Систематическое богословие - Луи Беркхоф

и некоторых первых арминиан, образ Божий — это только господство человека над природой. Анабаптисты считали, что первый человек, конечное и земное существо, не имел образа Божьего, последний появлялся в нем только после возрождения. Пелагиане, практически все арминиане и рационалисты считают, что образ Божий в человеке — это его личность, способная к свободному самовыражению, его рациональность, его способность быть религиозным, создавать этику, его предназначение жить в общении с Богом.

Г. Первозданное состояние человека как образа Божьего

Темы образа Божьего и первозданного состояния человека очень тесно связаны, поэтому, как правило, рассматриваются вместе. Мы снова изложим, какие взгляды на первозданное состояние человека существовали в истории.

1. Протестантский взгляд. Протестанты считают, что человек был создан относительно совершенным — праведным и святым. Правда, это состояние не было состоянием наивысшего совершенства. Принято считать, что ему было назначено достичь еще большего совершенства путем послушания. Он был словно ребенок: совершенен по составу, но не достиг полноты совершенства. Это было временное первоначальное состояние: выйдя из него, человек мог или стать еще более совершенным и обрести славу, или пасть. По природе человек был одарен первозданной праведностью, которая есть славный венец образа Божьего, поэтому у него была тяга к святости. Утратив эту праведность, он утратил часть своей природы, которой обладал, находившись в идеальном состоянии. Он мог потерять ее и при этом остаться человеком, но его состояние больше не было идеальным. Другими словами, потеря праведности на самом деле испортила человеческую природу. Более того, человек был создан бессмертным. Не только его душа была бессмертной, но весь человек в целом. Это не значит, что душа просто была предназначена существовать всегда. Это также не значит, что человек не мог умереть — не могут умереть только ангелы и святые на небесах. Это значит, что в человеке, сотворенном Богом, не было потенции к смерти; его первозданная природа была такова, что ему не надо было умирать, чтобы быть человеком. И хотя возможность смерти человека не исключалась, он не подлежал смерти, пока не согрешил. Нужно понимать, что под бессмертием человека в его первозданном состоянии не имеется в виду только отсутствие физической смерти, но еще и присутствие некоей духовной составляющей. Бессмертие означало жизнь в общении с Богом и благорасположение Всевышнего. Именно так понимается жизнь в Писании, а смерть — это, в первую очередь, отделение от Бога и Его гнев. Потеря этой духовной составляющей означает проклятие смертью, которое в итоге приводит к физической смерти116.

2. Римско-католический взгляд. Римские католики по-другому понимают первозданное состояние человека. По их мнению, первородная праведность была не неотъемлемой частью человеческой природы, а сверхъестественным добавлением. При сотворении человек был наделен всеми естественными силами и способностями человеческой природы как таковой, и благодаря justitia naturalis эти силы гармонично сочетались. В человеке не было греха, он находился в состоянии совершенной невиновности. Однако при этом в человеке присутствует естественная тенденция: низкие желания и страсти восстают против высших сил разума и совести. Эта тенденция называется вожделением; она не была грехом сама по себе, но могла спровоцировать и разжечь грех (ср. Рим. 7:8; Кол. 3:5; 1 Фес. 4:5). Таким образом, человек в своем первородном состоянии не обладал тягой к святости, но жил без греха, хотя и был обременен склонностью, могущей легко спровоцировать грех. Но затем Бог добавил к человеческой природе сверхъестественный дар первородной праведности, с помощью которой человек мог обуздывать свои низкие желания. Согрешив, человек потерял эту первородную праведность, но его первозданная природа не подверглась никаким изменениям. Человек сейчас такой же, каким был Адам до получения первозданной праведности, хотя и с большей склонностью ко злу.

3. Рационалистические взгляды. Пелагиане, социниане, арминиане, рационалисты и эволюционисты, все как один отвергают идею о том, что человек пребывал в состоянии первозданной святости. Первые четыре школы утверждают, что человек был создан невиновным, нравственного и религиозного нейтралитета, но был наделен свободной волей и мог выбрать добро или зло. Эволюционисты утверждают, что первое состояние человека было варварское, лишь немного отличавшееся от животного. Рационалисты разного толка считают, что первозданная праведность и святость — это нонсенс. Человек формирует свой характер самостоятельно; стать святым он может только в том случае, если будет успешно бороться со злом. По определению Адам не мог быть сотворен святым. Кроме того, пелагиане, социниане и рационалисты считают, что человек был сотворен смертным. Смерть появилась не в результате грехопадения, а была естественна для человеческой природы в том виде, в каком она была создана. Природа Адама была такова, что он должен был умереть.

Вопросы для дальнейшего изучения

Какое различие Делицш проводит между душой и духом человека? Как Херд при помощи трихотомизма объясняет первородный грех, обращение и освящение? Почему подавляющее большинство лютеран — традуционисты, а реформаты в большинстве своем креационисты? Правда ли, что креационизм практически разрушает идею единства человеческого рода? Какой аргумент можно высказать против утверждения реалистов о том, что все души — это части одной субстанции души? Как можно опровергнуть теорию Дорнера о том, что теория предсуществования души, традуционизм и креационизм раскрывают свою часть истины о происхождении души? Какое различие римские католики проводят между понятиями «образ Божий» и «подобие Божье»? Верят ли они, что человек потерял свою justitia, т. е. естественную праведность, в результате грехопадения? Как лютеране, ограничивая образ Божий первородной праведностью, объясняют Быт. 9:6 и Иак. 3:9?

Литература

Bavinck, Gereformeerde Dogmatiek II, pp. 566–635.

Kuyper, Diсtaten Dogmatiek, De Creaturis C, pp. 3–131.

Vos, Gereformeerde Dogmatiek II, pp. 1–21.

Hodge, Systematic Theology II, pp. 42–116.

Dabney, Systematic and Polemic Theology, pp. 292–302.

Shedd, Dogmatic Theology II, pp. 4–114.

Litton, Introduction to Dogmatic Theology, pp. 107–122.

Dorner, System of Christian Doctrine II, pp. 68–96.

Schmid, Doctrinal Theology of the Evangelical Lutheran Church, pp. 225–238.

Martensen, Christian Dogmatics, pp. 136–148.

Pieper, Christliche Dogmatik. I, pp. 617–630.

Valentine, Christian Theology I, pp. 383–415.

Pope, Christian Theology I, pp. 421–436.

Raymond, Systematic Theology II, pp. 7–49.

Wilmers, Handbook of the Christian Religion, pp. 219–233.

Orr, God’s Image in Man, pp. 3–193.

A. Kuyper, Jr., Het Beeld Gods, pp. 8–143.

Talma, De Anthropologic van Calvijn, pp. 29–68.

Heard, The Tri-partite Nature of Man.

Dickson, St. Paul’s Use of the Terms Flesh and Spirit, chaps. V–XI.

Delitzsch, System of Biblical Psychology, pp. 103–144.

Laidlaw, The Biblical Docrine of Man, pp. 49–108.

H. W. Robinson, The Christian Doctrine of Man, pp. 4–150.

 

Глава 18. Человек и завет дел

Чтобы завершить обсуждение первозданного состояния человека, его status integritatis, нужно рассмотреть вопрос о том, в каких взаимоотношениях находились Бог и человек и, в частности, как появилась религиозная жизнь человека и какова ее природа. Религиозная жизнь и тогда, и сейчас основывалась и основывается на завете. Тот первый завет называли по-разному: естественный завет, завет жизни, эдемский завет, завет дел. Первое название, поначалу самое популярное, с течением времени было отвергнуто, поскольку создавало впечатление, что этот завет естественная часть отношений между Богом и человеком. Второе и третье названия недостаточно конкретны, поскольку так может называться и завет благодати — он, безусловно, является заветом жизни и также был заключен в Эдемском саду (Быт. 3:15). Поэтому предпочтение следует отдать названию «завет дел».

А. История учения о завете дел

История учения завета дел сравнительно непродолжительна. У ранних отцов понятие «завет» встречается крайне редко, хотя они говорили обо всех его составных частях: об испытывающем повелении, свободе выбора, возможности греха и смерти. Августин в «Граде Божьем» говорит,