📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаНарисуй мою душу. Несказка о душе и человеке - Иван Владимирович Ельчанинов

Нарисуй мою душу. Несказка о душе и человеке - Иван Владимирович Ельчанинов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 99 100 101 102 103 104 105 106 107 ... 150
Перейти на страницу:
– не порок, а защитная реакция. У тебя не осталось шансов стать лучше, чем Данучи, но есть шанс быть не хуже! Раз захотел ты стать Богом души, то, я не знаю, кто ты такой, Арлстау! С Данучи всё было проще…

–Кто ты? – вспылил художник, не боясь, что разбудит Анастасию.

–Если бы я мог сказать, то сказал бы! Если бы я мог изменить что-то, то изменил бы! Я верю в тебя художник! Надеюсь, ты поступишь правильно…

–То есть, отдам тебе свой дар? – спросил Арлстау, и брови качнулись в сторону лба.

–Да! – ответил мальчик, хоть и имел ввиду совершенно другое.

–А говоришь, веришь в меня! – усмехнулся художник. – Я верю в тебя, но отдай дар? Так получается? Что же это за вера такая? Это не вера!

Мальчишка молчал, лишь сильнее дрожал, кожа становилась ярко-синей, глаза опухали, а из носа тонкой дымкой струился холодный пар.

Художник с жалостью глядел на него, а в голове таилась мысль, что мальчик сейчас умрёт, что ему осталось совсем немного. Он не мог на это смотреть, не выдержал бездействия и схватил кресло, поднял его вместе с мальчишкой и переставил ближе к камину. Тут же сбегал на кухню, взял вина, нашёл плед и вернулся в гостиную. Вино забрызгало пол, переливаясь через края хрустального стакана, но это не беда – всё сотрётся, всё вытрется.

Арлстау завернул мальчишку в плед и начал заливать в него вино, зная, что это далеко не мальчишка, что ему скорее двенадцать миллиардов лет, чем двенадцать. Тот мотнул головой в знак благодарности, сжал фужер в руках, чтобы продолжить самостоятельное распитие, но продолжил своё дрожащее, интригующее молчание.

–Ты умираешь?

–Нет, – засмеялся тот, его это рассмешило, – мне не дана такая привилегия. Скорее, я заканчиваюсь, а затем снова начнусь…

–Почему ты, просто, не отнимешь у меня мой дар, раз ты такой могущественный и бесконечный?

–Потому что я создан светом, а свет не отбирает, он лишь дарит и принимает дары.

–Зачем тебе мой дар?

–Хочу его уничтожить! – впервые признался мальчишка.

–Свет, который уничтожает? – усмехнулся сарказмом Арлстау.

–Дар рисовать души был создан и тьмой, и светом, а, кто тебе его вручил, лишь самому решать!

–Про Паганини тоже говорили, что он скрипач дьявола, но кому он зло принёс своим искусством? Он лишь миллионы вдохновил.

–Про Паганини солгали люди, потому что до сих пор его считают лучшим в своём даре, но лучшими становятся от света, а не от тьмы, и это неоспоримо! Во всех Вселенных есть свой Паганини!

–А я, разве, не лучший?

–Как ты можешь быть лучшим, если ты единственный в своём даре? – остудил его пыл мальчишка. – Чью одежду примеришь, того дорогой пойдёшь, ведь примеряешь его душу, а затем ещё чью-то душу примеришь, и вновь меняется твоя дорога! Знаешь, почему у тебя такое лицо?

–Почему?

–Потому что больше всего в мире именно таких лиц, и столько людей выдаёт себя за художника, столько уверенных, что знакомы с тобой.

–А что скажешь о тех, кого я встречал, но меня уже не помнят?

–Те, кого не зря ты встретил, рады, что ты есть.

–Кого больше?

–Тех, кого встретил не зря…

–Что скажешь о Данучи? – поменял он тему.

–Ты и есть Данучи!

Художнику и так всё это ясно, но услышать сей факт от странного мальчика – совершенно другое ощущение. Это, как подтверждение всех идей, что на Землю принёс.

–А другие люди, которых встретил на пути?

–Не все конечно, но самые значимые тебя окружают во всех твоих жизнях. Конечно, души меняются со временем и предстают в неожиданном свете, но предназначения чаще одни и те же, с которыми, либо справляются, либо нет!

–А имена?

–Ты хочешь знать, почему один полководец, а другая Анастасия?

–Да!

–Мой ответ тебя разочарует!

–Говори! – жёстко отрезал художник.

–Потому что они – твои искушения!

Задумался, но мыслями пошёл по поверхности, не стал углубляться, не желал, чтобы любовь стала разочарованием. Не для этого он сбежал с ней на необитаемый остров и готов провести здесь всю жизнь.

–Как погиб Данучи? – выкрикнул художник, уже не выдерживая диалога, что для него похож на монолог.

Мальчик молчал. Его, словно что-то сковало и мешало ему ответить на этот вопрос, но художника это не волновало.

–Ответь! – сквозь зубы прошипел он.

–Я не могу! – с сожалением ответили ему.

–Видимо, я выбрал не ту сторону, но именно её я выбираю! – на зло воскликнул художник.

Слова, как завершение, и мальчик исчез. Огонь в камине погас, как будто его не было, не оставил и запаха дыма. Плед медленно осел в кресле, а фужер со звоном разбился, ударившись о деревянный пол – потерял в этой жизни своё искушение.

В спальне послышалось шевеление, глухие шаги, и из дверного проёма выглянуло сонное лицо Анастасии. Она подошла к нему и бережно обняла, шепнув на ухо: «Пойдём спать, любимый!».

Её глаза проснулись, глядя на разбитую посуду, уста же ничего не стали говорить. Не то, что всё равно – скорее, не во всё желает лезть…

Утро разбудило их лучами солнца – так, как любил Арлстау. Началось оно мягкими объятиями, продолжилось горячим чаем. Молочный шоколад, холодный душ, песчаный пляж, плеск в океане…

После полудня гамак раскачивал их дремоту, и утро незаметно преклонилось перед вечером, ведь день летит стремительно, когда всё хорошо, когда всё так, как тебе нравится.

Ужином Анастасия решила заняться самостоятельно, а Арлстау сидел на пороге дома, крутил в руках деревянный брусок, который заметил минуту назад в камине и мастерил что-то из него острым ножом.

Мастерил что-то важное – чувствовал это, но почему-то в этот момент думал о том, как мал перед теми, кто смотрит на него откуда-то с небес. Они, всего лишь, души, а у него и тело, и душа, но знает о себе он меньше, чем знают о нём они. Они не осуждают его, они понимают, они всё понимают!

Чириканье красивой, синей птицы, прыгающей по земле и ковыряющей ростки, отвлекло его на секунду, и мысль соскользнула с небес, не зацепившись за облака, ударилась о землю и рассыпалась.

И всё, она исчезла, раз записать не куда, и теперь уже он думал не о душах, а о ростке. Кто-то считает, что ростку необходимо семя, чтобы прорваться, но это не так. Он может прорваться и без него, если ему это очень нужно и даже дотянуться до небес, как те два дерева.

Художник мысленно тянулся

1 ... 99 100 101 102 103 104 105 106 107 ... 150
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?