На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

class="p1">– Ты очень понравилась нашим гостьям. Они сказали, что ты умная и послушная девочка.

Алиса вздохнула и хитро посмотрела на мать.

– А что ты мне расскажешь?

– Хорошо, – Женя задумчиво вертела в руках остатки серой с мельчайшим узором «рябенькой» рубашки, прикидывая, как её можно зашить и можно ли вообще. – Жили-были Линда, Тедди и Спотти. Они жили в маленьком доме посреди огромного леса и очень-очень дружили. Тедди и Спотти ходили на охоту, а Линда ждала их. И они всегда возвращались.

Алиса подпёрла щёку кулачком, ожидая, когда за обычным зачином начнутся необыкновенные приключения. Мисс Рози появилась совсем недавно и в сказке пока не фигурировала, но Алиса этого даже не замечала.

На единоборстве Спотти со страшным чудовищем в огненной пещере пришел Эркин. Смертельно усталый и безмерно довольный. Он даже зашёл в комнату как был, в сапогах, и выложил на стол свёрток.

– Купил?! – ахнула Женя.

Он только молча кивнул.

– Давай показывай.

У него чуть дрожали пальцы, когда он разворачивал бумагу.

– Вот.

– Отлично! Поздравляю, – Женя чмокнула его в щёку. – Носи на здоровье!

– А я? – Алиса залезла с ногами на стул, встала и потянулась к нему.

Эркин покосился на Женю и нерешительно дал Алисе обнять себя за шею и поцеловать в щёку. Но тут поехал и упал стул, и Алиса повисла у него на шее. Он быстро наклонился, и она встала на пол, даже не успев испугаться.

– Ещё! – сразу потребовала Алиса.

– С ума сошла, – возмутилась Женя. – Ему же тяжело. Он с работы пришёл, усталый, а ты виснешь.

– Ну-у, – Алиса наморщила нос. – А в другой раз можно?

– В другой раз и посмотрим, – отрезала Женя. – Эркин, ты молодец, с обновой тебя, а теперь живо ужинать.

– Ага, – он быстро забрал покупку и ушёл в кладовку переодеваться.

– Выйди, покажись в новом, – крикнула ему, хлопоча у плиты, Женя.

– Ага, – ответил он из кладовки.

Когда он вошёл в комнату в джинсах, тенниске и кроссовках, Женя даже ахнула и захлопала в ладоши, такой он был сияющий.

– Пройдись, – потребовала Алиса.

И он прошёлся перед ними, мягко впечатывая подошвы в пол.

– Носи на здоровье, – повторила Женя. – Ну, как тебе в них?

– Легко очень, – он постоял секунду, прислушиваясь к себе, и сел к столу.

Женя подвинула ему тарелку, хлеб.

– Ешь. И дорого?

– Сотня, – он виновато посмотрел на неё. – Это очень дорого, да?

– За новые не очень. Примерно, как на Мейн-стрит. Ты где брал?

Он вдруг наклонил голову, будто вопрос задел его, но тут же поднял на неё глаза.

– У одного… я обещал взять язык на привязь. Им запретили продавать нам.

– Кому «им»? – не поняла Женя.

– Белым торговцам. Я… прости, я не скажу. Не надо, Женя, – тихо закончил он.

– Конечно, не говори, – быстро согласилась она.

Какое-то время ели молча. К чаю Женя достала конфеты и сушки.

– Всё. Быстро мы пакет прикончили.

Алиса вздохнула, покосилась на конфету Эркина, но перехватив строгий взгляд Жени, занялась фантиком.

– Я… я могу зайти… туда и купить, – осторожно предложил Эркин. – Там эта пристройка… для цветных.

– Хорошо, – кивнула Женя.

Он впервые предложил что-то купить, раньше он ей просто отдавал деньги, и его словно не трогало, как она их тратит. Он просто принимал всё, что она делала. Он же ничего, ничего этого не знает – поняла Женя. Как не знает сказок. Алиса рассказывала. Как не знает многого другого, что известно любому, даже ей.

Женя протянула руку, положила ему на плечо. Он сразу наклонил голову и прижался к её руке щекой.

Алиса подняла на них недоумевающие глаза.

– Мам, Эрик, вы чего?

Он сразу выпрямился, наклонился над чашкой. Женя погладила его по плечу и убрала руку.

– Ничего. Допивай чай. Уже поздно.

Алиса обиженно надула губы, но спорить не стала.

И как всегда, когда она заснула, Женя налила Эркину вторую чашку.

– А конфеты кончились. Будешь сушки?

Он как-то неопределённо вздохнул.

– Женя, я… я не знаю, что продают цветным.

– Возьми, что будет. И много не бери.

– На много, – он невесело усмехнулся, – у меня денег нет. Четыре кредитки остались и ещё три за котлован. Вот и всё.

– За что? – удивилась Женя.

– Котлован рыли. Странный какой-то.

– Расскажи, – попросила Женя.

Он стал рассказывать, помогая себе руками.

– А знаешь, на что это похоже?

– Нет, – он смотрел на неё широко открытыми глазами.

– На бункер, – и увидев, что он не понял, Женя стала объяснять. – Ну, убежище. Если сверху настелить крышу и засыпать землёй, то получится убежище. Зачем им? Война же уже закончилась.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Убежище? Зачем?

– Не знаю, – повторила Женя. – Очень устал?

Он быстро посмотрел на неё и улыбнулся, не разжимая губ.

– Не очень. С утра на станции было тяжело. Но заплатили хорошо. Полсотни сразу. И ещё еда, и сигареты. И рукавицы нам оставили.

– Рукавицы?

– Да, выдали для работы. И не забрали.

– Щедро, – подбодрила она его.

– Да, – кивнул он. – Это русский, офицер. Они всегда хорошо платят.

– Больше не дрался?

Он негромко засмеялся.

– Не с кем было. И не из-за чего. Я… эти деньги на конфеты оставлю, да?

– Конечно. И возьми ещё тогда.

– Нет, – мотнул он головой. – Я, может, завтра ещё заработаю, – он помолчал. – Женя… сколько я могу… потратить на конфеты?

– Десять, – пожала она плечами, – ну, пятнадцать.

– Пятнадцать? – он покачал головой. – Для цветного это много.

Он смотрел на неё со странной, невиданной ею раньше улыбкой. Женя протянула руку, и он рывком подался навстречу, ткнулся лбом в её ладонь и так замер. Она погладила его по голове, перебрала ему волосы. И одновременно она убрала руку, а он откинул голову назад и улыбнулся ей уже своей, мгновенно меняющей лицо улыбкой. Губы его шевельнулись в каком-то слове, но Женя не расслышала. Да и неважно это.

Женя собрала посуду и ушла на кухню, а он посидел ещё с минуту. Покосился на комод, на баночки перед зеркалом. В Паласе они были больше. Он уже видел как-то, как Женя смазывает себе руки. Берёт еле-еле. Они, наверное, дорогие, эти кремы. Эркин посмотрел на свою бугристую от мозолей ладонь, вздохнул. Надо хотя бы тыльную сторону разгладить. А эти желваки только напильником снимать. Вздохнул ещё раз.

Вернувшись в комнату, Женя застала его перед комодом, сосредоточенно вертящим в руках её баночки и тюбики. И сразу догадалась. Сначала она чуть не рассмеялась, но тут же сообразила, что для него это очень серьёзно, что думает он не о себе, а о ней. Женя подошла к нему, мягко