Королева у власти - Хлоя Пеньяранда

своего самого давнего и дорогого друга, обезглавленного одним быстрым движением. Его тело обмякло, голова покатилась по полу. Фейт вырвало в тот момент, когда крик перешел в неистовые рыдания. Она хватала ртом воздух, не в силах отдышаться. Кровь растеклась вокруг нее, пропитывая колени и растопыренные ладони, прижатые к мрамору. Растекалась по расщелинам разбитого камня, и Фейт наблюдала, как лужа растекается на несколько рек жизни Джейкона.

Но на этом капитан не остановился. Он зашагал прямо по густой крови и снова занес меч, направляясь к Марлоу. Фейт закричала прежде, чем он приблизился к подруге. Горло разрывалось в агонии, как будто обезумевший зверь пытался вырваться наружу. Ей отчаянно хотелось зажмуриться, чтобы избежать еще одного ужасающего зрелища, но она не могла. Как бы она ни старалась, не могла отвести взгляд.

Она не могла спасти их, не могла сделать ничего, кроме как наблюдать, как они страдают от ее деяний. Они здесь из-за нее, из-за того, кем она являлась.

Меч капитана опустился на горло Марлоу…

Фейт вопила и рыдала без конца.

А потом все погрузилось во тьму.

Когда Фейт проснулась, то пожалела об этом.

Голова раскалывалась как никогда прежде, и было трудно привыкнуть к тусклому свету луны за окном. Она закашляла, чтобы прочистить горло, которое болезненно пересохло и охрипло. Было жутко холодно, и Фейт не чувствовала тяжести плаща, который использовала в качестве одеяла. Приоткрыв один глаз, она поняла, что находится в камере.

На мгновение она прижалась к земле, чтобы прийти в себя, и воспоминания нахлынули с мучительной ясностью. Она вскочила, несмотря на стреляющую боль в голове, от которой потемнело в глазах. Капитан, манипуляции сознанием, обезглавленные друзья…

Фейт упала на колени и согнулась пополам, пока мерзкие воспоминания прокручивались в голове, чувствуя позывы к рвоте. Ничего не вышло, но грудь пронзила душераздирающая боль, и она задрожала, прижавшись к ледяному камню. Все было так отчетливо, так реально, что она не ощущала разницы даже в собственном разуме.

Она громко рыдала, прислонившись к стене камеры и чувствуя себя совершенно потерянной, беззащитной и лишенной надежды. Она даже не знала, сколько дней прошло с момента кошмарной пытки.

Сквозь рыдания послышалось негромкое щебетание, и Фейт перестала плакать. В отчаянии она вскочила на ноги и развернулась лицом к проклятой птице. Игнорируя физическую боль и безумие, она пристально смотрела на нее, пока птица невинно глядела в ответ.

– Убирайся! – закричала она.

Птичка осталась на месте и молча наблюдала за ней.

Она бросилась вперед и ударила ладонями по острому камню, оцепенев от жжения в руках, тогда как сама уже заледенела.

– Не ты в клетке, а я! Улетай и не возвращайся!

Когда птица не шевельнулась и даже не отвернулась, Фейт задрожала в очередном приступе рыдания. Она прислонилась лбом к камню и сделала несколько глубоких успокаивающих вдохов.

– Я не одна, – прошептала она сама себе.

Упрямая птица напомнила ей об этом. И она молча поблагодарила ее, хоть это и казалось нелепым.

Но когда она снова подняла глаза… та исчезла.

Фейт моргнула, глядя на металлическую решетку. А затем внутри все сжалось и слезы наполнили широко раскрытые глаза, пока она все смотрела и смотрела на пустое небо за окном.

Птица была ненастоящей.

Все это время, проводя в одиночестве дни – недели – в сводящей с ума тишине… было ли видение птицы плодом отчаяния, чтобы сохранить рассудок? Способ разума уберечь себя в полной изоляции.

Фейт задрожала. Она снова опустилась на землю, свернувшись калачиком и запустив руки в волосы. Не реальное. Она крепко стиснула голову. Боль должна была подтверждать, что она проснулась, но этого не происходило. Ум вращался по спирали, все ниже, ниже и ниже. Она крепче вцепилась пальцами в волосы, уже не уверенная, где правда, а где видение, представляя себя все еще привязанной к той металлической скамье под замком, пока капитан дергает за ниточки ее мыслей. Не настоящее. Она теряла… теряла себя.

Прежде чем она провалилась в темную бездну, из которой не было возврата, двери темницы отворились, посылая вибрацию по каменному полу, и она развернулась в ледяном ужасе. Фейт охнула от облегчения при виде Каяса, несшего поднос с едой. Один его вид приносил небольшое утешение…

Это реальность. Его милосердие настоящее. Каяс настоящий.

Фейт глубоко вздохнула, чтобы унять сердцебиение, когда он отпер камеру и шагнул внутрь. Его лицо стало мрачным при виде ее. Должно быть, она представляла собой жуткое зрелище.

– Я сожалею о том, что он делает с тобой, Фейт. И хочу помочь…

– Ты делаешь гораздо больше, чем мне когда-либо удастся вернуть. – Она слабо улыбнулась, опасаясь двух стражников, оставшихся у главного входа.

Он наклонился, чтобы поставить поднос с едой, но споткнулся, и несколько предметов упали на пол. Это было сделано намеренно в попытке выиграть несколько драгоценных минут, пока он неспешно собирал их.

– Тебе стоит знать, что король Олмстоуна направляется в Хай-Фэрроу.

Внешне Фейт оставалась невозмутимой, но грудь сковал холод и тело болезненно затряслось. Где мой проклятый плащ?

Словно прочитав ее мысли по брошенному на камеру взгляду, Каяс расстегнул свой и протянул ей.

– Мы не должны давать заключенным никаких предметов, – предупредил один из стражников.

Ярость, которой она не наблюдала в нем прежде, вспыхнула в глазах Каяса, когда он обернулся и сказал:

– Нужно оставить ее в живых, разве нет? Варис не обрадуется, если она умрет от холода прежде, чем он добудет необходимую информацию. – Его голос звучал неожиданно твердо и властно, и солдат отступил, недовольно ворча.

Когда он снова повернулся к ней, то виновато поморщился, извиняясь за напоминание о Варисе и предстоящих пытках. Фейт слегка улыбнулась, чтобы выразить благодарность и скрыть свой ужас. Быстро накинув толстый плащ, она обмякла под его весом и теплом, стараясь не обращать внимания на цвет и эмблему, напоминавшую о безжалостном короле Хай-Фэрроу.

И спросила:

– Они готовятся к войне? – Единственной причиной возвращения Варласа было безвозвратное воплощение их плана.

Взгляд Каяса сказал ей обо всем, и внутри все оборвалось. Удалось ли Варису найти нужную информацию в ее голове? Она не могла даже думать об этом и молилась проклятым Духам, чтобы Джейкон и Марлоу были в безопасности и вне досягаемости Орлона.

– Думаю, да.

О боги. Началось. То, что они так отчаянно стремились предотвратить. Война между союзниками. Был только один способ остановить это: она должна убить короля Хай-Фэрроу. И времени все меньше.

Каяс закончил раскладывать посуду на подносе, и она тоже опустилась на корточки. Он посмотрел на нее,