лица и содрогается. Сэн-тян повторяет«волшебный жест», который изобразил Неслышимый перед фокусом с огнем.

Сога. Я не учу вас танцам иль песням, госпожа. Вы тоже неучите, как службу мне нести…

Сэн-тян (высекает кресалом огонь, поджигает трут и кричит).Смотрите все, смотрите! Свершив волшебный жест, я тоже птицу Феникс сейчаспредставлю вам!

Зажигает свое кимоно. Оно вспыхивает. Идзуми отчаяннокричит. Сога застывает в растерянности. Не теряется лишь Неслышимый. Онбросается к девочке, голыми руками срывает с нее горящее кимоно, швыряет его наземлю. Девочка испуганно плачет, но она цела. Неслышимый упал на колени,согнулся от боли и прижал обожженные руки к груди, но не издал ни единогостона. Сога и Идзуми бросаются к Сэн-тян.

Идзуми. Ах, что ты натворила! Глупышка, ты цела?

Сога (осматривая девочку). Чудесное спасенье! Ожогов нетсовсем. Но если б мигом позже поспел Нитонисё, сгорела б ты, дуреха, как пуксухой травы.

Идзуми прижимает к себе ученицу, а ронин переходит кНеслышимому, смотрит на его руки.

А с этим дело плохо… Вчистую обгорел. С ожогами такими емуне выступать. Расстроится Окасан. И парня тоже жаль. Повел себя он храбро.Ей-богу, молодец!

Все застывают: Идзуми и Сэн-тян обнявшись; Сога – положивруку Неслышимому на плечо; Неслышимый – повесив голову.

Свет гаснет. Занавес. Поворот сцены.