Нина Берберова, известная и неизвестная - Ирина Винокурова

Гувера, где работал вместе с Берберовой летом 1976 года. Тогда же были сделаны ксерокопии, которые оказались крайне полезны при комментировании вошедших в «Белый коридор» статей, да и полученные от Берберовой разъяснения были не лишними[963].

* * *

Одной из самых крупных публикацией из архива Берберовой стали письма Зинаиды Гиппиус к ней самой и к Ходасевичу. Двадцать с лишним писем были адресованы Берберовой, иные из которых содержали посвященные ей стихотворения Гиппиус, а более пятидесяти – Ходасевичу. Эта публикация, увидевшая свет в конце 1970-х, была подготовлена Эрикой Фрейберген-Шейкхолеслами, молодым профессором колледжа Глассборо [Гиппиус 1978].

Фрейберген-Шейкхолеслами написала Берберовой в декабре 1973 года под впечатлением от ее нескольких выступлений в Пенсильванском университете, своей alma mater[964]. В том же письме содержалось приглашение прочитать лекцию в Глассборо, где Фрейберген-Шейкхолеслами уже к тому времени работала, и Берберова согласилась приехать весной. Встреча в Глассборо прошла очень гладко, и знакомство продолжилось. Этому явно способствовало то обстоятельство, что в середине 1970-х Фрейберген-Шейкхолеслами часто ездила в Москву и охотно выполняла поручения Берберовой. В частности, именно через нее стала осуществляться связь Берберовой с Копелевым и Орловой.

Видимо, из чувства признательности, общего расположения, а возможно, и неких других соображений, Берберова дала Фрейберген-Шейкхолеслами доступ к своему архиву в Йеле и предложила выбрать материал для публикации. В результате были выбраны письма Гиппиус, хотя литературой русского зарубежья Фрейберген-Шейкхолеслами до этого не занималась (ее диссертация была посвящена Пастернаку). Но, несмотря на все ее усилия, быстро освоить незнакомый и сложный материал не получилось, что, естественно, отразилось на качестве комментариев к письмам. Комментарии вызвали резкую критику рецензентов книги, хотя публикация самих писем Гиппиус была расценена как очень важное событие.

Об этом Берберовой первым сказал Лев Лосев, в те годы работавший в «Ardis» в качестве наборщика и набиравший эту книгу. Познакомившись с рукописью, он писал Берберовой:

Письма Гиппиус мне кажутся очень интересными. Если ее стихи и проза (да и статьи) целиком принадлежат своему времени, то в письмах она, что называется, разворачивается на всю железку. Не знаю, как будет обстоять дело с распределением мест в истории русской литературы, но в истории русских характеров З<инаиде> Н<иколаевне> следует отвести целую главу[965].

Конечно, с мнением Лосева о стихах, прозе и статьях Гиппиус можно спорить, но то, что ее письма к Берберовой и – особенно – к Ходасевичу представляют большой интерес, не вызывает сомнений. Неудивительно, что их высоко оценили исследователи литературы первой волны эмиграции, не говоря о специалистах по Гиппиус, Ходасевичу и Берберовой[966].

Берберова, надо заметить, сама была не в восторге от комментариев Фрейберген-Шейкхолеслами и постоянно ей об этом писала. Но когда негативные отклики появились в печати, была склонна, скорее, ее утешать[967]. Такая снисходительность, для Берберовой в принципе не характерная, объясняется просто. Несколькими месяцами ранее, в конце мая 1980 года, колледж Глассборо присвоил Берберовой звание почетного доктора литературы за совокупность заслуг на писательском и преподавательском поприщах. Берберова, разумеется, знала, чьей инициативе она была этой честью обязана.

* * *

Среди корреспондентов Берберовой этого времени был и молодой профессор Калифорнийского университета в Беркли Роберт (Боб) Хьюз. Берберова была знакома с Хьюзом еще с тех времен, когда он учился в том же Беркли в аспирантуре, и всегда была высокого мнения о его научном потенциале. А потому она могла только приветствовать, когда в начале 1970-х годов Хьюз решил заниматься Ходасевичем. Его первой работой об этом поэте была большая статья для специального номера журнала «TriQuarterly», посвященного шести литераторам первой волны эмиграции и включавшего помимо Ходасевича Ремизова, Цветаеву, Георгия Иванова, Набокова и Поплавского [Karlinsky, Appel 1973].

В ходе работы над этой статьей Хьюз, естественно, опирался на изданные Берберовой сборники Ходасевича, вышедшие под ее редакцией письма к поэту, ее воспоминания и некролог, опубликованный в 1939 году в «Современных записках». Обширной цитатой из этого некролога Хьюз заканчивал свою статью [Hughes 1973: 66].

В соответствии с форматом данного номера «TriQuarterly» статья Хьюза открывала представительную подборку связанных с Ходасевичем материалов. В нее вошли несколько стихотворений поэта в переводе Набокова, набоковский некролог, в свою очередь, напечатанный в «Современных записках» и переведенный самим Набоковым специально для этого случая, а также очерк Ходасевича «Уход Толстого» в переводе Элизабет Шепард.

Публикация в «TriQuarterly» была самой значительной публикацией текстов Ходасевича, а также посвященных ему статей, появившейся к тому времени на английском. Те же материалы (в несколько переработанном виде) войдут в сборник «Изгнания воздух горький: русские писатели на Западе, 1922–1972» [Karlinsky, Appel 1977].

К середине 1970-х годов ученик Берберовой и давний знакомый Хьюза Джон Малмстад решил, в свою очередь, заняться Ходасевичем. Берберова, видимо, всегда втайне надеялась, что такой момент когда-нибудь наступит, и в середине 1970-х он наконец наступил. Малмстад и Хьюз задумали совместный и весьма амбициозный проект – подготовку пятитомного собрания сочинений Ходасевича. В 1976 году они заключили договор с издательством «Ardis» и приступили к работе.

К концу 1970-х первый том собрания сочинений был полностью готов. Он представлял собой попытку представить читателю все стихотворное наследие Ходасевича, включая две его ранние книги – «Молодость» (1908) и «Счастливый домик» (1914), не вошедшие ни в составленный самим поэтом сборник 1927 года, ни в подготовленное Берберовой «Собрание стихов» (1961). В тот же том вошли и сохранившиеся в частном архиве тексты, которые Хьюз, побывавший в Москве весной 1977 года, сумел раздобыть по протекции Берберовой у ее давнего корреспондента И. И. Бернштейна[968]. Вскоре Малмстадом и Хьюзом был подготовлен и второй том собрания сочинений, включавший критические статьи и рецензии Ходасевича за двадцать один год (с 1905-го по 1926-й).

Однако участие Берберовой в работе над этими томами заключалось не только в том, что она направила Хьюза к Бернштейну. Судя по переписке, Берберова незамедлительно и подробно отвечала на многочисленные вопросы, возникавшие у Малмстада и Хьюза по ходу дела, и иные из ее ответов были включены соредакторами в свои комментарии к текстам Ходасевича. Берберова также снабдила Малмстада и Хьюза копиями тех материалов из своего архива, которые в свое время оказались у Б. И. Николаевского и у М. М. Карповича. И конечно, Берберова всегда была готова предоставить Малмстаду и Хьюзу документы из своего архива в Йеле.

Другое дело, что эти тома собрания сочинений появились со значительным опозданием: первый – в 1983-м, а второй – в 1990-м[969]. Но остальные три тома, куда должны были войти статьи Ходасевича за позднейшие годы, воспоминания, а также работы о Пушкине, не вышли вообще. После распада Советского Союза и отмены цензуры «Ardis» перестал выпускать книги на русском: это взяли в свои руки российские издатели.

Продолжить свой связанный с Ходасевичем проект Малмстад и Хьюз стали пытаться в России. С одним из московских издательств был заключен договор на восьмитомное собрание сочинений Ходасевича. Первые два тома, повторявшие в своей основе «ардисовское» издание, вышли в 2009 и 2010 годах, но остальные до сих пор не появились[970].

Берберова, конечно, могла бы утешиться тем, что работы Ходасевича о Пушкине и других литераторах XIX века под редакцией Хьюза были в результате опубликованы в Америке: «Пушкин и поэты его времени в трех томах» (Berkeley, 1999–2003). Это издание Хьюз посвятил памяти двух дорогих ему людей: Глеба Петровича Струве и Нины Николаевны Берберовой [Ходасевич 1999–2003, 1: 394]. Струве был наставником Хьюза в Беркли, привившим ему интерес к русской литературе, в частности к литературе эмиграции, а Берберова была прямой вдохновительницей, а отчасти и участницей этого конкретного проекта.

* * *

Судя по дневниковым