Маленькая хозяйка большой таверны - Оксана Гринберга

Логично, что он станет ее искать, чтобы проверить свои подозрения.

Но где именно? В курсе ли Апарди той дарственной, которую выправил для Лорейн влюбленный в нее Арни Бесколь?

Этого я не знала, и мой «компьютер» снова начинал сбоить, намекая, что ему не хватает информации, чтобы сделать хоть какие-то близкие к истине расчеты.

Допустим, Апарди ничего не знал о дарственной. Тогда разумно будет предложить, что настоящая Лорейн, выживи она на улицах, захотела бы уехать подальше от столицы, где ее бывший муж успел причинить так много «добра» людям, что меня гнали отовсюду, грозя спустить собак.

Вот пусть Апарди и ищет Лорейн по всему Арвейну!

Но что если он все-таки решил, что я осталась в столице, потому что у прежней Лорейн не хватило бы ни силы духа, ни смелости убежать в неизвестность?! Как скоро Апарди поймет, что хрупкий цветок Лорейн де Эрве и владелица таверны «Королевский Клинок» Лорейн Дюваль — одно и то же лицо?!

А что, если он уже все понял?! Что, если его верный соратник Арни Бесколь обо всем ему рассказал перед тем, как бежал из столицы?

Я порылась в голове, вспоминая нашу беседу с Бесколем. Кажется, Апарди он не рассказывал, но был уверен в том, что главный заговорщик вот-вот меня отыщет.

Как скоро это произойдет?

Я понятия не имела!

Вернее, я вообще ничего не знала, тоскливо подумав о том, что мне не стоило посещать тот прием в Торговой Гильдии Виллерена и приглашать всех в свою таверну. Мои слова могли дойти до неправильного человека.

Но, опять же, кто знал?!

Зато там, в Гильдии, я встретила не только моего брата, но и Эдварда Блейза, с которым танцевала, чувствуя, как замирает мое сердце, а еще взяла обещание защитить меня и мою таверну.

И он меня защитил.

Итого — мы все живы и здоровы, таверна выстояла, а Эдвард Блейз надарил мне книг на целую библиотеку, и это что-то да значило. К тому же, Артур перебрался в «Королевский Клинок» и работает у меня, надеясь вскоре отрыть свое дело.

Мне хотелось верить в то, что все произошедшее было только к лучшему, и что Боги ко мне благосклонны. Именно поэтому очень скоро все разрешится и с Апарди.

Но без моего активного участия тут было не обойтись, я прекрасно это понимала. Как понимала и то, что мне нужно как можно скорее — например, на День Благодарения, — отправиться навстречу… гм… приключений. Нет, не кататься на лодочках с Амиром Брамани, а съездить в сгоревшее родовое имение, чтобы «поклониться» старым костям умершей родни Лорейн.

Я собиралась отыскать подземный склеп и проверить, скрыто ли среди чумных костей — еще одна задачка не из простых! — сокровище Лилий. Но поехать туда не одной, а вместе с Эдвардом Блейзом, потому что в одиночку с такими проблемами мне не справиться.

К тому же, я уже решила, что проявлю неслыханную лояльность — отдам властям все, не только казну и архив, но и ларец, — правда, не забыв потребовать с них причитающуюся мне четверть. И пусть власти наконец-таки меня возлюбят и перестанут отовсюду гнать со своими собаками!..

А Шерц?.. Ну а что Шерц?!

Ломбардщику придется довольствоваться своими пятью процентами, потому что мне потребуется его помощь в получении вознаграждения. Я прекрасно понимала, что вопрос был не только деликатным, но еще и крайне спорным, и мне вовсе не хотелось погрязнуть в бумажной волоките или же сойти с ума от проволочек.

Так что пусть отрабатывает.

Оставалось только дожить до этого… гм… счастливого момента и опередить Апарди. А еще рассказать обо всем Эдварду.

Только вот я понятия не имела, где его искать. Не знала, ни где он живет, ни где находится его Магический Контроль. А если бы у кого-то и выведала, то…

Не факт, что он был бы дома, а его учреждение еще работает в столь поздний час.

К тому же, вчера он сам пообещал меня навестить.

Быть может, мне стоило подождать, находясь под защитой Сигурда и его дружины, пока Эдвард придет в таверну, и все ему рассказать, а не метаться, разыскивая его по городу, рискуя попасть под нож маньяка?!

С такими мыслями я вернулась в таверну, в которой уже набирало силу, громкость и размах очередное празднование очередной победы Клинков над Лилиями. Сигурд и его головорезы тут же присоединились к гулянию, с явным удовольствием отобедав, а заодно и отужинав — чтобы голодные желудки не мешали им сосредоточиться на выпивке.

После этого веселье зашло на новый виток. Нет, топоры пока еще не летали, но я нисколько не сомневалась, что очень скоро наступит и их время.

Так и сказала Сигурду — всему свое время! — в ответ на его предложение посидеть за их столом.

Чуть позже, пообещала ему.

Затем склонилась к его уху и попросила разобраться с ярлом Хродгейлом, который тоже явился в «Королевский Клинок», чтобы узнать, растопил ли его букет мое неприступное сердце.

Узнавал он это на кухне, куда бесцеремонно притопал из обеденного зала, хотя его никто не звал. Успел всячески меня облапать, потому что я побоялась применять против него магию, когда вокруг дышали жаром печи — обычная и хлебная, — а повсюду варилось, жарилось и пеклось то, что давно уже ждали наши гости.

Признаюсь, такого напора я не ожидала. Принялась выворачиваться, заявив ярлу, что наша любовь существует только в его мечтах, и приказав тотчас же меня отпустить.

Он меня отпустил, но только тогда, когда Олаф огрел его сковородой по голове. Ярл, задумавшись, прилег на кухонном полу, а я сбежала в обеденный зал, где мстительно нажаловалась на него Сигурду, попросив того принять меры.

И он принял — осоловевшего ярла с кухни вытащили изморцы и усадили за стол, после чего, всучив кружку с пивом, Сигурд что-то долго ему втолковывал. Наконец, они подняли кружки уже вдвоем — наверное, это был тост за бессердечных женщин, которые не дают им… гм… своей любви, ярой представительницей коих была Лорейн Дюваль.

Затем выпили еще и еще раз.

Бессчетное число раз.

Как бы там ни было — до чего бы они ни допились, — Хродгейл ко мне больше не приставал, лишь провожал полным сожаления взглядом. Но я не была уверена, о чем именно ярл сожалел в эти моменты больше всего — то ли о том, что горячей любви у нас так и не получилось, то ли ему было жаль потраченных на букет денег.

Наконец, оба ярла утешились настолько, что позабыли о моем существовании, и дело стало двигаться к летающим топорам. У нас пировали сразу две дружины — Раньерка и Хродгейла, но были еще и местные, так что в какой-то момент пришло время выяснить, кто здесь самый ловкий в метании боевых топоров.

Для выяснения в очередной раз выбрали дальнюю стену обеденного зала.

У самую, что возле камина.

На это я клятвенно пообещала себе, что чинить ее мы больше не станем. Вместо этого я куплю белой, черной и красной краски и изображу им круги на стене. И даже нанесу разметку с цифрами — и пусть себе кидают, раз уж им так хочется, а мы с большой радостью примем у себя чемпионаты по местному дартсу.