Дети Божии - Мэри Дориа Расселл

Шетри заметил, подойдя поближе, но все остальное тело чудища было воспалено и покрыто волдырями.

– Он слишком плох, – обратился Шетри к девушке, усталым движением поднимаясь на ноги. – Этот подаст ему покой.

– Нет! – воскликнула девица, когда Шетри зашел за спину бедной твари и поднял за маленькую челюсть ее голову, чтобы разорвать горло. Шетри замер. Невзирая на не слишком высокий рост, она вполне могла перекусить ему горло. А Шетри за последние годы даже не боролся ни с кем.

– Уходи прочь, – приказала она. – Оставь нас в покое!

«И что это произошло со всеми женщинами на этом свете?» – спросил себя Шетри.

Задержавшись на мгновение в прежней позе, он с великой осторожностью отнял ладони от горла неведомой твари и попятился.

– Моя госпожа, не смею представить себе ничего более желанного, чем исполнять твои приказания, – обратился он с особым почтением к этой голой сучонке, – но, кем бы ни являлось это существо, оно умирает. Позволишь ли ты своему «брату» страдать?

Яростный взгляд не смягчился, и Шетри начал подозревать, что девушка не поняла ни единого произнесенного им слова. Обратившись к сохраненным в памяти с детских лет обрывкам руанжи, он попытался как можно понятнее передать смысл своего вопроса.

– Эта не хочет, чтобы он страдал. Эта хочет, чтобы он жил, – объявила девица с ядом в голосе, на взгляд Шетри совершенно излишним в такой ситуации.

«Хорошо, выбирай! – хотел уже сказать Шетри. – Ты можешь выбрать или одно условие, или другое». Он для пробы огляделся по сторонам и с некоторым удовлетворением заметил неяркую трепещущую ауру над всеми голубыми предметами, к числу которых относились и странным образом небольшие глаза «брата». Что показалось ему чрезвычайно, пусть и временно, обнадеживающим фактом. Возможно, этот брат не реален! А заодно с ним и девица…

Впрочем, Та’ана ее видела. Шетри со вздохом выпрямился, осторожно отошел от несчастной ободранной твари и приблизился к краю уступа, чтобы посмотреть на свою сестру.

– Что там у тебя? – окликнула его снизу Та’ана.

– А не хочешь ли ты сама подняться сюда и посмотреть? – бодрым тоном предложил ей Шетри, даже не пытаясь изображать из себя начальство.

Раздевшаяся для подъема до нижней рубашки, Та’ана уже скоро оказалась на вершине уступа. Шетри тем временем невозмутимо сидел невдалеке от девицы и ее, как она настойчиво уверяла, брата, негромко произнося один-два куплета для Сти. И, к его полному блаженства удовлетворению, лицо его сестры вытянулось точно так же, как только что его собственное.

Та’ана восприняла ситуацию с восхитительной расторопностью домовладелицы из среднего класса, привычной к приему неожиданных гостей.

– Достопочтенные гости, – произнесла она, поднимаясь на ноги и обращаясь к новоприбывшим со всей учтивостью, с какой обращалась ко всем беженцам, встреченным по пути на север. Девушка с опаской посмотрела на нее. – Если это угодно вам, приглашаю присоединиться к моему двору и дому и поступить под защиту моего господина брата. – Повернувшись к Шетри, Та’ана негромко добавила: – Постарайся: монстр должен выжить.

Требование было совершенно неразумное, однако в погасающем свете второго из солнц Ракхата Шетри Лаакс сделал все возможное для этого. То есть сделал немногое. Подозвав к себе служанку Та’аны, он велел ей принести самую чистую спальную подстилку, какую только удастся найти, а также найти у беженок лишнюю нижнюю рубашку.

– Нет, – поправил он себя, вспомнив про наготу новой девушки, – найди две рубашки, а не одну. Но прежде чем подниматься, намочи одну из них в реке. Только пусть она останется чистой! И принеси мне все мази!

Ожидая, он тщательно осмотрел монстра, но не прикасаясь к нему. Они с Та’аной почти ослепли к тому времени, когда рунао поднялась наверх, но к этому времени Шетри уже составил план решения.

– Положи эту… особу на подстилку, но не прикасайся к ее коже, – сказал он служанке, не позволяя ей запаниковать. – Затем осмотри это целиком и сними с тела любую грязь и листья. Но будь осторожна.

Он подождал, рассчитывая, что жалкое создание завопит, но монстр молчал.

– А он еще живой? – обратился он в темноту, не решаясь расходовать свой драгоценный запас лекарств на труп.

– Жив, – донесся до него голос служанки.

– Что ты делаешь? – встревожилась новая девушка. – Скажи этой, что ты делаешь с ним!

Служанка молчала, не зная, кого теперь слушать.

– Скажи ей, детка, – усталым голосом проговорил Шетри, выжидая, пока прекратится гомон. –  Хорошо, – сказал он тогда рунаo, – аккуратно разверни вогнутую серебряную лопаточку… только не прикасайся руками к широкой части! С помощью ложечки нанеси мазь на все его тело… очень тонким слоем, понятно? Держи ложечку круглым донцем к больному, но так, чтобы ее края не касались кожи. Когда все тело его будет покрыто мазью, прикрой его влажной рубашкой, дитя. Сегодня ночью ты будешь поливать его свежей водой, поняла?

Сделав все возможное, Шетри Лаакс покорился дневной усталости и отошел ко сну, надеясь, что, проснувшись утром, сможет весь день посмеиваться над абсурдностью снов, посланных Сти.

Когда Исаак открыл глаза, утренний кант уже почти завершился, а в воздухе плавал запах жареного мяса.

– Они убили рунаo, – прошептала Хэ’энала. – И едят ее.

– Все едят, – даровал Исаак бесстрастное оправдание поступку.

Однако она настаивала:

– Нет, это неправильно. Съедобного много.

Исаак прислушался к канту. А потом уснул.

– Попробуй вот этого, – сказала Хэ’энала, когда он проснулся в следующий раз. Она сидела рядом с ним, но так, чтобы он ее не видел, и указала ему на чашку с отваром, стоявшую неподалеку. Он отвернулся.

– Все едят, – напомнила она ему. – Шетри говорит, что мясо укрепит тебя. Некто поймала это мясо сама. Оно не руна.

Исаак сел. Все вокруг изменилось. Теперь они находились внизу, а не наверху… под навесом, устроенным из ткани, прошитой серебряной нитью. Приятный цвет. Было тихо. Руна держались поодаль и говорили негромко. Его прикрывало нечто влажное. Кожа его сделалась скользкой и блестела. Поскольку никто не говорил, он сумел осмыслить все это. Скользкий состав холодил кожу.

– Планшет? – спросил он у Хэ’эналы.

– Эта была с ним осторожна. – Краем глаза он заметил ее движение. Планшет стоял невдалеке на плоском камне.

Исаак выпил отвар, снова лег и проговорил:

– Мы останемся с этими людьми.

После неуверенной паузы Хэ’энала произнесла:

– До тех пор, пока силы не вернутся к тебе.

– Они поют, – сказал Исаак и уснул.

– Откуда тебе это знать? – возмутился Атаанси Эрат, не сомневаясь в том, что мать говорит сущую нелепицу.

– Ты был еще слишком мал, чтобы помнить… Высочайший однажды проезжал через нашу резиденцию с инспекционной поездкой. Жуткий человек! Но когда