Королева у власти - Хлоя Пеньяранда

стражника оттащили ее от короля. Она билась, теряя всю силу и достоинство, когда страх полностью охватил ее. Они оторвали ее от земли, в то время как она изо всех сил продолжала бороться с их жесткой хваткой. Но все это было лишь пустой тратой энергии. Несколькими быстрыми движениями ее лодыжки и запястья оказались связаны, и она стала совершенно уязвимой перед стервятниками, кружившими над ней. На глазах навернулись слезы – не от боли, а от осознания безысходности. На этот раз никто не придет ей на помощь.

Король Орлон направился к выходу, но, прежде чем уйти, пропел ледяным тоном:

– Я получу то, что хочу, Фейт. Но в конце ты будешь молить закончить твою жалкую жизнь.

Затем он ушел, и демон сменил обличье, когда к ней шагнул капитан Варис. Фейт внутренне сжалась и напряглась в своих путах, желая убежать как можно дальше от монстра, ухмылка которого обещала лишь боль.

– Что ж, начнем? – со зловещим весельем произнес он. Капитан не потянулся ни к одному инструменту для пыток – даже не поднял на нее руку. Вместо этого, улыбаясь садистской ликующей улыбкой, когда сел в кресло, он наклонился к ней со своего места, и веревки впились в запястья, когда она инстинктивно отпрянула назад. Отвратительный жар его жестокого дыхания ласкал ее ухо, когда он сказал:

– Теперь ты узнаешь, каково это – быть бессильной в своем собственном разуме.

Фейт почувствовала неведомый прежде страх, когда поняла, как именно они добывают информацию. И пожелала чего угодно, даже физической боли, вместо вторжения в подсознание, пока она будет совершенно беспомощной. Беспомощной… и осознающей. В приступе паники она дико рванулась из своих оков, несмотря на острую боль, которая пронзала ослабевшие мышцы и разрывала ободранную кожу при каждом движении. Она потеряла все достоинство и мужество, разразившись безнадежными рыданиями.

До нее донесся запах, когда кто-то приблизился с другой стороны: аромат, вызывавший смутные воспоминания о тех далеких днях, когда она даже не догадывалась, на что способна. Когда боялась себя и своего дара. И когда Ник появился и спас ее. Тогда этот запах обещал спасение. Но теперь подавляющий способности тоник станет ее худшим кошмаром…

В меньших дозах оно сможет подавлять способности, но Ночные странники все равно проникнут в твой разум. И ты окажешься беспомощна перед ними. Давние слова Ника прозвучали в голове, и она зарыдала от поражения, пока запах становился все сильнее. Ближе. Она крепко стиснула зубы, но грубые руки больно схватили ее челюсть, сдавливая все сильнее, пока она не выдержала и закричала. В тот же момент капля отвратительной жидкости упала на язык. И руки исчезли.

Фейт упала на жесткую скамью, потеряв силы бороться. В любом случае это было бесполезно. Она была человеком, слабым низшим созданием. Она пыталась держаться, но боялась, что скоро ее дух будет безвозвратно сломлен.

– Спи, Фейт, – проворковал Варис. – Увидимся внутри. – Его последние слова отозвались мрачным смешком, и она почувствовала, как веки отяжелели.

Она потерпела неудачу, проиграла, и теперь ее собственный разум станет игровой площадкой для самого порочного существа.

Глава 50

Николас

Николас расхаживал по комнате, распыляясь от ярости. Четверо стражников стояли у двери и еще шестеро под балконом, и у него хватало ума не сопротивляться. Он не сомневался, что, если осмелится сбежать, к ним быстро присоединятся остальные.

Нет – физически он был в меньшинстве. Но не абсолютно бессилен в своем заключении. Последние семь ночей он сразу погружался в бессознательное состояние, набираясь сил и давая отдых разуму. У него могли отнять все, кроме способностей ночного странника. И он планировал воспользоваться ими, чтобы незаметно отомстить королю Хай-Фэрроу.

Он был готов.

Этой ночью он не стал готовиться ко сну. Лежа полностью одетым, Ник глубоко вздохнул, прежде чем закрыть глаза и задремать. И уже стоял в черно-серых завитках своего подсознания, но, прежде чем направиться к королю, нужно было сделать одну остановку. Хотя он не мог мысленно разговаривать с Торией, как это было с Фейт, но просматривал ее воспоминания – чтобы унять тревоги и удостовериться, что она в порядке.

Но что-то останавливало его. При мысли о человеческой девушке, которая украла его сердце… внутри все оборвалось. Он подвел Фейт. И будет нести на себе этот позор и вину всю свою бессмертную жизнь. Последние четыре дня он жил в отрицании, не в силах смириться с тем, что она больше не дышит, поскольку опасался полностью развалиться на части и так и не отомстить.

Но затем ему в душу закралась отвратительная надежда.

Сомнение.

Этого было достаточно, чтобы изменить планы. Ник отчаянно нуждался в подтверждении, но страшился встретить только пустую тьму. Он не мог остановиться. Несмотря на боль от ее гибели, Ник поймал себя на том, что представляет Фейт, а затем пытается проникнуть в ее сознание.

Он наткнулся на черную стену. Это почти подкосило его, пока…

Что-то было не так. Его встретила не пустота, как он ожидал, там скрывалось что-то еще. Его захлестнула волна облегчения, и он поторопился внутрь. Он ощупал все вокруг в поисках щели или пролома в прочном барьере. Ощущение было знакомым, но он не мог точно определить его. Не похоже, чтобы она была в глубоком, бессознательном сне. И не отгораживалась от него. Что-то еще помешало ему проникнуть внутрь.

Осознание нахлынуло на него, и Ник похолодел. Он уже чувствовал это прежде, когда другой Ночной странник захватывал намеченную цель. Паника пронзила грудь. Ему не нужно было гадать, поскольку он точно знал, кого встретит внутри – того, кто выполнял все самые мерзкие приказы короля.

Капитан Варис.

Ник и раньше бросал вызов другим Ночным странникам и побеждал, получая доступ к информации первым. Но для хозяина это всегда заканчивалось плохо. Он рискнул бы жизнью Фейт и попытался бы проникнуть внутрь, чтобы изгнать капитана, не обладающего большой скрытностью и тем более силой. Хотя все равно не был полностью уверен, что не навредит разуму Фейт. Но нельзя было оставлять ее в лапах злобного зверя, и в глубине души он знал, что, будь у Фейт выбор, она бы умоляла его попробовать, несмотря на опасность для нее.

И все же Ник медлил. Тошнотворная мысль, что она может умереть, не давала ему покоя. Если он попытается и потерпит неудачу, то чуть ли не убьет ее сам. Это сокрушало, но было эгоистично бросать ее в руках капитана. Она