Карл Смелый. Жанна д’Арк - Александр Дюма

По возвращении, в тот же вечер, Жанна потребовала не давать англичанам передышки и, воспользовавшись смятением, в котором те находились, на следующий день вновь атаковать их. Но командиры заявили в ответ Жанне, что завтра будет великий праздник и что во славу Господа Бога лучше провести этот день в молитвах; Жанна с трудом уступила их уговорам, повторяя, что лучшей молитвой Богу стало бы исполнение его воли и что Господь повелел ей сражаться в этот день; но, видя, что общее мнение противоположно ее настроению, она решила использовать этот день отдыха для того, чтобы еще раз попытаться убедить англичан сдаться. И потому назавтра она отправилась на край моста, который был разрушен почти на три четверти и напротив которого находилась сильная крепость, находившаяся под коман­дованием Гласдейла; привязав к концу стрелы копию своего письма, девушка приказала одному из лучников пустить эту стрелу в стан врагов, что тот и сделал, в то время как Жанна крикнула им: «Читайте!» Но англичане, вместо того чтобы прочитать письмо, разорвали его. При виде этого Жанна воскликнула: «От имени Господа говорю вам, что вы ошибаетесь, ибо Господу Богу угодно, чтобы вы сняли осаду и ушли!» Но, как и в первый раз, англичане отвечали ей лишь ругательствами, причем ругательства эти были столь грубы и обидны, что, слыша их, Жанна не могла сдержать слез и, воздев руки к небу, вскричала: «О, какие же вы гадкие! Господь знает, что все, что вы тут говорите, — ложь и клевета!» В эту минуту ее глазам, казалось, представилось чудесное видение, ибо слезы ее тотчас высохли, на устах у нее появилась улыбка и, обернувшись к тем двум или трем латникам, которые сопровождали ее, она произнесла: «Хвала Господу, ибо только что я получила от него весть!»

Во время отсутствия Жанны — и, возможно, желая воспользоваться ее отсутствием, — командиры собрались на совет и решили на следующий день сделать вид, будто они атакуют вражеские укрепления на правом берегу, а когда англичане оттянут туда свои войска, атаковать их позиции на левом берегу. В то самое время, когда это решение было принято, возвратилась Жанна; Дюнуа тот­час же позвал ее и сообщил, что, согласно ее желанию, завтра они выступят против вражеских укреплений, рас­положенных к западу от города. Но Жанна покачала головой. «Все так, все так, господа капитаны, — сказала им она. — Вам кажется, что раз я всего лишь женщина, то мне нельзя говорить всю правду, ибо я не сумею сохра­нить тайну. Ну что ж! Я знаю все, что вы решили, но не беспокойтесь: я умею молчать о том, что следует утаи­вать».

Видя, что пытаться что-либо скрыть от этой необык­новенной женщины бесполезно, бастард Орлеанский, ставший одним из самых преданных ее друзей, доложил ей о принятом на совете решении и спросил, одобряет ли она его. В ответ Жанна сказала, что план хорош и она вполне согласна с ним; вслед за тем она запретила всем воинам идти назавтра в бой, не пройдя исповедь, и сама подала пример, исповедовавшись и причастившись.

На рассвете следующего дня Жанна и главные коман­диры собрали войска, назначенные для экспедиции на другой берег Луары; поскольку в городе имелось большое число лодок, которые были переданы в распоряжение сира де Гокура, коменданта города, Жанна вместе с Ла Гиром переправилась на маленький остров, расположен­ный вблизи левого берега; две лодки, поставленные поперек реки, составили своеобразный мост, по кото­рому можно было легко добраться до берега; затем сол­даты сели в остальные лодки и переправились сначала с правого берега на остров, а затем с острова — на левый берег.

Все эти меры предосторожности были предприняты из опасения, что англичане будут препятствовать высадке, но те не только не стали этого делать, но и покинули первую от берега крепость, Сен-Жан-ле-Блан, сожгли ее и разрушили, чтобы французы не смогли ее использо­вать, и перешли во вторую крепость, которая называлась крепостью Августинцев и обладала земляными валами и башнями. Преисполнившись смелости при виде этого отступления врага, Жанна перешла на другой берег, сопровождаемая всего лишь пятью десятками солдат, ибо к ней присоединился пока только авангард, а остальные отряды все еще переправлялись на остров, и недостаточ­ное число лодок не позволяло им делать это быстрее.

Но Жанна не вела счет ни своим воинам, ни тем, про­тив кого она сражалась: она шла, ведомая десницей Господней, и обычные людские расчеты ничего не зна­чили для нее. Девушка двинулась прямо к земляному валу и, оказавшись на расстоянии в половину полета стрелы от крепостной стены, водрузила там свое знамя; затем, обернувшись, она позвала за собой тех пятьдесят или шестьдесят человек, которые следовали за ней. В это время поднялся крик, что огромный отряд англичан дви­жется со стороны Сен-Приве; заслышав этот крик, сопровождавшие Деву воины, а в основном это были люди из простонародья, испугались и бросились бежать к переправе через Луару. Тем не менее человек пятна­дцать не покинули Жанну, и она в свой черед тоже начала медленно отступать вместе с этим маленьким отрядом. Увидев, что она отходит, англичане целой толпой выбе­жали из крепости Святого Августина и бросились пре­следовать девушку, громко гикая и выкрикивая столь оскорбительные ругательства, что, как ни мало людей ее окружало, Жанна круто развернулась и устремилась на врагов. И тогда, словно Бог пожелал, чтобы небесная миссия святой девушки проявилась во всем ее блеске, вся эта огромная толпа англичан обратилась в бегство от железного наконечника ее знамени, как стадо баранов от пастушеского посоха. Жанна гнала их вплоть до земля­ного вала, и за ней следовали не только те пятнадцать воинов, что остались верны ей, и не только те пятьдесят, что вначале убежали, а затем снова присоединились к ней, но и все те, что переправились с правого берега на остров и, увидев, что Дева сражается с врагом, поспе­шили прийти к ней на помощь. Так что Дева внезапно оказалась во главе довольно многочисленного отряда, который вскоре пополнился еще и за счет арьергарда, приведенного сиром де Рецем. И тогда Жанна направи­лась прямо к палисаду; испанец по имени сир де Партада и сир Долон проделали в нем дыру, в которую тотчас прошла Жанна, и вскоре ее знамя уже развевалось над кольями палисада. Все устремились в образовавшийся проход, который быстро превратился в огромную брешь; англичане хотели было оказать сопротивление, но нет такой человеческой силы, которая могла бы остановить людей, вдохновляемых