Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана - Рене Груссе

он отправил в Хорезм и Трансоксиану армию, которая разорила Ургенч и Хиву и 29 января 1273 г. вступила в Бухару. За семь дней все, что можно, было разграблено и сожжено, а та часть населения, которая не убежала, была уни чтожена. Вернувшись в Персию, хулагуидская армия пригнала 50 000 пленных.

Из вышеизложенного видно, в каких ужасных условиях жило городское население под властью кочевников. Вожди этих последних в ходе своих бесконечных семейных распрей под этим предлогом периодически разоряли города, принадлежавшие враждебной партии, если не разоряли сами собственные города, как мы видели.

После ухода захватчиков Масуд Ялавач в очередной раз поднял из руин несчастные трансоксианские города, периодически разрушаемые в монгольских междоусобицах. Он будет продолжать это до самой своей смерти в октябре – ноябре 1289 г., а затем его дело продолжат трое его сыновей: Абу Бекр до мая – июня 1298 г., Сатылмыш-бег до 1302–1303 гг., а Суюнич начиная с этой даты. Но и они, через голову Чагатаидов, подчинялись грозному Хайду, который назначил двух первых, тогда как третий получил власть от Чапара, сына и преемника Хайду.

Дува, явно наученный примерами своих предшественников, показал себя покорным вассалом Хайду. Поскольку уйгурский идикут оставался сторонником великого хана Хубилая, в 1275 г. Хайду и Дува совместно напали на Уйгурию, чтобы принудить идикута перейти в их лагерь, и двинулись на его столицу (Бешбалык), но вовремя подоспевшая императорская армия освободила страну уйгуров[194]. В 1301 г. Дува снова сражался на стороне Хайду в его борьбе с армиями императора Тэмура, преемника Хубилая, в районе Хангайского хребта, к западу от Каракорума. В сентябре 1298 г. Дува взял в плен зятя Тэмура, онгутского принца-христианина Кергюза, которого потом подло убил. После этого успеха Дува намеревался прорвать имперскую границу между Турфаном и Ганьсу, но был застигнут врасплох и наголову разгромлен императорскими войсками. В это время Хайду и Дува оказались под угрозой удара с тыла со стороны хана Белой Орды (восточной ветви дома Джучи) Баяна или Наяна, царствовавшего к северо-западу от Балхаша и к северу от Арала. Наконец, в 1301 г. Дува сопровождал Хайду в походе, организованном с целью отвоевания Каракорума у войск императора, и вместе с ним пережил поражение, которое те нанесли «антиимператору» между Каракорумом и Тамиром в августе того же года. Во время отступления, как мы уже знаем, Хайду умер.

Хайду, чей образ появляется урывками, в отступлениях от главной темы в истории династии Юань, видимо, был способным правителем, сильной личностью, этаким несостоявшимся Гуюком. Этот последний великий из Угэдэидов, во всяком случае, имел задатки для того, чтобы стать великим государем. Навязанные им Алгу разумные меры по защите сельского и городского населения Трансоксианы доказывают, что он умел видеть дальше обычных кочевников, которых интересовала только возможность пограбить в данную минуту[195]. Он участвовал в сорока одном сражении (и был участником великого похода на Польшу и Венгрию в 1241 г.), в которых показал себя настоящим военачальником, единственным на континенте, кто смог поколебать могущество великого Хубилая, ни разу не победившего его, даже находясь на вершине своего могущества. Добрый прием, оказанный им несторианским паломникам Раббану Сауме и Марку, надежды, возлагавшиеся им на папу Николая IV (который написал ему 13 июля 1289 г., убеждая принять католичество), свидетельствует о том, что он, как и все старшие представители монгольской династии, испытывал симпатии к христианству. Его несчастье заключалось в том, что он пришел слишком поздно, когда Хубилай уже прочно утвердился в Китае, когда другие ветви Чингизидов уже наполовину китаизировались, тюркизировались или иранизировались. Со многих точек зрения этот последний хан Центральной Азии был и последним монголом.

Вершина могущества Чагатайского ханства: Дува, Есен-буга и Кебек

Дува, как мы видели, до конца верно следовал за Хайду, разделяя его удачи и неудачи. Смерть грозного сюзерена принесла ему освобождение. Впрочем, он готовил перемены осторожно. Хайду оставил сына, Чапара, унаследовавшего все его титулы. Дува признал его сюзеренитет над собой, но наследник великого Угэдэида был неспособен сохранить искусственную империю, созданную этим последним. Дува начал с того, что посоветовал ему признать сюзеренитет императора Тэмура, и оба они в августе 1303 г. направили в Пекин послов с объявлением, что подчиняются Пекину, кладя тем самым конец гражданским войнам, терзавшим на протяжении сорока лет Центральную Азию, и восстанавливая единство монголов. Но, едва заручившись поддержкой империи, Дува порвал с Чапаром. Армии двух принцев сошлись между Ходжентом и Самаркандом. Сначала армия Чапара была разбита, но во втором сражении Шах-Огул, брат Чапара, одержал победу. Тогда Дува предложил Чапару восстановить их давнюю дружбу, и было условлено, что Дува и Шах-Огул с этой целью встретятся в Ташкенте. Но второй, как многие кочевники, распустил часть своей армии. Дува же прибыл в Ташкент со всеми своими силами, захватил врасплох и разгромил Шах-Огула, потом захватил принадлежавшие Чапару города Бенакет и Талас. Чапар, стоявший в это время лагерем между Черным Иртышом и Юлдусом, вероятно, не знал об этой засаде, когда его поразил новый удар: войска императора Тэмура, выступив из Каракорума, перевалили через Южный Алтай и ударили ему в тыл с этой стороны. У бедняги Чапара не оставалось иного выхода, кроме как приехать к Дуве сдаваться. Этот принц принял его с почетом, но захватил его владения. Таким образом Чагатаиды, которым дом Хайду в какой-то момент оставил одну Трансоксиану, возвратили себе, отняв у него, район Или и Кашгарию и полностью восстановили свой удел (ок. 1306 г.).

Дува недолго наслаждался своим новым успехом. Он умер приблизительно в конце 1306 г. Его старший сын Кунджук занимал трон всего полтора года. После его смерти власть захватил Талику, внук Бури. «Это был, – описывает его д’Охсон, – принц, постаревший в сражениях. Исповедуя магометанство, он трудился над его распространением среди монголов». Но сторонники дома Дувы подняли восстание, и один из них убил его на пиру (1308–1309). Заговорщики провозгласили ханом Кебека, младшего сына Дувы. Однако эти раздоры возродили надежды Угэдэида Чапара, некогда побежденного и ограбленного Дувой. Он напал на Кебек, но был разбит и, перейдя Или, нашел убежище при дворе Хайсана, монгольского императора Китая. После этой победы, навсегда покончившей с притязаниями дома Угэдэя, принцы Чагатаиды собрали великий курултай, на котором решили назначить ханом одного из сыновей Дувы, находившегося в то время при пекинском дворе: принца Есен-бугу или Есен-буку. Тот сел на трон, который его брат Кебек уступил ему, как пишет Вассаф, по доброй воле. После смерти Есен-буги около 1320 г. Кебек снова принял власть.

Несмотря на эти перемены лиц на троне, Чагатаиды, восстановленные Дувой