Королева у власти - Хлоя Пеньяранда

И это было, пожалуй, самым опасным из всего, что мог дать ему король. Он убил Фейт и угрожал Тории. Теперь все, что осталось у Ника, это время.

Время разработать точный план, как он мучительно – и медленно – отомстит отцу.

Глава 49

Фейт

Фейт забилась в угол холодной сырой камеры, радуясь пышным слоям платья, часть из которых накинула на руки, чтобы согреться. Прошло уже три дня. Она знала это благодаря крошечному окну, на которое смотрела днями от рассвета до заката. Она не знала, чего ждал король. Возможно, хотел проверить, заберут ли холодные ночи ее жизнь и избавят ли его от лишних хлопот.

Ее приковали цепями к задней стене камеры, туда же, где она оказалась в свой первый день во дворце. И было логично думать, что она завершила круг.

Единственной компанией был стражник, приносивший еду и воду раз в день. Он никогда не приходил один, и двое других неизменно стояли начеку снаружи камеры, на случай, если она попытается использовать способности. Фейт только сейчас осознала, что они отравляют еду или воду, чтобы погружать ее прямо во тьму, блокируя дар Ночного странника. Но ей было все равно, и она скорее радовалась забвению в морозные ночи.

Фейт не пыталась проникнуть в сознание стражи, но не потому, что верила в неудачу. Желая быстрее запереть ее, фейри не подумали об обыске.

В конце концов, какая леди берет на бал кинжал?

У нее был шанс – один шанс – осуществить свой план и уничтожить короля. Нужно лишь подобраться достаточно близко.

Фейт услышала шаги прежде, чем дверь в темницу со стоном отворилась. И не стала даже двигаться, но вдруг заметила растрепанные каштановые кудри Каяса.

Цепи громко зазвенели, когда она пошевелилась, и кости заныли, протестуя против движения после дней, проведенных на камнях. Как обычно, двое стражников стояли у главной двери, пока Каяс нес поднос с едой. Она незаметно продвинулась вперед, насколько позволяли цепи, когда юный фейри отпер камеру и вошел внутрь.

В тот момент, когда их взгляды встретились, она услышала.

– Ты меня слышишь?

Ее лицо оставалось бесстрастным.

– Да. Рейлан?

– Уехал, как только я рассказал ему о плане короля. Сейчас он уже на пути в Райенелл.

Облегчение. Пусть и эгоистичное. Главное, он в безопасности.

– Ник и Тория?

Фейт заметила, как он положил что-то рядом с подносом пресной еды. Одежда. И теплый плащ. Эти простые вещи значили для нее так много, поскольку она страстно желала выбраться из грязных лохмотьев своего бального наряда.

Каяс потянулся вперед и снял цепи с ее запястий, чтобы она могла переодеться. Она едва не застонала от облегчения, когда жесткий металл соскользнул с огрубевшей кожи, и потерла ноющие руки, когда он повернулся спиной, давая ей возможность переодеться.

– Живы. Король держит их запертыми в собственных покоях. Под постоянной охраной.

Ее ужасало, что Орлон знал об их причастности. Но, по крайней мере, не стремился убить… пока.

– Спасибо, – поблагодарила она, хотя чувствовала, что этого было недостаточно за все, что он сделал, чем рискнул для нее – для всех них. Каяс заслуживал больше простых слов.

Платье упало, и она вздохнула от легкости, быстро натягивая новую одежду и вместе с этим незаметно засовывая кинжал за голенище сапога. Как бы сильно она ни нуждалась в полноценной горячей ванне, было приятно переодеться в чистую одежду и толстый плащ, который поможет защититься от суровых зимних ночей.

Когда она закончила, Каяс снова повернулся к ней и тепло улыбнулся:

– Я приду, как только смогу. Ты не одна, Фейт.

Слезы защипали глаза, затуманивая зрение. Именно в этих словах она сейчас так нуждалась, и ей нестерпимо захотелось обнять его.

– Я не заслуживаю такого друга, как ты. – Она всю жизнь будет в долгу перед ним за то, что он для нее делает. За подаренную надежду и сохраненный рассудок.

Другой стражник зашипел ему поторапливаться, и он ободряюще улыбнулся напоследок. А потом зашагал прочь, снова запирая камеру.

Когда они ушли, тишина вновь окутала ее.

Она не одна. И никогда не была.

Ночь погрузила камеру во тьму. Единственным источником света была полная луна, льющая в окно свое безмятежное сияние. Оно было маленьким, едва ли больше ее головы, а металлические завитки искажали обзор. В любом случае кроме неба она мало что могла разглядеть, поскольку окно располагалось слишком высоко.

Белизна луны вызвала в памяти совсем другой образ. Глядя на нее, Фейт думала о Рейлане, свернувшись калачиком на полу. Все эти беспокойные дни она только и делала, что думала о друзьях. Они в безопасности, и у всех впереди целая жизнь. Генерал поступил мудро, выбрав бегство. Она даже радовалась, что он так просто решился на это и ей не пришлось его уговаривать. Но в то же время она эгоистично страдала в глубине души.

Маленькая птичка приземлилась на узкий карниз прямо за окном. Она уже видела ее прежде. Белая, почти мерцающая, словно серебро под луной, она вернулась, как будто не имела ни малейшего представления об огромном мире вокруг, в который могла свободно улететь и путешествовать, куда заблагорассудится.

Фейт поднялась на ноги, морщась от боли в теле и ссадинах на запястьях, которые с каждым днем становились все хуже, и подошла к окну, вытягивая шею, чтобы рассмотреть необычного друга. Птица приносила небольшое утешение, словно понимала ее боль и ждала, когда она присоединится к ней, прежде чем улететь навсегда.

Это была нелепая идея, и, возможно, она дошла до грани помешательства, проведя несколько дней в полном одиночестве. Ее безумие полностью проявилось, когда она разозлилась на птицу, неподвижно сидящую в тишине, а затем начала громко разговаривать с ней.

– Мне всегда суждено было закончить здесь, – сказала она срывающимся от долгого молчания голосом. – Ты должна лететь и увидеть весь свет прежде, чем наступят черные дни войны, а улицы окрасятся красным. – Она грустно улыбнулась птице, отворачиваясь и прижимаясь спиной к стене. – Хотя ты ведь сделаешь мне одолжение? Присмотри за моими друзьями, Джейконом и Марлоу. – Мысль о них разбивала сердце, но они были не единственными, кто спасался от гнева короля. И она обнаружила, что добавляет: – Проклятье, и за Рейланом тоже.

Тишина стала ее ответом. Фейт не стала проверять, там ли еще птица. Она знала, что увидит ее. Вряд ли та улетела. Возможно, когда ее наконец