Русский всадник в парадигме власти - Бэлла Шапиро

К началу боевых действий 1812 г. кадетские корпуса, Пажеский корпус и Дворянский полк подготовили во все рода войск более тысячи офицеров «храброго воинства, от которого, — согласно Высочайшему рескрипту на имя князя Кутузова, — Россия ожидала славы своей, а вся Европа — своего спокойствия»[1403]. Состав регулярной кавалерии был увеличен с 2000 человек гвардейской и 47 000 армейской кавалерии в 1805 г. до 5000 гвардейской и 65 000 армейской кавалерии. В конце 1812 г. во всех кавалерийских частях было увеличено число эскадронов; теперь все кавалерийские полки состояли из шести действующих и одного запасного эскадрона. С этой реформой численность кавалерии увеличивалась на треть; соответственно возросла потребность в офицерском составе[1404].

Это было время, когда дворянская молодежь спешила вступать в войска, откинув «презренный… фрак канцеляриста и помещичий халат»[1405]. По словам военного историка А. А. Керсновского, «все, что было в России горячего сердцем и чистого душой, [на]дело мундир в Великий Двенадцатый год, и большинство не собиралось с этим мундиром расставаться по окончании военной грозы»[1406]. Число желающих поступить в корпус стало так велико, что к середине 1813 г. в Дворянском эскадроне числилось 236 воспитанников[1407]. Тогда же в эскадрон вошли юнкера, прикомандированные от кавалерийских полков для строевого обучения[1408].

«Дабы приуготовить юного воина в полном смысле слова к службе», было опубликовано «Послание к юным защитникам отечества в апреле месяце 1812 года» с посвящением юному великому князю Михаилу Павловичу. Среди прочего «Послание» разъясняло главные обязанности кавалериста: он «обязан иметь большое попечение о вверенной ему государевой строевой лошади, он должен ее кормить, поить и чистить прилежно, сберегать, где только можно, ибо она ему первый друг, бережет его здоровье и жизнь, делает его победителем над неприятелем и исправным солдатом — жить и умереть на одной доброй лошади есть лучшее правило»[1409].

В 1812 г. вышел кавалерийский устав «Предварительное постановление о строевой кавалерийской службе». Его особенностью были сложные конные эволюции, отразившие переход на новый уровень мастерства.

В Заграничных походах 1813–1814 гг. русские кавалеристы могли «лично познакомиться с принципами боевой подготовки и службы прусской, австрийской и французской конницы, посетить школы верховой езды в Берлине, Вене, Версале и Сомюре. Необыкновенная тонкость и точность работы с лошадью сочетались здесь с выполнением сложных и сверхсложных элементов верховой езды… и когда русская армия вернулась домой, то военная администрация точно определила главное направление работы в кавалерии: заложить основание систематического, планомерного и всеобщего обучения солдат и офицеров манежной верховой езде»[1410]. Идеи Павла I и Фридриха II стали осознаваться как ушедшие в прошлое. Русская кавалерия вступила в новую эпоху.

Знаковым для дальнейшего развития кавалерийского искусства в России был 1816 г. (и не только в России: именно тогда был открыт военный институт верховой езды в Берлине). Известно, что массовое знакомство русских кавалеристов с берейторским искусством и с манежной ездой произошло при Екатерине II, когда берейторы были введены в полковые штаты. Однако фактическое состояние дела на местах было таково, что знакомство состоялось больше понаслышке. Только с 1816 г. эти ключевые для грамотного обучения составляющие стали вводиться в полках в обязательном порядке[1411].

Этому предшествовало издание «Прибавления к Предварительному постановлению о строевой кавалерийской службе, содержащее школу кавалерийского солдата на лошади по одиночке или искусство верховой езды для солдата» (1815), где одиночное учение называлось «главным основанием усовершенствования войска»[1412]. Подробно излагались правила обучения «науке манежа», «чтоб он знал, как управлять лошадью и как действовать оною во всех случаях… давая лошади должные способы исполнять волю седока с точностью, ловкостью и красотой»[1413]. Предлагались приемы обучения езде шагом, рысью, галопом с переменой ноги, карьером, поворотам, вольтам, траверсу, прыжкам через препятствия и т. д.; переход к новым уровням сложности предполагался только после освоения предыдущих. Еще раз объяснялась правильная посадка на лошади (позитура): «ноги от колена должны висеть прямо по отвесу так, чтобы подпруги были оными закрыты, носки кверху, пяты книзу и вывернуты немного к лошади, наблюдая никак не дотрогивать лошади шпорами; подошвы нимало не подымать и не выказывать…»[1414] В конце 1815 г. «Школу» разослали в войска.

В 1816 г. вышел первый печатный «Эскадронный устав», в 1818 г. — «Воинский устав о кавалерийской строевой службе» (по сути редакция устава 1812 г.); в следующем году — устав «О полковом конном учении» (также основанный на уставе 1812 г.); в 1820 г. вышла последняя часть устава под заголовком «О линейном конном учении». Тексты готовились при деятельном участии Константина Павловича; в значительной мере на них повлиял прусский устав, но уже не Фридриха II, а Фридриха-Вильгельма III, изданный после Тильзитского мира, простой и строгий[1415].