Джихангир-Император. Прошедшее продолженное время - Александр Петров

Однажды, после особенно холодной ночи, шахта оказалась забита метановым снегом почти на километр. Именно тогда он принял решение о герметизации обьекта силовым полем. И строительство стало жечь веселые гигаватты мощности еще до начала рабочего цикла. Пришлось отвлечь часть сил на ускоренный монтаж энергомодулей.

Капитан понимал, что следующим затруднением будут кабели, а там придет черед какой-нибудь новой неисправности.

Все дело было в том, что он никак не мог решить задачу многорезонаторного телепорта, над которой бились ученые и конструкторы с давно прошедших времен первых экспериментальных С-29. А решить ее было жизненно необходимо. Мозг в очередной раз встал в клинч, и Джек сказал себе: «Все, хватит».

Он найдет применение строящемуся монстру: будет делать в нем целые эскадрильи «Драконов» шестой и последующих серий, набивая их туда, как карандаши в пенал, формовать модули колец гиперперехода. На худой конец там будут возникать целые рои малых летающих роботов для зачистки поверхностей планет.

Но больше никогда, никогда, не будет парить себе мозг нерешаемыми задачами. Но тут перед мысленным взглядом Капитана пролетел тот самый корабль, который он придумал: огромный небесный скат с выступающими по краям болванками парной телепортационной установки. Именно эта парность в разы увеличивала эффективность смены волновых метрик. Она многократно увеличивала тоннаж переносимого груза. Но без идеального сопряжения обеих половин установки именно эта парность молола атомы в зоне гиперперехода на кварки.

Фактически требовалось, чтобы две части вели себя как одно целое, оставаясь в разных местах пространства, будучи идентичными до последнего атома, до последнего электронного спина на его орбите.

Капитан в свое оправдание опять вспомнил про Паули и Дирака. Тут перед мысленным взором пока несуществующий корабль проплыл обратно, показывая себя во всей красе.

Он мог быть дальним гиперпространственным разведчиком, способным перепрыгивать расстояния в миллионы световых лет между галактиками.

Основной боевой машиной флота, выдерживающей затяжные бои с крейсерами и линкорами Планетной Охраны благодаря огромному боезапасу.

Тяжелым штурмовиком прорыва, крушащим любую оборону и выходящим невредимым из-под огня, который порвал бы в клочья любой корабль.

Летающей мобильной батареей, вооруженной всеми видами оружия, включая громоздкие блоки аннигиляторов.

Капитан приказал себе перестать. Вид окрестностей, в которых сновали транспортеры со стройки, не способствовал расслаблению. Тогда проекторы нарисовали пальмы и море, а из бассейна поднялся кусок настоящего песчаного пляжа с заботливо поставленным лежаком.

Делать было нечего, и Капитан решил подремать под рассказы чтеца.

«…Условия содержания были курортными. Я занимал целый блок, предназначенный для важных персон. Остряки именовали его Суздальским. Но, судя по делам на фронте, остряки в этом вопросе были неисправимыми оптимистами. До победы было далеко. Суздальцы сильно продвинулись, и Иван Васильевич подумывал о раздаче оружия гражданам для обороны города. Агитаторы рассказывали были и небылицы про клятву Полоумного Кеши вырезать все население Владимира в отместку за гибель сына.

Но скоро все успокоилось. Этот бросок на юг был ничем иным, как последним прыжком дохлой кошки. Князь Иннокентий отправил в бой все, что у него осталось без подготовки и должного снаряжения. Потеснив наших на пять километров в ходе отчаянного, яростного наступления, суздальцы иссякли, перемолотые владимирскими стрелками и пулеметчиками собственных заградотрядов. Старики и юнцы, согнанные в ударные батальоны мстителей, канули в гибельные топи болот, сплавились, объеденные рыбой, по бесчисленным лесным речушкам в Клязьму, проплыв мимо владимирских стен раздутым, смердящим мясом. Самые удачливые с оружием ушли в леса, образовав банды и вольные хутора в глухомани.

Жизнь тянулась мимо, будто отравленная стрихнином горькая патока. Дни были похожи один на другой. Ничего не менялось. Все те же облупленные стены, жесткая откидная койка, обшарпанная табуретка.

Лишь в окошко камеры под потолком виднелось небо и лесные дали за Клязьмой. И то, если встать на стол, что совсем не одобрялось охраной.

Закончилось лето, прошла золотая осень, наступило глухое межсезонье.

Я узнавал о происходящем снаружи только по рассказам Веры и Сергея. Брат навещал меня изредка, зато оставался надолго, с бутылкой и закуской. Он, видя, чем обернулась военная служба для меня, избрал непыльную должность столоначальника в приказе исторических исследований.

Под крылом отца Сергей старательно изображал скромного, трудолюбивого сотрудника. Однако зная своего брата, я догадывался о его грандиозных планах по стяжанию чинов и званий. И горе всем, кто будет стоять у него на пути. Но личина скромника требовала выхода подавленных эмоций. А оттого он отрывался в разговорах со мной.

Зная о наших с отцом прохладных отношениях, Сергей давал волю своему злому языку, находя родителя самым главным своим конкурентом на празднике жизни.

Он критиковал его неумение руководить, болезненную честность и лопоухость. Сочетание было гремучим, давая возможность ленивому и вороватому большинству сотрудников отлынивать от фронта, получать доппайки и прочие копеечные выгоды.

Отец и пара других энтузиастов отдувались за всех, безвылазно и по большей части напрасно проводя время в командировках. Князь требовал оружия, патронов, запчастей для автомобилей.

Время не щадило ничего, и вместо годных стволов находилась одна ржавь. Иного и не могло быть в обвалившихся и затопленных подвалах арсеналов безымянных воинских частей, далеких от стазисного поля Мертвого Города. Патроны в герметичных цинках сохранялись лучше. Они даже не подвергались коррозии за прошедшие века, но, увы, не стреляли.

От походов в бывшую столицу отказались, после того как пропала полностью пара экспедиций, а немертвые выложили на московском тракте косой крест из отрезанных голов. К счастью, отец не принимал в тех экспедициях участия.

Рассказывал Сергей и городские новости. Он без разбору старательно передавал дикие базарные сплетни и реальные истории. А я слушал все это, памятуя, что брат хоть и любил приукрасить свой рассказ, но не упускал ничего.

Рост цен, скудные порции пайков, спекуляция на черном рынке, налеты и грабежи – все это было знакомо и ожидаемо. Но брат рассказывал о выборе княжеской невесты, замаскированном под конкурс красоты. И о том, какие классные девчонки побывали во дворце. Старый ловелас Иван Васильевич, казалось, сбросил лет двадцать. Амазонки же не скрывали своего раздражения.

Я подумал, что чем больше занят князь своими матримониальными делами и разборками со всевластным женским лобби, тем более откладывается рассмотрение моего дела. А каждый день промедления сжимал неоднозначные детали происшествия в простую формулу: старший лейтенант Дуболомов в присутствии не менее пятидесяти свидетелей оскорбил словесно и обнажением своих срамных частей тела наследницу престола Рогнеду. Защищая честь дочери князя, старший лейтенант Концепольский в поединке на огороженной земле убил старшего лейтенанта Дуболомова.