Принцесса выходит в свет - Михаил Коссой

что Изза перестала раскладывать колья для растяжек и смотрит на нее изучающе.

– Что? – свела брови принцесса.

– Ничего-ничего, – Изза сразу потупилась.

– Говори! – разговор двух подружек моментально превратился в диалог властителя и подданной.

– Говорили же мне, что языком надо лизать, а не трепать, – пробормотала Изза и вздохнула. – Не извольте сердиться, Ваше Высочество. Я типа к тому, что господин барон мужчина уже немолодой… Ой! А спицы-то! Спицы не вытащили! – Изза резво снялась с места и помчалась за телегой.

Немолодой? Принцесса принялась подвязывать стенки шатра к периметру крыши пришитыми к парусине шнурами. Когда-то Элладайн казался принцессе чуть ли не стариком. Таким поджарым, мускулистым, плавно и стремительно двигающимся, стариком. С тех пор рыцарь несколько помолодел. Или это она сама начала стареть, приближаясь к своим девятнадцати?

Принцесса поднялась на ноги и осмотрела в гаснущем свете дня огромную груду полотна перед собой. Как этот шатер ставят-то? И могла ли она начать стареть до того, как повзрослела? Принцесса выдохнула и повелела себе решать один вопрос за раз, начав со сложного. Должно быть, надо как-то затащить центральный столб под крышу.

Принцесса снова опустилась на четвереньки и поползла под парусину, одной рукой забрасывая ее себе за голову, а другой подволакивая за собой конец довольно тяжелого столба. Вот с лошадьми все яснее ясного: жеребенка сначала гоняют в табуне, учат ходить в поводу, в полтора года – заездка, потом тренировки, к четырем годам – взрослый выученный конь, можно ездить. Принцесса нащупала шнуры, перетягивающие отдушину в центре крыши, попыталась продеть их в пазы на столбе. Интересно, а она, девица на выданье, уже взрослая лошадь?

Принцесса попыталась встать, поднимая столб, чтобы поставить его вертикально. Вокруг нее поехала, собираясь складками, парусина. Когда она подвела руки под верхний конец столба и попыталась поднять его выше собственных плеч, нижний конец заскользил по траве. Принцесса не удержала конструкцию, столб вырвался из рук, полотнище придавило голову, обмотало принцессу и уронило набок.

– Хлам и рухлядь! – признала принцесса недостаток квалификации.

– Ваше Высочество! – раздался снаружи голос Иззы. – Ваше Высочество!

Принцесса даже не могла ответить. Воздуха под парусиной не хватало, ее собственные волосы попали в рот, а ни одну из примотанных к телу рук было к нему не подтянуть.

– Потеряла кого? – спросил мужской голос. – А с шатром, что натворила? Ногами, что ли, пинала?

– Это не я! – воспротивилась Изза. – Вы тут никого не видели?

– Нет, – кто-то дернул за парусину. – Руки бы тебе, девонька, оторвать! Зачем стенки-то привязала, брюквой тебя закидай?

– Ваше Высочество! – вместо ответа снова позвала Изза.

Принцесса брыкнула ногой, чтобы обозначить свое присутствие.

– Зацепилось за что-то! – сказал мужской голос. – Ты на пень его намотала, кривомозглая!

– Ой! Сам ты пень! – проявила Изза свойственную ей смекалку и засуетилась. – Сунул бы ты язык под колесо, дядя Хормас. Доставайте! Осторожнее! Не дергай! Надо на ноги поднять!

Судя по рывкам, принцессу попытались поставить вертикально. Она брыкнула ногами, чтобы обозначить, что они с другого конца.

– Переворачивай! – тут же смекнула Изза. – Да не лапайте! Отматывайте!

Еще через десяток переворачиваний и облапываний принцессу выпутали из полотнища, установили головой вверх, она смогла наконец вытащить волосы изо рта и вдохнуть свежего воздуха.

– Здравствуйте, – кивнула она ошарашенным обозным мужикам. – Благодарю вас. Я пыталась поставить шатер.

– Ну! А ты на эту накатывал! – сказал жилистый лысый мужик тому, кого называли Хормасом. – «Кривомозглая», понимаешь, «руки оторвать»!

Изза выпучила глаза, намекая, что лучше помолчать. Намеком такой выразительности можно было бы разогнать небольшой вооруженный отряд. Хормас переступил с ноги на ногу. Принцесса приподняла подбородок. До жилистого наконец дошло. Он закряхтел, присогнулся и попятился.

– Простите, Ваше Высочество. Простите…

– Ничего, – принцесса кивнула, приопустив подбородок едва ли на толщину пальца. – Это было впервые.

– Так, Ваше Высочество! – заторопилась Изза. – Это же сначала на столб опорное колесо надеть надо, потом спицы для углов вставить, а на них крышу накинуть, потом типа за растяжки тянешь, и оно само встает, а стенки уж после…

– Спасибо, – остановила принцесса устную инструкцию. – Вряд ли мне это пригодится.

Она хотела сказать, что сноровка в возведении шатров не входит в число ежедневных нужд благородной девицы, но вдруг подумала, что смысл получился двоякий. Может быть, совсем скоро ей не пригодится уже никакая сноровка. Через поле потянуло холодным ветерком. Принцессе показалось, что он выдувает из нее силы и уносит в огромную темную яму на месте отсутствующего послезавтра. Принцесса сглотнула и раздвинула уголки губ, чтобы голос звучал бодрее.

– Впрочем, это был интересный опыт, – она посмотрела на скомканный шатер. – Прошу прощения за беспорядок.

Она еще раз кивнула, повернулась с прямой спиной и пошла по сырой траве прочь, сама не зная куда.

– Ваше Высочество! – догнала ее через несколько шагов Изза. – Плащ!

Принцесса позволила накинуть плащ себе на плечи и кивнула.

– Может, проводить вас до вашего…

– Не стоит, – повела подбородком принцесса.

– Да мне не трудно, Ваше…

– Мы желаем, чтобы были установлены шатры.

Принцесса едва заметно раздвинула уголки губ и направила неподвижный взгляд мимо иззиного уха. Изза сглотнула, смутилась, отступила с поклоном, попятилась. Принцесса дождалась, пока она отдалится на несколько шагов, и так и не глянув на нее, пошла через лагерь.

Принцесса в помощи не нуждается! Это правило. И даже если предположить – только предположить! – что она бы хотела поговорить, а может, и пригласить Иззу в свой шатер, чтобы там потихоньку пошептаться, этого делать нельзя. Настоящая принцесса должна делиться с людьми своей уверенностью, а не растерянностью. Так, будто она всегда произносит речь перед битвой, засоси ее трясина.

Возьми она сейчас и вывали все свои сомнения, что бы бедная Изза с ними делала? Принцесса дрогнула ноздрями. «Ну, Ваше Высочество, короче, вы типа уж не ревите, пожалуйста.»

Единственная, с кем у нее получалось разделять свои смутные переживания, сомнения и отчаяния, ее подруга, графиня Ниса ар Деноольд, была очень далеко. Принцесса вдруг остро почувствовала, как давно они не разговаривали. Недели три уже. Одиночество наползало вместе с начинающимися сумерками.

Если бы внутренний голос не уехал к тете, он мог бы сообщить принцессе, что она отказывается от помощи, потому что не зная, как помочь самой себе, делает ошибочный вывод, что и другие этого не знают. Голос наверняка позабавился бы тем казусом, что, если бы она знала, как себе помочь, то в помощи уже не нуждалась бы. Он любил такие хитросплетения, но его не было, и принцессе никто ничего не сказал. Впереди справа послышались какие-то странные голоса, и она пошла на звук.

На самом краю лагеря, все еще в колее той дороги, по которой они все сюда приехали, стоял фургон архивариуса Громена с наполовину снятым полотняным верхом. Вокруг толпилось несколько солдат. Один из них залез внутрь и копался в открытом сундуке. Двое других подсвечивали ему шипящими факелами.

– Это хлам! – сказал солдат наверху, бросил на траву катушку с каким-то свитком и снова полез в сундук.

– Не трогайте! – раздался мальчишеский голос с другой стороны фургона.

– Да не вякай ты! – рыжебородый детина ткнул пальцами в грудь помощника архивариуса, и тот шлепнулся задом в разъезженную колею.

– О, глянь-ка! Глянь! – сказал солдат в фургоне, разматывая склеенные в ленту листы очередного свитка и поворачивая их к свету. – Голые бабы! Вроде купаться лезут.

– Ну вот! А говорил – ничего для нас интересного! – сказал самый крупный из солдат с рыжей бородой.

– Это омовение ительманских дев! – крикнул парнишка, поднимаясь из мокрой глины. – Неучи!

– Ну да! – сказал солдат с фургона. – Я и говорю – бабы купаться лезут.

– Они утопнут все!

– Ты на Боргаса не серчай! – хмыкнул рыжебородый. – Откуда ему про это знать? Он же неграмотный! Как и все мы!

Солдаты посмеялись.

– А тут еще! – солдат на фургоне отмотал еще немного бумажной ленты.

– Не трогай!

Парнишка шагнул к фургону, снова получил ленивый тычок в грудь и отлетел обратно.

– Прекратите! – сказала, появляясь из сумерек, принцесса.

– Это кто пискнул? – повернулся солдат с факелом и вытаращил глаза.

– Ее Высочество леди Маунтенар Декрой! – представила сама себя принцесса, пытаясь отыскать в собственном девичьем голосе басовые нотки.

Солдаты замерли, как это бывает с людьми, срочно ищущими подходящую форму поведения в резко изменившихся обстоятельствах.

– Редиску мне в зад! – предложил один, соображающий быстро, но недостаточно хорошо.

– Не извольте гневаться, Ваше Высочество, – за отсутствием редиски рыжебородый мягко толкнул трепача в щеку, как бы убирая его с глаз. –