Змей Уроборос - Эрик Рюкер Эддисон

В назначенный час оба противника вышли на переговоры. Джасс шел с непокрытой головой, но в блестящей кольчуге с нагрудником и наплечниками, отделанными золотом, в золотых поножах и с золотыми кольцами на запястьях. Его куртка была из шелковой ткани цвета темного вина, и на нем был плащ, который ему соткали сильфы, с жестким воротом, с выпуклой вышивкой серебряной нитью, изображавшей странных зверей. Как было договорено, он был без оружия, только держал в руке короткий жезл из слоновой кости с драгоценными камнями и набалдашником из камня, называемого глазом Бела, снаружи белым, а внутри, как черное яблоко со светящейся золотой сердцевиной. Он встал перед Королем прямо и горделиво, как олень на рассвете. Его братья и Брандок Дах встали на два шага позади него. С ними были: король Гасларк, милорды Зигг и Гро, а также Мелчар, Тармрод, Стиркмир, Квазз с двумя сыновьями, Астар, Бремери из Шозов, все достойные мужи без оружия. Дивно сверкали на них драгоценности.

Против них за Королем вышли: Корунд, король Бесовии, Кориниус, называемый королем Демонланда, сыновья Корунда Хакмон и Виглус, герцог Корсус с сыновьями Декалайусом и Гориусом, король Минии Эульен, владетель Текапана Олис, герцог Авел из Эстреганзии, Красный Фолиот, король Эллиэна Эрп, князья Трамны и Тзеуши. Все были в доспехах и без оружия, могучие и властные, но никто не мог сравниться с Кориниусом и Корундом.

Король в мантии из кожи кобр, со скипетром в руке, был на голову выше самых высоких, как друзей, так и врагов. Худой и черный, он возвышался над всеми, как расщепленная молнией сосна на фоне заката.

Вот так в золотой осенний день на лугу, возле заросших осокой берегов вьющейся среди болот Друймы, встретились гордецы, кому было мало места в мире для двоих, и встретились мирно. Чудовищная крепость Карсэ, зловещая, как древний спящий дракон, осеняла их своей тенью.

Первым заговорил Король:

– Я послал за тобой, ибо считаю благом, чтобы мы с тобой переговорили, пока для этого есть время.

Джасс ответил:

– Я с этим не спорю, о Король.

– Ты мудр и бесстрашен, – сказал Король, наклонив к нему голову. – Я советую тебе и всем, кто пришел с тобой, отойти от Карсэ. Я хорошо понимаю, что кровь, которой ты напился в Меликафказе, не утолила твоей жажды, и ты любишь и ценишь войну. Даже если так, уйди от Карсэ. Ты сейчас на вершине славы. Если прыгнешь выше, то сорвешься в бездну. Пусть наши войны потрясают четыре угла земли, но не этот ее центр. Ибо здесь никто не собирает иных плодов, чем смерть. Кроме нее можно сорвать лишь один, Зоакум, горький плод. Кто его отведает, для того все светлые краски небес станут тьмой, а все добро земли – горьким пеплом на губах, до конца жизни.

Он замолчал. Лорд Джасс стоял спокойно, не дрогнув под страшным взглядом. Его сопровождающие перешептывались. Лорд Брандок Дах, с искрой насмешки во взгляде, что-то еле слышно сказал лорду Голдри Блажко.

Но Король снова обратился к лорду Джассу:

– Не обманывайся. Я говорю тебе все это не для того, чтобы устрашить тебя и сказками заставить отклониться от цели. Мне слишком хорошо известны твои достоинства. Но я читал знаки в небесах. Они не ясны, но угрожают и тебе, и мне. Я желаю тебе добра, о Джасс, и снова советую (ибо последний разговор оставляет самый сильный отпечаток): уйди от Карсэ, или будет слишком поздно.

Лорд Джасс внимательно выслушал слова Короля Горайса, и когда он закончил, ответил ему:

– О Король, твой совет хорош. Но в нем кроется загадка. Слушая тебя, я смотрел на твою корону. Она сделана в форме краба, а краб смотрит в одну сторону, а ходит в другую. Мне сдается, что ты хорошо описал опасности для нас, а сам ищешь выгоды для себя.

Король окинул его недобрым взглядом и сказал:

– Я твой верховный Повелитель. Подданным не пристало в такой простецкой манере говорить с Королем.

Джасс ответил:

– Ты – это ты, а я – это я. Со стороны нас обоих было бы неумно вставать на колени друг перед другом, когда власть над всем миром ждет победителя в нашем споре. Ты был откровенен со мной, Колдун, когда дал понять, что не хотел бы встречаться со мной на поле боя. Я тоже буду откровенен с тобой, и сделаю тебе предложение: мы уйдем из твоей страны и не предпримем никаких военных действий против тебя (если, конечно, ты нас не доведешь до этого), а ты, со своей стороны, откажешься от всех притязаний на мой Демонланд, а также на Пиксиленд и на Бесовию, и выдашь мне своих слуг Корсуса и Кориниуса, чтобы я мог наказать их за безобразия, которые они творили в моей стране, пока она оставалась без нашей защиты.

Он кончил, и с минуту они смотрели друг на друга молча. Потом Король поднял бороду и зловеще усмехнулся.

Кориниус едко прошептал ему на ухо:

– Милорд, можешь спокойно выдать им Корсуса. Об этом легко договориться, и монета фальшивая.

– Отойди, – сказал Король. – И успокойся.

А лорду Джассу он сказал:

– Причина всех бед в тебе. Я твердо решил не вынимать меча, пока не представится случай сделать мяч из твоей окровавленной головы. Сейчас пусть земля корчится в страхе и луна потемнеет. Слова больше не нужны: молчи. Гром, кровь и тьма охватят нашу землю до полной гибели.

В ту ночь Король допоздна мерил шагами тайную комнату в Башне в полном одиночестве. За последние три года он входил туда редко, лишь для того, чтобы взять ту или иную книгу, а читал в собственных покоях. Кувшины, фляги и бутыли синего, зеленого и пурпурного стекла, в которых он хранил гнусные зелья и секретные составы и эликсиры, тигли, пузатые реторты, перегонные кубы и пароварки стояли рядами на полках под толстым слоем пыли. Всюду висели серые тенета; печь остыла; оконные стекла заросли грязью; стены покрылись плесенью; воздух был затхлым и душным. Король в глубоком раздумьи остановился у шестигранной подставки для чтения и взял большую Черную Книгу, самую жуткую из всех своих книг, ту самую, которая некогда подсказала ему зловещие заклинания, чтобы навлечь проклятие на Демонланд и уничтожить всех лордов этой страны.

Под его рукой открылась выцветшая пергаментная страница, на которой по-крабьи теснились неразборчивые черные древние буквы, написанные толстым пером. Заглавные литеры и широкие поля были густо разрисованы темными и огненными красками. Рисунки изображали жуткие лица и морды, змей, жаб, обезьян, мантикор, суккубов и инкубов. Вот слова, которые Король читал и перечитывал, временами задумываясь, пока не запомнил наизусть древнее пророчество, касающееся судьбы королевского дома Горайсов в Карсэ:

Король Горайс выпрямился и подошел к южному окну. Щеколды в раме заржавели. Он с силой дернул, окно с визгом и скрипом открылось, взметнулась пыль. Горайс выглянул. Ночь была безмолвна. Поодаль от замка на болотах горели костры войска лорда Джасса. Король смотрел из окна, высокий, худой, словно в нем была не плоть и кровь, а нечто тверже железа, его фигура внушала ужас. Давно умершие мастера так изображали черное божество, воплощение несгибаемой мощи, презрения, тирании, стихийных свойств, древних, как сама ночь. И он был молод, как вечно остается молодым первозданное зло.